Эти Золотые мальчики - Джонас Рейчел - Страница 4

В одиночку.

– «Убер» там далеко? – спрашиваю я, не желая продолжать этот разговор.

Джулс явно не хочет отступать, но она знает, что я упрямая, меня сложно заставить что-то делать, если я не хочу.

– Пять минут.

Класс. Почти уверена, что смогу избежать возобновления этого разговора на пять жалких минут.

Мы стоим на краю дороги в тишине, что на нас не похоже. Джулс пристальным взглядом прожигает дыру в моем лице. Она расстроена, что я замкнулась.

– Окей, поговорим о чем-нибудь другом, – соглашается она, а затем отпускает мою руку, после чего скрещивает обе свои на груди. – Скажи, как тебе сегодняшний вечер.

Я не совсем понимаю, к чему она клонит, поэтому пожимаю плечами.

– Нормально, наверное. Кучка избалованных богатых детишек, курят травку и бухают. Совсем как у нас, на юге, только дома побольше и денег вагон.

Она закатывает глаза. Это явно не тот ответ, который она искала.

– Как думаешь, с тобой, ну, знаешь, все будет в порядке? – я не упускаю искреннюю озабоченность в ее тоне. – Большинство из них будут твоими одноклассниками в «Сайпресс Преп». Просто хочу знать, что ты не против перемен.

– «Сайпресс Преп» – лишь средство для достижения цели, – отвечаю я со вздохом. – Просто возможность, а у меня их не так много, так что… нужно ловить момент и все такое.

Я замолкаю. Мысли переключаются на то, как я получила упомянутую возможность. Мне вообще не хочется думать о брате в эту секунду, однако я должна поблагодарить его.

– Ты всегда такая уклончивая, – обвиняет Джулс, что вовсе не ложь.

– И ты любишь меня такой, какая я есть.

– М-м-м… скорее, я терплю тебя такой, какая ты есть. Большая разница, Би Джей.

Свет фар, направленных в нашу сторону, заставляет меня вздохнуть с облегчением. Первый шаг к окончанию этой ночи. Я сыта по горло притворством: будто мне здесь хорошо, будто в этом году моя жизнь не перевернулась с ног на голову.

Во многих отношениях.

Все, чего я хочу, – это вернуться домой, насладиться летними каникулами и последним отрезком нормальной жизни, который у меня остался.

Время не ждет. И лучше посмаковать момент как следует, если есть такая возможность.

Глава 2

Июль, месяц спустя

Стерлинг просовывает голову в кабинет из коридора. Он на стреме, но до смерти напуган, что совсем не помогает.

– Скорее, черт тебя дери! – предупреждает он. – Дэйн только что прислал сообщение. Они подъезжают.

Я слышу его, прогоняю, а затем продолжаю поиск. Пара минут на парковке, затем полторы минуты на лифте на двадцать шестой этаж. Если я к тому времени не закончу, нам крышка.

– Да где же ты? – шепотом вопрошаю я в никуда, жалея, что Дэйн не остался, чтобы помочь мне обыскать кабинет отца. Но хорошо, что он дежурит в вестибюле. Именно благодаря ему теперь известно расчетное время прибытия родителей. Впрочем, мы могли бы лучше все спланировать, если бы «идея ограбления» не была разработана примерно минут десять назад.

Все началось с телефонного разговора – переросшего в скандал – между мной и моим отцом. Сосед по участку в Беллвью-Хиллз решил, что сегодня отличная ночь для стукачества, и разболтал, что с начала лета мы устраивали там вечеринки почти каждые выходные. Итак, пока родительский автомобиль мчался по улицам Сайпресса, мама на заднем плане молча слушала наш разговор, а отец сообщил моим братьям и мне, что доступ ко всем нашим банковским счетам заблокирован до начала учебного года.

Он разозлился, но к сохранности дома это не имело ровно никакого отношения. Да он почти год там не был. Все дело в контроле. Всемогущему Вину Голдену ненавистна мысль о том, что нечто подобное происходит у него под носом без его разрешения.

Итак, вместо того, чтобы потерять сделку, которую заключил с владельцем Chevelle 1970 года выпуска, я позволю старому доброму Вину оплатить счет.

Уведомления на телефоне срабатывают как сумасшедшие, а по другую сторону порога Стерлинг начинает шепотом проклинать меня. Сочетание этих звуков играет на нервах. Он слетает с катушек, из-за чего я начинаю слетать с катушек.

– У Пандоры новости, – говорит Стерлинг. – Один из ее приспешников сообщил, что Вин несколько раз проехал на красный свет.

Что ж, если он настолько взбешен, что мчится сюда, нарушая правила, то мое окно спасения только что закрылось еще на чуть-чуть.

Я выдвигаю ящик стола, все еще надеясь, что наткнусь на специфическую кредитную карту. Черную, без лимита. Ту, которую отец вынимает только тогда, когда реально все просрал, настолько, что единственное средство искупить вину – купить маме что-нибудь достаточно дорогое, чтобы она перестала рыдать.

Печально то, что обычно это происходит не реже трех-четырех раз в год. Вот такой он мудак.

Я не стану использовать карту для покупки бриллиантов или оплаты какого-нибудь экзотического отпуска. У моего «транжирства» под капотом двигатель LS6 454.

– Барахло. Мусор. Дерьмо.

Просмотр целой стопки нераспечатанных конвертов только замедляет меня. Я отодвигаю их в сторону и все равно ничего не нахожу.

– А, к черту. Вернусь, как спать лягут.

– Вовремя, блин, – Стерлинг едва успевает произнести эти слова, и я уже слышу, как он улепетывает по мраморному полу прочь. Почти уверен, он уже добрался до лифта, ждет, чтобы спуститься на этаж ниже, туда, где живем мы с парнями.

– Когда, мать твою, ты успел стать таким слабаком? – кричу я, зная, что к этому моменту он, вероятно, слишком далеко, чтобы услышать меня.

Давненько я не видел его таким взвинченным. Каждый год вся команда отказывается от травки с июля до конца нашего футбольного сезона. Только вот Стерлинг воспринимает это несколько иначе, чем остальные. В то время как мы наслаждаемся этим дерьмом, ему, черт возьми, оно практически необходимо, чтобы функционировать. У чувака нервы натянуты крепче гитарных струн, и единственное, что хоть как-то компенсирует это, – частый секс.

К счастью для него, найти свободную задницу не так уж сложно.

Я почти у двери, на свободе, но останавливаюсь, и подошвы кроссовок скрипят, соприкасаясь с плиткой. Возвращение назад – это, пожалуй, самое глупое, что можно сделать, но… У меня появилась идея, где может быть карточка.

– Дерьмо.

Я бросаю взгляд на дальнюю стену. Отвратительная картина маслом в золотой раме, висящая прямо над камином, – нечто большее, чем произведение искусства. За ней скрывается сейф. Отец понятия не имеет, что я знаю код с тех пор, как мне стукнуло десять. Один из его многочисленных секретов, которые я храню на протяжении многих лет.

Только вот этот секрет реально может мне помочь, что в новинку.

Я бросаю взгляд в сторону свободы, а затем снова оборачиваюсь к тайне за холстом.

– Проклятье, – бормочу я.

Проскочив по комнате со скоростью света, я уже поворачиваю картину на скрытых петлях. Из-под нее на меня смотрит множество светящихся зеленых цифр. Я набираю заветные шесть, навсегда запечатленные в моей памяти. Кнопки издают звуковой сигнал при каждом прикосновении, и гребаное беспокойство Стерлинга теперь овладевает и мной.