Песок - Хауи Хью - Страница 54

Вик начала отпускать главный парус, а Коннер свернул кливер. Затем Вик убавила мощность полозьев и руля, так что песок перестал разрыхляться, медленно тормозя сарфер. Они оставили главный парус поднятым, позволив гику свободно поворачиваться, чтобы тот, словно флюгер, показывал направление ветра.

— Похоже на тело. — Коннер кивнул на неподвижно лежавшую возле дымящегося остова фигуру.

Вик спрыгнула с сарфера, Коннер спустился следом за ней. Оба осторожно подошли к остову. Пылающий корпус трещал от жара, издавая чудовищную едкую вонь. Коннер огляделся в поисках других тел, и тут на губах лежавшего вспенилась кровь. Рука приподнялась на несколько дюймов над песком и снова упала.

Коннер услышал, как выругалась сестра, поспешно опускаясь на колени рядом с лежавшим на песке молодым парнем. Она крикнула Коннеру, чтобы тот принес аптечку. Достав ее из багажника, он поспешил обратно к сестре, чувствуя, как проваливается песок под ботинками.

— Господи… господи… — говорила Вик. Коннер положил аптечку на песок и расстегнул клапан. Сестра не обращала на него внимания. Судя по тому, как она раскачивалась туда-сюда, держа парня за руку, Коннер понял, что помочь ему они уже ничем не могут. — Дэмиен? — позвала она. — Ты меня слышишь?

На губах парня выступила кровь. Взглянув на него, Коннер не увидел никаких явных ран, никакой крови на груди, животе и руках, но потом заметил, как странно согнуты ноги лежащего, будто лишившись формы. Обтягивающий дайверский костюм вмялся там, где должны были выступать колени. Зайдя с другой стороны от Вик, Коннер осторожно провел руками от бедра к голени, пытаясь увидеть какую-либо реакцию на лице парня, нащупать перелом. Парень пошевелил губами, пытаясь что-то сказать, и Коннер ощутил под ладонями губчатую плоть, лишенную костей.

— Что? — переспросила Вик, наклоняясь ближе к губам лежащего. С ее носа капал пот. Жар от горящего сарфера был невыносим. Коннер увидел, что одна рука парня не двигается, столь же безвольная и изуродованная, как и ноги.

— Нужно оттащить его от пламени, — сказал Коннер.

Сестра отмахнулась, прислушиваясь. На ее лице застыло сосредоточенное выражение, полное ярости и горя, на лбу пролегли тревожные морщины. Подойдя со стороны головы лежащего, Коннер попытался слушать вместе с ней. Парень что-то бормотал хриплым, прерывистым шепотом. Коннер услышал, как тот упомянул какую-то бомбу, что-то насчет стеклянных шариков. Рассказ о смертях путался с бредом о детской игре. А потом Коннер услышал имя Егери, которое было ему знакомо — сестра часто рассказывала об этом человеке, известном дайв-мастере. Раненый облизал губы и попытался снова заговорить.

— Прости, — прохрипел он. Похоже, слова требовали от него немалых усилий. Короткие фразы перемежались кровавыми вздохами. — Я пытался их остановить. Услышал, что они собираются сделать. От перебежчика. Они заставили меня рассказать, от кого я это услышал. Я рассказал им, Вик. Прости…

Он закашлялся, сплевывая кровь. Коннер увидел на его шее татуировки, знаки Легиона Лоу-Пэба. Один из друзей сестры.

— Что они планируют? — спросила сестра.

Раненый снова заговорил про стеклянные шарики, про бомбу, про тех, кто не согласился и теперь был мертв. Он сказал, что Егери сошел с ума, что с ним бесполезно разговаривать. Будто тот тип с севера теперь у него в ушах, у него в голове.

Парень приподнял руку на несколько дюймов над песком, и Вик схватила ее.

— Сегодня, — проговорил он, переводя взгляд с Вик на небо, и перестал смаргивать песок с глаз. — Сегодня, — прошептал он, и кровь на его губах застыла неподвижно.

Вик наклонилась к умершему и закричала. Крик ее, скорее, походил на звериное рычание кайота, загнанного в угол между дюнами. Нечеловеческий вой, повергший Коннера в ужас.

Он сидел не шевелясь, глядя, как его сестра набирает две горсти песка и кладет их на глаза мертвеца. Опустив руку, она провела по его животу, открыла карман, что-то оттуда достала и спрятала, а потом, похоже, заметила: что-то не так. Снова внимательно осмотрев костюм, она утерла со щек слезы.

— Гребаные извращенцы, — прошипела она.

— Что такое? — спросил Коннер. Он едва мог дышать. От пламени исходил невыносимый жар, но он знал, что будет сидеть здесь столько, сколько потребуется сестре.

— Его костюм. — Она показала на прореху на поясе мужчины, из которой торчали вытащенные наружу скрученные провода. Другая такая же прореха виднелась возле плеча. — Они переделали его костюм, использовали его собственное оголовье для пытки. Обратили костюм против него, чтобы заставить его говорить.

Она ударила кулаком о песок, потом еще раз, затем встала и направилась обратно к сарферу.

— Что он сказал? — спросил Коннер, догоняя ее. — Что они собираются делать? Он говорил, где взорвется бомба?

— Нет, — ответила Вик. — Но это случится сегодня. Они намерены покончить со всем сразу. И мы опять опоздаем.

Снова прыгнув на сиденье рулевого, она начала натягивать тросы. Коннер устроился на другом сиденье и развернул кливер.

— Ветер хороший, — сказал он. — Успеем.

Вик промолчала. Сарфер устремился вперед, набирая скорость. Коннер был прав насчет сегодняшней погоды.

53. Завещание отца

Около часа они ехали молча. По пути они перегоняли другие двигавшиеся на север сарферы, пересекали тянувшиеся с востока на запад следы, видели полдюжины катамаранов со сложенными мачтами и предупреждавшими других дайверскими флагами на бортах. Мысли в голове Коннера лихорадочно сменяли друг друга. Ему не хотелось торопить сестру, но, когда она вернулась с носа, где проверяла, не перетерлись ли тросы, он наконец не выдержал и спросил:

— Так кто был тот парень? Кто-то из твоих знакомых?

— Друг, — ответила Вик, забирая у него румпель. — В свое время близко общался с Марко. Часть парней из Легиона не так давно ушли, присоединившись к другой группе. Думаю, некоторые потом передумали, может, сказали какую-нибудь хрень, которую не стоило говорить. Дэмиену не повезло это услышать. — Она покачала головой. — Он никогда не умел хранить тайны.

— После того, что они с ним сделали… — Коннер пытался осознать, с какими подонками им приходится иметь дело. Он не мог поверить, что кто-то готов был убить столь многих, даже среди своих, — и ради чего? Какой в том смысл, если ничего не останется? — Что ты у него забрала? Его завещание?

Вик кивнула. Коннер знал об этой традиции, как и о том, что не стоит спрашивать дайверов о содержимом их карманов на животе. И тут он почувствовал себя полным идиотом, вспомнив про записку, которую мать велела передать Вик. Он больше не видел Вик в тот вечер, проведя это время с Глоралай, и совсем забыл. Время казалось неподходящим, но он боялся, что забудет снова.

— У меня кое-что для тебя есть. — Он полез в карман. Вик попыталась отмахнуться, явно о чем-то задумавшись, но Коннер взял у нее румпель и сунул письмо ей в руку. — Мне это вчера вечером дала мама. Велела передать тебе. Я совсем забыл.

Вик собралась было убрать письмо вместе с другим, но поколебалась. Пока Коннер держал румпель, она развернула письмо и положила на колени так, чтобы ветер не вырвал его из рук. Коннер поправил платок и сосредоточился на управлении сарфером.

— От кого это? — спросила она, перекрикивая шум ветра и шипение песка под полозьями.

— От мамы, — ответил Коннер.

Наклонившись, Вик прочла письмо, перевернула его, взглянула на обратную сторону, потом снова на лицевую и стала перечитывать во второй раз. Коннер то и дело переводил взгляд с носа сарфера на сестру, наблюдая, как она скользит глазами по строчкам. Наконец она повернулась и взглянула на брата. О чем бы она сейчас ни думала, мысли ее скрывались за очками.

— Это писал папа, — сказала она.

Рука Коннера едва не соскользнула с румпеля.

— Что? — Ему показалось, что он ослышался.

— Что это за хрень? — спросила Вик. — Откуда она взялась?