Цветы пустыни - Ольховская Влада - Страница 13

Он явно не знал, что делать. Он должен был защищать честь жены, а конфликтовать не умел и не любил. Ситуация стала бы неловкой, если бы не вмешалась Дарья. Она мягко надавила мужу на плечи, заставляя сесть на место.

– Славочка, все в порядке, – улыбнулась она. – Я ненавижу вспоминать тот день, но… Когда ты рядом, мне уже не так больно. Гарик, если вы ознакомились с моим делом, должны были узнать, что был суд – и суд меня оправдал. То, что я сделала, официально признали самозащитой. Егор напал на меня первым. Мы с ним тогда крупно поссорились, речь даже зашла о разводе… Он переехал к родителям, оставив квартиру мне и Настеньке. В тот день я его пригласила помочь мне, нужно было собрать мебель. А он вдруг набросился на меня, попытался изнасиловать…

Дарья сделала паузу, словно изо всех сил стараясь сдержать слезы. Мирослав тут же накрыл ее руку своей, ободряюще сжал пальцы. Лишь после этого хозяйка дома продолжила:

– Я кричала, умоляла его остановиться, но он не слушал. Тогда я схватила первое, что попалось под руку… Это был молоток. Дальше – как в тумане… Я была в ужасе, я не понимала, что делаю! Я сожалею о его смерти, но ничего не могу изменить. Мне только и остается, что жить дальше.

Наблюдая за ней, Гарик прекрасно понимал, почему ее оправдали на суде: Дарья действительно была великолепной актрисой. Она безупречно подбирала интонации и расставляла акценты. Ее дрожащий голос заставлял воображение рисовать картину того, как проклятый извращенец набросился на этого хрустального ангела…

Вот все и повелись.

– Красиво излагаете, – оценил Гарик. – Но я не только любознательный, я еще и дотошный. Я выяснил, какую именно мебель вы заказали накануне. Эта полка свинчивается, Даша. Молоток там не нужен.

– Он был в ящике с инструментами!

– Но вас же активно насиловали! Вы успели при этом покопаться в ящике? А не схватили какую-нибудь отвертку или доску от полочки, которая была куда ближе?

– Я не помню такие подробности, я была в шоке.

Дарья, надо отдать ей должное, и сейчас была великолепна. Вряд ли она ожидала такого допроса, но ярости не поддалась, она отвечала Гарику так, как и полагалось отвечать жертве страшного преступления. Ее выдавали только глаза – сияющие, злые, как у готовой атаковать змеи.

– Допустимо, – согласился Гарик. – Но труп мистическим образом обнаружили на здоровенном куске целлофана, в который, при желании, этот труп можно было завернуть. Откуда этот целлофан взялся?

– Мебель в нем привезли!

– Дарья, напоминаю: я выяснил, что вы заказали и как оно выглядит. Такую полку в коробке доставляют. И в пупырке. А не в плотной целлофановой пленке, предназначенной для обустройства парников.

– На что вы намекаете? – прищурился Мирослав.

– Да я не намекаю, я прямым текстом говорю, что она готовилась к убийству. Разжилась пакетиком размером со взрослого мужика, затюкала мужа, готовилась упаковать, а потом избавиться от тела. Но дочь пришла из школы на час раньше положенного – и обнаружила маму за увлекательным занятием, которое папа явно не оценил. У ребенка началась истерика, пришлось вызывать врачей и полицию… Такой план сорвался, да?

– Вы серьезно считаете, что я сумела бы вынести из дома тело взрослого мужчины?

– Я серьезно считаю, что с таким талантом к манипуляции вы нашли бы того, кто сделал бы это за вас.

– Это нелепо, – покачала головой Дарья. – Он на меня нападал, за это я и выгнала его из дома!

– А его родственники на суде утверждали обратное: это вы не раз набрасывались на Егора с кулаками, поэтому он ушел.

– Это их фантазии, которым на суде не поверили!

– Но на развод подал именно Егор, это уже факт. Вы не хотели отпускать его – и не отпустили.

– Думаю, вам пора идти, – холодно сказала Дарья. – Вы можете думать что хотите. Я пережила этот страшный день и сумела стать счастливой исключительно благодаря любимому мужчине, и спасибо ему за это!

– Ага, – с готовностью кивнул Гарик. – Любимому мужчине. Вашему второму мужу Валерию Крыльчуку.

Мирослав, явно готовившийся броситься на защиту чести и достоинства супруги, открыл рот – и тут же закрыл. Видимо, подвиг с использованием молотка в семье обсуждали не раз, а вот второй муж сделался темой, которой лишний раз не касаются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И снова Дарья выдержала. Фарфоровая куколка оказалась даже крепче, чем ожидал Гарик.

– Про Валеру нет смысла говорить. Он просто бросил меня! Я не знаю, что с ним случилось после этого, да и не хочу знать!

– Понимаю, бросил… Очень удобно. Целлофан новый купили или тем же обошлись, коль уж в первый раз не пригодился?

– Достаточно! Убирайтесь из моего дома!

Она все-таки сорвалась, повысила голос… А может, не сорвалась. Может, сообразила, что перед мужем лучше вести себя как нежная напуганная барышня, а не опытная психопатка. Если бы они с Гариком остались наедине, она бы наверняка уже вспомнила, что под рукой у нее нож, которым она только что нарезала пирог. То, что она этого не сделала, означает, что она и сама не уверена в своем полном контроле над Мирославом.

Так что Гарик, ни на что особо не надеясь, решил все-таки попробовать самый простой вариант. Он повернулся к Мирославу, больше не обращая на Дарью внимания:

– Ты ведь знаешь, что я прав, не так ли? Знаешь, я вижу. В самом начале ваших отношений она была зайкой и девушкой мечты. Примерно до свадьбы – и даже некоторое время после свадьбы. Но, как и большинство психопатов, она собственница. Ты ее вещь, и вещь она пытается настроить под себя.

– Это вздор! – Дарья попыталась иронично усмехнуться, но получилось криво. Похоже, Гарик задел ее сильнее, чем думал.

Он снова проигнорировал ее, он смотрел только на Мирослава.

– Проблемы уже начались, ты уже увидел в ней женщину, которая убила Егора Полоева. Дальше будет хуже. Она может притвориться кем-то другим, но это ненадолго. Рано или поздно она наиграется и убьет тебя. Мой визит, кстати, ускорит события – она знает, что ты был предупрежден, и не даст тебе столько времени, сколько дала первому и второму мужу. Беги сейчас. Она уже начала тебя поколачивать, уже проявила свою суть. Не среагируешь вовремя – не доживешь до развода.

Он все-таки допустил ошибку. Гарик пока не понял, какую именно, но в том, что выстрелил мимо мишени, не сомневался. В какой-то момент ему удалось по-настоящему зацепить Мирослава, пробудить в новоиспеченном супруге чувство тревоги. Но потом настороженный взгляд сменился уверенной улыбкой, Мирослав заметно расслабился, откинулся на спинку стула с видом человека, который победил в великом бою.

– Вам лучше уйти, – только и сказал он. – Ни я, ни Даша больше не желаем вас видеть, никогда. А моему брату передайте, что еще один такой финт – и я устрою раздел компании, в которую вложены и мои деньги. Вот тогда у него появится повод для переживаний посерьезней, чем моя личная жизнь – или даже моя смерть!

Глава 3

Люди любят экстрасенсов. Давно и безнадежно. Об этом Матвей прекрасно знал и спорить с толпой не собирался.

Причем вся эта паранормальная тема уверенно объединила сразу несколько крупных аудиторий. Самой многочисленной, конечно же, были обладатели невысокого интеллекта, те, для кого и физика – магия. Они сохранили чуть ли не первобытные убеждения о том, что мир на самом деле живет по каким-то мистическим законам, познать которые невозможно. Да и не обязательно, если можно все списать на волю духов!

Вторая аудитория была профайлеру куда любопытней. В нее входили люди с неплохим образованием, которые прекрасно знали, как устроен мир. Но они не могли полностью исключить, что какой-нибудь призрак нет-нет – да и заглянет в нашу реальность. Какая-нибудь смерть не будет окончательной. С тем, кто ушел навсегда, еще можно поговорить. В основе их веры, пусть даже замаскированной насмешливостью, лежала не глупость, а затаенная печаль, тоска о потерянном и надежда на невозможное.

Особенно Матвея забавляли те, кто громко объявлял психологию лженаукой, а вот экстрасенсов выслушивал с уважением. Такие люди с видом экспертов могли спорить о результатах многолетней работы полиции, но стоило какому-нибудь шаману, нацепившему на посох засушенную лосиную задницу, назвать преступника наугад, и те же люди поспешно кивали. Соглашались со всем, лишь бы их не сглазили.