Жестокие клятвы (ЛП) - Джессинжер Джей Ти - Страница 46

Я наклоняю голову и нежно целую ее в губы.

— Да. Если ты хочешь.

— Ты этого хочешь?

— Не будь чертовой идиоткой.

— Это означает “да”?

— Это означает “да”.

— Я просто хотела, чтобы ты сказал это вслух.

— Я уже говорил тебе раньше.

Опустив ресницы, она шепчет: — Я знаю. Но мне нравится это слышать.

Это так застенчиво и так непохоже на нее, что застает меня врасплох. Это также выводит меня из себя.

Я говорю грубо: — Я хочу, чтобы ты жила со мной. Я хочу, чтобы ты спала со мной. Я хочу, чтобы ты принимала со мной душ, кормила меня и трахала меня каждую ночь и четыре раза по выходным.

— Ага! Я знала, что ты заставишь меня готовить!

— Правда? И это то, что ты запомнила из всего этого, что я только что сказал?

— Нет, — мягко говорит она, улыбаясь мне.

— И?

— И… Это все очень мило.

— Мило? Ты заставляешь меня вскрывать свое сердце, и все, что я получаю за эти чертовы усилия, — это ”мило"?

— Мистер Хайд сейчас выйдет поиграть? У меня такое чувство, что мы вот-вот начнем спорить. Подожди, или это доктор Джекилл?

Когда я рычу, она смеется, очень довольная собой.

— Я прощаю тебя только за то, что ты открыл свое сердце.

— Прекрасно. Мы квиты. Больше ни за что друг другу не отомстим, да?

Улыбаясь мне, она дразнит: — Ага.

Я переворачиваюсь на спину и тяну ее за собой. Она устраивается у меня на груди со вздохом удовлетворения и проводит пальцами ног по внутренней стороне моих икр. Обнимая ее, я целую ее волосы и закрываю глаза. Я не осознаю, что улыбаюсь, пока она не протягивает руку и не касается моих губ.

Она говорит: — Ты действительно невероятно красив, Куинн. Я никогда не видела мужчину с такой линией подбородка. Даже с бородой он мог резать сталь.

Хриплым от эмоций голосом я говорю: — Теперь ты меня балуешь.

— Да. Тебе нравится?

— Да, злая ведьма. Мне это чертовски нравится. И ты это знаешь. Перестань хлопать себя по плечу из-за этого и продолжай в том же духе.

— Хорошо. Хм... А что, если я скажу тебе, что когда я впервые увидел тебя, у меня екнуло сердце?

— Мой член стал бы твердым, вот что.

— Это уже так.

Она не лжет. От всех этих похвал, которыми она осыпает меня, мои яйца сжимаются, а член встает дыбом. Он хочет снова погрузиться в ее сладкое, скользкое тепло. Протянув руку между нами, она обхватывает мою эрекцию.

— Не мог бы ты показать мне, как целовать его, чтобы тебе было приятно? — Мои глаза распахиваются. Мое сердце взлетает, как ракета. — Потому что я не знаю, как это делается. — Она выдыхает дрожащий смешок. — Энцо стеснялся того, какой он маленький, поэтому ему не нравилось, когда я даже смотрела на него, не говоря уже о том, чтобы класть его в рот.

Я больной, жалкий щенок из-за того, насколько счастливым я себя чувствую, зная, что а) у него был маленький член и б) она никогда его не сосала. А также то, что она хочет отсосать у меня. Она права: вся эта терапия, которую я проходил, была пустой тратой денег. Я все еще в полной заднице.

Медленно выдыхая, я говорю: — Ты не обязана, если не хочешь. Я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь. И ты не должна чувствовать себя обязанной что-то делать только потому, что я сделал это с тобой.

— Я знаю. Вот и все причины, по которым я хочу это сделать. — Когда я просто лежу с колотящимся сердцем, пытаясь понять, не стоит ли мне покончить с собой сейчас, потому что это, несомненно, самый яркий момент в моей жизни и дальше все может пойти только под откос, она шепчет: — Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Куинн. Мне приятно доставлять тебе удовольствие.

Я стону. Теперь я могу покончить с собой.

Она скользит вниз по моему телу, пока ее глаза не оказываются на уровне моего члена. Опершись на локти между моих ног, пока я глажу ее по волосам, она размышляет: — Интересно, все эти авторы любовных романов, которых я читаю, тайно следили за тобой в поисках вдохновения.

— Что это значит?

— Это значит, что в моих книгах большие члены — норма. — Она поднимает на меня взгляд. — Или это нормальный размер?

Пытаясь подавить улыбку, я говорю: — Я не эксперт, но из того, что я понимаю, существует столько же различных размеров и форм членов, сколько и мужчин.

— О. — Она снова смотрит на мой твердый член. — Боже, если есть члены больше этого, то мужчины, которым они принадлежат, должны быть гигантами.

— Тот факт, что ты даже не пытаешься сделать мне комплимент, делает этот комплимент лучшим из всех на данный момент.

— Так с чего мне начать? Представь, что это леденец?

Я бы никогда за миллион лет не поверил, что буду пытаться не рассмеяться вслух, когда женщина вот-вот вскружит мне голову, но этот день не перестает удивлять.

— Дай мне свою руку. — Я направляю ее руку к своему стволу и обхватываю пальцами основание.

Широко раскрыв глаза, она шепчет: — Мои пальцы даже не могут сомкнуться.

— Теперь помолчи.

Обхватываю ее руку своей, сжимаю, затем провожу ее рукой по всему стволу, прямо под головкой. Я снова сжимаю там и бормочу: — Оближи щелочку сверху.

Она жадно набрасывается на это, как котенок на миску со сливками. Ощущения чертовски невероятные, но мы только начинаем. Я не хочу кончить ей прямо в лицо и испортить настроение.

Хриплым голосом я говорю: — Не торопись. Пососи немного, только головку, затем снова оближи. Когда ее губы скользят по набухшей головке моего члена, из моей груди вырывается низкий стон. Она сосет, и я закрываю глаза. Ее горячий влажный язычок кружит по щелочке сверху, и я вздрагиваю.

— Хорошо?

— Идеально.

Я снова провожу ее рукой вниз по стволу, выгибаясь от давления, пока она продолжает сосать и облизывать головку. Я начинаю потеть. Мое дыхание сбивается. Моя рука, лежащая на ее руке, слегка дрожит, а мышцы моих бедер и живота напряжены. Я шепчу: — Попробуй взять в рот еще немного, милая. Действуй медленно.

Вся головка моего члена окутана влажным теплом. Это так чертовски приятно, что я снова стону. Она лижет, сосет и водит языком по кругу, пока я лежу на спине, расслабляясь.

— Ты такой твердый, — шепчет она, ее губы скользят по моей коже.

Она начинает поглаживать меня чуть быстрее, реагируя на давление моей руки и изгиб моих бедер. Когда она наклоняется вперед и кивает головой, я предупреждаю: — Не слишком сильно, иначе ты… — Она издает рвотный звук. Мой член выскакивает у нее изо рта.

— Черт. — Остановившись, чтобы перевести дыхание, она хрипло говорит: — Боже, в моих книгах об этом никогда не упоминают.

— Тебе придется отправить автору письмо в крепких выражениях.

— Чертовски верно, — бормочет она. Затем ыдыхает, перекидывает волосы через плечо и снова наклоняется вперед.

Да благословит Господь решительную женщину.

Она снова начинает сосать и лизать, задавая удобный темп. Удобный для нее, во всяком случае. Я упираюсь пятками в матрас и скриплю зубами, пытаясь сохранить подобие самообладания. Последнее, чего хочу, так это потерять контроль и начать трахать ее в рот, как животное, хотя это именно то, чего требует от меня мое тело.

Мой член пульсирует под ее языком. Мои яйца болят. Раскаленный добела водоворот удовольствия закручивается все туже и туже в моем тазу, и это все, что я могу сделать, чтобы не сжать руки по обе стороны от ее головы и не врываться в ее идеальный влажный рот снова и снова, пока не взорвусь. Я должен быть джентльменом. В конце концов, это наша брачная ночь.

Ее рука и мой ствол влажные от ее рта, так что каждое поглаживание теперь восхитительно скользкое. Она сжимает сильнее, когда гладит меня, и это сводит меня с ума. Сквозь стиснутые зубы я говорю: — Я уже близко. Я предупреждаю тебя прямо перед этим.

— Почему?

— Чтобы я не кончил тебе прямо в глотку.

— Почему это должно быть плохо? Я хочу попробовать тебя на вкус.