Жестокие клятвы (ЛП) - Джессинжер Джей Ти - Страница 20

— Я начинаю понимать, откуда у вашей дочери любовь к противоположному полу, — сухо говорю я.

— Если бы ты был замужем за дьяволом четырнадцать лет, ты бы понимал намного лучше.

От того, как она произносит это низким голосом, полным боли и сожаления, у меня по коже бегут мурашки.

— Он был настолько плох?

Она встречается со мной взглядом и несколько мгновений молча удерживает его, затем вздыхает и делает большой глоток вина.

— Я бы его не пережила. Честно говоря, я не знаю никого, кто смог бы. Но Рейна пережила. Хочешь знать, как? — Она не дожидается моего ответа, прежде чем твердо сказать: — Выдержка. — Когда я молча смотрю на нее, она добавляет: — Возможно, она и не милая. Все это было вырезано из нее. Но как только сердце выдолбленно ножами, оно может выдержать все, что угодно.

— А как же Лили? У нее есть выдержка?

Она долго смотрит на меня.

— Думаю, нам придется подождать и посмотреть.

Я собираюсь возразить, что я совсем не похож на мертвого психопата-мужа Рейны, когда откуда-то из-за дома доносится треск выстрелов.

— О, послушай, — спокойно говорит миссис Карузо, глядя в сторону кухонного окна. — Они играют твою песню.

Я вскакиваю на ноги, выбивая из-под себя стул и низко пригибаюсь. Вытаскивая пистолет из кобуры под пиджаком, я приказываю: — Лезь под стол!

— Не могу. Мне нужно допить вино. — Когда раздается очередной выстрел, она отпивает вино и улыбается мне.

Черт возьми. Вся эта гребаная семейка чокнутая.

Я быстро пробираюсь к стене рядом с окнами. Наклонившись, быстро осматриваю задний двор. Он окружен массивными кленами и дубами и высокой живой изгородью из туи, которая закрывает вид на собственность снаружи. Еще достаточно светло, чтобы я мог разглядеть длинную полосу лужайки, ведущую к бассейну, центральный сад с розовыми кустами и фонтанами, а также домик у бассейна вдалеке. И быстро движущуюся шеренгу людей, одетых в черное боевое снаряжение, пробирающихся к главному дому, петляя между стволами деревьев, держа тактические винтовки наготове. Я также вижу четырех мужчин, лежащих лицом вниз на лужайке, разбросанных вокруг, как выброшенные куклы. Охранники Джанни.

— У нас гости, — говорю я миссис Карузо.

Она хихикает.

— Спасибо, капитан Очевидность.

Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на нее.

— Не могли бы вы залезть под этот чертов стол, пожалуйста?

— В меня могут выстрелить там так же легко, как и прямо здесь. И тебе следует беспокоиться о Лили, а не обо мне. Она наверху, в своей спальне, на случай, если тебе интересно. Поверни налево наверху лестницы, последняя комната в конце коридора.

Качая головой, я вытаскиваю револьвер из кобуры на лодыжке и кладу его на стол перед ней. Потом выключаю свет на кухне и оставляю миссис Карузо с ее вином. Я быстро выхожу по коридору наружу, где натыкаюсь на Джанни, выходящего из своего кабинета с дробовиком в руках.

— Я насчитал шестерых, — говорю я ему. — Может быть больше.

— Где?

— С северной стороны двора. Быстро направляются. Сколько вооруженных охранников на территории?

— Дюжина.

— У тебя осталось около восьми. Есть безопасная комната в доме?

Он кивает.

— В подвале.

— Лили в своей комнате. Найди ее и отведи в подвал. Я разберусь с нашими посетителями.

— Я уже перевел все в режим карантина, — протестует он. — Двери и окна пуленепробиваемые, а стены усилены. Они никак не смогут проникнуть в дом.

— Выход есть всегда.

Словно подтверждая мою точку зрения, где-то поблизости раздается взрыв, от которого раскачиваются люстры и кусками осыпается штукатурка с фресок на стенах.

— Есть какие-нибудь идеи, кем могли бы быть твоим друзья? — Спрашиваю я Джанни, глядя на мраморную статую Аполлона, опасно раскачивающуюся на вершине колонны неподалеку.

— Может быть, они твои друзья, — парирует он. — У нас у всех есть мишени на спинах.

— Вполне справедливо. Где Рейна?

Оглядевшись по сторонам, он бормочет: — Наверное, где-нибудь точит когти и варит черепа своих врагов.

Если бы мы не были в нынешней ситуации, я бы действительно посмеялся над этим.

— Возьми Лили и спускайся в подвал. Не открывай дверь никому, кроме меня.

Не дожидаясь его ответа, я направляюсь в сторону взрыва, двигаясь быстро и держась подальше от окон. Свернув несколько коридоров, я нахожу тот, где был взрыв, в воздухе витает дым, а по травертину разбросаны обломки.

Я отступаю на несколько шагов, низко прижимаюсь к стене и прислушиваюсь. На несколько секунд воцаряется тишина. Затем слышу хруст битого стекла под ботинками. Я высовываюсь из-за угла и открываю огонь. Град пуль проносится мимо моего лица, в нескольких дюймах от носа. Рывком возвращаясь в безопасное место, я с удовлетворением слышу тяжелый стук падающего на пол тела. Раздается низкий стон, влажное бульканье, затем тишина. Еще один быстрый взгляд из-за угла показывает, что один из незваных гостей лежит навзничь, уставившись невидящими глазами в потолок. Кроме него, в коридоре никого нет.

Я подбегаю к трупу, присаживаюсь рядом и быстро обыскиваю его куртку и тактические брюки. У него нет ни удостоверения личности, ни телефона, ни бумажника. Единственное, что мне приходит в голову, — это запасные патроны к винтовке. Я стаскиваю с него перчатки и закатываю рукава пальто, ища татуировки, но его кожа чиста. Как и его живот и грудь, когда я задираю футболку.

Интересно.

У всех мужчин мафии есть татуировки, которые заявляют об их семейной принадлежности. Единственные парни, которые не красятся чернилами, — это те, кто не хочет, чтобы кто-нибудь знал, кто они такие. Другими словами — наемники.

Стрельба раздается перед домом, снаружи, во дворе. Скорее всего, это другие охранники Джанни оказывают сопротивление новоприбывшим в черном. Я побеспокоюсь о них, как только разберусь с теми, кто еще внутри.

Снова идя по коридору, я натыкаюсь на рваную дыру, проделанную во внешней стене. Пол вокруг усеян мусором. Отверстие примерно шесть на шесть. Приличный размер, что означает значительную огневую мощь. Этот беспорядок был устроен чем-то гораздо более мощным, чем ручная граната, особенно учитывая, что стены укреплены. Эхо тяжелых шагов привлекает мое внимание.

Я ныряю в нишу в стене и прислушиваюсь к удаляющимся шагам. Я могу сказать, что там больше одного человека, но не больше трех. Держа пистолет наготове и стараясь ступать как можно тише, я иду дальше по коридору, пока не прихожу к пролому в стене, за которым находится огромная гостиная с блестящим черным роялем в углу.

Двое мужчин с винтовками быстро передвигаются среди скопления диванов и кресел. Прицелы их оружия приставлены к лицам в масках, дула направлены на фигуру, неподвижно стоящую на другой стороне комнаты.

Это Рейна. Ее руки свободно висят по бокам. Выражение лица бесстрастное. Она наблюдает за приближающимися мужчинами с жуткой отрешенностью в глазах, как будто сцена, разворачивающаяся перед ней, происходит с кем-то другим.

Она в шоке. Черт. Рейна, беги!

Я поднимаю оружие, прицеливаюсь и стреляю. Мозги разбрызгиваются по обоям плотным ярким лоскутным одеялом красного цвета. Злоумышленник, которому принадлежал мозг, тяжело падает на колени, лицом в ковер. Второй разворачивается на каблуках и направляет дуло винтовки в мою сторону. Прежде чем он успевает выстрелить, Рейна достает нож из кармана своего платья и вонзает его ему в шею. Он кричит, отшатываясь в сторону и роняет винтовку. Пока он борется с лезвием, торчащим сбоку из его шеи, отчаянно пытаясь выдернуть его, я всаживаю пулю ему между глаз. Он дергается и падает, приземляясь спиной на бархатный диван. Кровь беспорядочно брызжет из раны на его шее. Затем медленно сползает на пол и остается неподвижным, его рот приоткрыт. Рейна смотрит на меня с нескрываемым раздражением.