Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Каляева Яна - Стиратель (СИ) Стиратель (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Стиратель (СИ) - Каляева Яна - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

— Навстречу? — прицельно прищуриваюсь на него.

— Да-да! — быстро кивает Автократыч. — Посмотрите, я тут подготовил график дежурств на следующий квартал. Наш, внутренний, для своих, так сказать. В бухгалтерию уйдет другой — знаете, эта бюрократия… А как оно будет на самом деле, решим тут, между своими.

Автократыч пододвигает ко мне стопку распечаток. Беглого взгляда на верхний лист достаточно, чтобы ухватить суть. При одной номинальной ставке я должен работать на две… с половиной. Настолько возмутительно, что успокаиваюсь. Мне даже интересно, он что, за сверхчеловека меня держит? И не боится задевать этого сверхчеловека? Как погляжу за тот месяц, что я выпал из реала, они совсем из берегов вышли. И от рук отбились.

— А доктор Пархоменко, смотрю, от дежурств освобождается? — осведомляюсь совершенно ровным, даже светским, тоном.

— Доктор Пархоменко ведет научную работу, — разводит руками Автократыч. — Ему нужны библиотечные дни. А потом, у него же семья, а вы пока человек холостой…

— Семья — это, конечно же, очень важно, — только при чём тут тогда тёлки с вот такими буферами. Но это я уже про себя.

Смотрю Пархоменко прямо в глаза, он отводит взгляд.

— Вот и чудненько, вот и славненько, — Автократыч расплывается в широкой улыбке. — Люблю, когда в коллективе царит взаимопонимание. Каждый, как говорится, должен быть на своем месте… А насчет расследования не волнуйтесь, Михаил Александрович. Работайте спокойно. Я сделаю пару звонков, и никакого расследования не будет.

— Это вы не беспокойтесь, Гиви Автандилович, — отвечаю спокойным, будничным тоном. — Расследование будет. Обязательно. Я сам сделаю пару звонков.

Когда-то будучи сильно моложе, имел глупость поддаваться давлению. Иногда. Не то чтобы прогибался до пола, но и мощного отпора не давал. И стыдно признаться, страшился. Но сейчас вам не тут. Чем он меня пугает? Что мне может грозить? Реальный срок? Чо, правда? Да и посадка в колонию мне не особо страшна, с моими нынешними возможностями. Меня в любой колонии и зэки, и администрация будут холить и лелеять.

А реально мне может грозить только лишение премии и выговор в личное дело. Ой, боюсь, боюсь! Да как же пережить такой ужас, ха-ха-ха! При нынешнем-то дефиците специалистов. Плюс любой судмедэксперт подтвердит, что в том состоянии для алкаша Смирнова даже небольшая доза спиртного — смертельный яд. И ни при чём тут хоть мои назначения, хоть Пархоменко.

— В смысле? — теряется Автократыч. Оба они с Пархоменко смотрят на меня так, словно я только что превратился в зеленого человечка с рожками на голове. — Михаил Александрович, вы это чего?

С одной стороны, сам подставился и позволил этим павианам относиться к себе, как к мусору. Слишком увлекся работой, особенно в свете своих новых способностей… Вот эта сволочь и решила, что на мне можно бесконечно и безнаказанно ездить. Поначалу за моей спиной что-то мутили с ведомостями, а так как я не отреагировал, решили открыто и нагло предложить рабство. А что, вдруг прокатит?

Хотя чего это я сам на себя всё накладываю? Не мог я тогда отвлекаться ни на что. Глубокая и вдумчивая работа требует абсолютного сосредоточения. И плоды есть. Настала пора ими пользоваться.

С усилием встаю из слишком мягкого кресла, пинком отодвигаю его от стола. Опираюсь обеими руками о столешницу и нависаю над Автократычем. Знаю, как он этого не любит. Именно поэтому.

— А я это того, Гиви Автандилович, что считаю служебное расследование совершенно необходимым. Давно назревшим. Говорите, действия Пархоменко в отношении Смирнова были профессиональными и своевременными? Но это же вы утверждаете. Если оно и правда так, то зачем опасаться проверки? Всегда же хорошо проконсультироваться с экспертами. Как-никак о человеческой жизни речь идет.

— Да ты чё, брателло, совсем берега попутал⁈ — встревает Пархоменко. — Твои же назначения будут разбирать!

— В своих назначениях я уверен. А ты, герой-любовник? В последнюю неделю за Смирнова отвечал ты. Да и кроме смерти этого алкаша у нас тут много интересного найдется для комиссии. Например, почему назначений китайских витаминов в историях болезни нет, а в рекомендациях, которые пациенты получают на руки, они есть? У меня пачка рецептов уже накопилась, и на всех ссылка на тебя, брателло, как на агента-распространителя. Да и прочее. Почему, например, два месяца назад были выделены средства на новый вертикализатор, а отделение его до сих пор не закупило?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С удовольствием смотрю, как Автократыч бледнеет. Воображал, я ни о чем не догадываюсь. Вот почему полезно дружить с коллегами — у Светы сестра в бухгалтерии работает, так что многие махинации Автократыча мне прекрасно известны.

— Вы уволены, — шипит Автократыч. — Сдайте дела доктору Пархоменко и немедленно покиньте отделение!

Тут уж я не выдерживаю и начинаю смеяться:

— Вы чего, американских сериалов насмотрелись? Я свои права знаю. Если попробуете уволить меня по статье, к служебной проверке из министерства добавится трудовая инспекция. Для нее тут тоже немало интересного, одни только махинации с учетом рабочего времени чего стоят…

— Да ты совсем оборзел, что ли! — орет Пархоменко. — Как с начальством разговариваешь⁈

Он в два шага обходит стол и хватает меня за грудки. Ткань халата трещит под его пальцами.

— Не много на себя берешь, утырок⁈ — шипит Пархоменко мне в лицо. От него отвратительно пахнет вчерашним перегаром и пижонским одеколоном. — Да ты хоть знаешь, какие люди за нами стоят? Они тебя в порошок сотрут, падла! Ты же никто, плюнуть и растереть!

В драке мне эту тушу не одолеть… Что же, у нас есть другие методы. Коротко вздыхаю и заныриваю в Тень. Мышцы и нервы Пархоменко видны здесь как переплетения мерцающих тканей и нитей. Эге, а наш здоровяк изнутри-то гнилой весь, желудок ни к черту, и геморрой на второй стадии, стремительно переходящей в третью… Врач, запустивший собственное здоровье — классика! Ну да я не лечить его сейчас буду.

Концентрируюсь на мышцах его правой руки. Усилием воли резко повышаю их тонус — не до разрыва тканей и связок, но так, что сейчас будет очень неприятно… Выныриваю. Пархоменко коротко взвывает и отшатывается от меня, сдвинув стол и прижав кресло Автократыча к стене.

— Что, брателло, судорога? — спрашиваю сочувственно. — Это ничего, это бывает. Потерпи, сейчас снимем спазм…

Пархоменко вжимается в стену и баюкает правую руку, словно младенца. Спокойно подхожу к нему, откалываю от халата бейдж и аккуратно тыкаю в мышцу иголкой. Классический способ быстро снять спазм.

— Через десять минут все пройдет, — дружелюбно улыбаюсь. — Ты бы, это, за микроэлементами в питании следил, брателло. Калий с магнием пропей, только не китайский, а обычный, из аптеки. Ну и физкультурой надо заниматься, и нервничать поменьше.

«Бисура», — добавляю про себя из лексикона моего ехидного татарского дедушки. Давно покойного. Обожал он насмешничать над окружающими.

Давно догадывался, что мой дар способен не только лечить, но и наносить вред. Хотя что тут догадываться, каждый знает, что скальпелем зарезать можно. Как-то надеялся, что до этого не дойдет — напрасно, конечно. Голова закружилась, перед глазами все плывёт — слишком резко нырнул в Тень, без подготовки.

А ведь я, пожалуй, мог сейчас проделать с этим гадом Пархоменко куда худшие вещи, чем банальная судорога…

— Что за балаган вы устроили, коллеги! — запертый в кресле между столом и стеной Автократыч пытается взять ситуацию под контроль. — Как не стыдно? Так, Михаил Александрович, чего вы все-таки добиваетесь? Быть частью нашего дружного коллектива вы не хотите, увольняться тоже не хотите! Чего вам нужно?

— Мне нужно работать в нормальных условиях. Моя ставка — тридцать девять часов, я буду отрабатывать ее, и ни минутой больше. Вести буду до пятнадцати пациентов, строго по нормативам. Премию получать каждый месяц и квартал. И за все уже отработанные сверхурочные. В четырехкратном размере.