Мой препод – Лёд - Коваль Лина - Страница 5

Словно холодным паром обдаёт.

– Тогда действительно. Не будем мешать вам, прогуляемся и найдём место, где тебе будет не душно, Лев. Пока, – прощается девушка.

– Всего хорошего, – произносит наш преподаватель, окинув беглым взглядом содержимое стола и скептически кривит рот. – Занимайтесь активнее.

Ошеломлённо наблюдаю за удаляющейся широкой спиной.

Даже в свои восемнадцать лет, я понимаю, человеческая жизнь – это постоянный анализ собственных ошибок, а я, как оказалось, снова заблуждалась. Потому как помимо неприятных моментов, что подтянутая задница Льва Викторовича Демидова спустя два года снова катапультировалась в нашей провинции и у него при этом отношения с взрослой, адекватной девушкой, есть ещё одно обстоятельство, разрывающее душу.

Это тотальное и бескомпромиссное безразличие ко мне…

Глава 5. Лев Викторович

– Здесь не душно? – спрашивает Дана, хитро улыбаясь. – Я сразу поняла, что ты не хочешь обедать со своими студентами. Отлично тебя понимаю и поддерживаю.

Скептически приподнимаю брови, внимательно наблюдая, как она расправляет и без того идеально отглаженную блузку, и снова перемещаю взгляд в пластиковое меню.

Хоть кто-то меня понимает.

– Выбрал?

– Ага, – киваю и диктую только что подошедшему официанту. – Я буду борщ и два горячих – медальоны на подушке из картофельного пюре и стейк с овощами. Хлебную корзинку и американо сразу. И… – подумав добавляю, – вместо салата роллы – вот эти с шапочкой.

– Роллы? – усмехается Морозова. – Ты же их терпеть не можешь.

Кидаю на неё предупредительный взгляд, киваю официанту и откидываюсь на спинку мягкого дивана. Долгожданная тишина.

– А вообще… вау, Демидов, – восхищённо продолжает Дана. – Всё время поражаюсь твоему аппетиту.

– Эти мышцы надо кормить.

– Ну да, – она осматривает мои плечи и закусывает нижнюю губу.

Намеренно оставляю флирт без внимания и устало прикрываю глаза.

Возвращаясь в родной город, я выбрал из двух зол самое меньшее и до сих пор уверен в том, что в Москве было бы в разы поганее. Золотые оковы с детства терпеть не могу, а столица сама по себе никогда меня не привлекала.

Вот только не покидает ощущение, что гораздо проще было остаться в Новосибирске и начать жизнь с чистого листа… Место для прохождения аспирантуры можно было найти и там, но с материалом для диссертации пришлось бы покрутиться.

Так получилось, что к двадцати пяти годам в моей жизни совершенно нет ничего незыблемого. Во всём мире нет такого человека, который мог бы задержать меня в определённом месте.

И вряд ли когда-то появится.

Отворачиваюсь, осматриваясь по сторонам. В обеденное время здесь практически никого, этим мне провинция и нравится. Помимо голода испытываю непреодолимое желание заехать в спортзал и постараться разгрузить мозг хорошей тренировкой с железом.

Спорт – это то, чем я занимаюсь вне зависимости от дислокации.

– А как, кстати, учится Юлька? – спрашивает Дана, скучающе разглядывает свой маникюр.

– Какая? – поднимаю голову и прищуриваюсь.

– Ну, Громова, мы только, что видели её у моего папы в ресторане.

– Всё… понял, – растираю шею сзади. –Судя по тому, что я видел, не очень она учится. Почему не пошла на дизайн – не понимаю.

– Жалко мне её, – произносит задумчиво Морозова.

С раздражением откладываю телефон в сторону. Издевательство какое-то с этой малолеткой.

– Что не так? – отстранённо спрашиваю.

– Странная она. Папа дружит с её отцом, и мы… особенно раньше, когда я была помладше, ездили отдыхать все вместе. Юлька всегда такая была весёлая, непосредственная… Улыбчивая.

– На грустную она и сейчас непохожа. Сидит себе в ресторане с мажором.

– Да… Но пару лет назад с ней что-то произошло, словно сломали её напополам… Не такая стала. С тех пор мы почти не общаемся, но знаю, что Юля никогда не ночует вне дома… Поэтому Громовы отдыхать больше не ездят.

– Может, просто с вами не хотят? – усмехаюсь.

– Нет, – качает головой Дана. – С ней что-то случилось. Кстати, ты ведь знаешь Мирона, её брата?

Тяжело вздыхаю, тем самым выдавая себя.

– То есть я тут болтаю, а ты больше меня знаешь? – смеётся Дана и чуть наклоняется. – Расскажи мне всё. Очень интересно.

Молча наблюдаю как официант расставляет тарелки и беру в руки салфетку с приборами. Хочется закончить разговор как можно быстрее, но зная Морозову – просто так она не отстанет.

– Ничего не закономерного с твоей Юлей не произошло.

– В смысле?

– Сама она во всём виновата. Идиотка. Мозгов ноль, – отвечаю со злостью, которая вдруг восстаёт откуда-то из глубины, прорывает давно заброшенную в душе плотину. – Если та ситуация её хоть немного чему-то научила, то я рад. Действительно, рад. Значит, слава богу что всё случилось и она хоть что-то поняла…

Жестковато и, наверное, не стоило… Но я и правда так считаю.

– Ого. Так что случилось-то? Её что… хм-м… – наклоняется Дана над столом, и с ужасом шепчет. – Изнасиловали?

Плотину сносит к херам и даже берега размывает. Сжимаю ложку в руках и сужаю глаза, из-за стиснутых зубов чувствую резкую боль в челюсти.

– Ты меня на обед посплетничать звала, – цежу. – Так надо было сразу сказать, я бы отказался.

– Нет, что ты?.. –неловко смеётся Морозова. – Ладно, закрыли тему, Лев. Лучше расскажи, как тебе твоя новая квартира? Всё устраивает?

Расслабиться и поесть не получается, поэтому с сожалением отодвигаю тарелку.

– Нормально. Соседи немного шумные. Всё-таки о том, что там маленький ребёнок надо предупреждать. Орёт без умолку.

– Странно, что хозяин об этом умолчал. Я, как твой агент по недвижимости, приношу свои извинения. Заеду к тебе вечером, чтобы пообщаться с соседями и, если что, подыщем тебе новую квартиру. Хорошо?

– Обязательно заедь, – киваю. – А по поводу смены дислокации… вряд ли. Не планирую задерживаться в городе больше, чем на год, поэтому думаю в этом нет никакого смысла.

Глава 6. Юля

Следующие две недели проходят под моё внутреннее нытьё, которое слышу только я и бедная Котлетка. Искренне верю, что собаки улавливают наши мысли и, если они им не нравятся, начинают громко лаять, цепляться за ноги или делать какие-нибудь «неприятные» вещи.

Слушая мои мысли о преподавателе по черчению, Котлетка всё чаще скулит и пристраивается у меня под боком, чтобы подбодрить.

Моя ласковая, умная девочка!

Лев Викторович на парах старательно делает вид, что место подо мной пустует, а я веду себя ниже воды, тише травы.

Теперь я в каждой высокой фигуре, идущей по коридору университета, вижу его. Широкие бугристые плечи, светлый затылок и ровную осанку. А ещё повсюду мерещится древесный аромат мужской туалетной воды.

Наваждение какое-то.

При этом наши отношения с моим бывшим, Рудаковым, словно на новый уровень вышли. Видимо, интуитивно я пытаюсь себя занять и поэтому Алан вдруг видится безумно милым. Правда, заниматься черчением у него в квартире я так и не решилась.

Не знаю, смогу ли…

Вообще, я не ханжа, а очень современная.

Меня с детства воспитывали так, что при слове «секс» я не краснела, и уж точно не отворачивалась, когда на экране телевизора начинались поцелуи. Перед школой мама рассказала мне «лайтовую» версию о любви и отношениях, а в тринадцать лет, после того как начались месячные – более правдивую. Без пестиков, тычинок и жезлов, называя половые органы своими именами, мама донесла до меня, что в сексе нет ничего ужасного, а отношение многих людей к нему основывается на их комплексах и негативном опыте.

Секс – это про любовь.

Секс – это про истинное удовольствие от отношений с любимым человеком.

Если спишь с нелюбимым – удовольствия в несколько раз меньше. Ну и предохраняться надо, естественно.

Вот те немногие истины, которые я тогда усвоила.