Русская война 1854. Книга вторая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 25

— А вы, Христиан Людвиг, — я улыбнулся доктору, — оказывается, тоже герой. Не побоялись взять на себя ответственность, дали людям возможность проявить себя. Такое дорогого стоит. И это не считая того, что вы все-таки получили зеленый анилин…

Я не договорил, потому что Гейнрих, сначала разулыбавшийся, разом стал серьезным и утащил меня с Тотлебеном к себе в кабинет. Уже здесь он рассказал, как именно открыл зеленку. Сначала он не особо верил в мои идеи, но чашки с так и не выделенным, но частично работающим пенициллином дарили надежду на успех. В общем, Гейнрих не удержался и повторил в лаборатории опыта Зинина, только постарался выделить не обычный, а зеленый анилин.

— Там ничего сложного, — пытался объяснить он. — Сначала каталитическая конденсация, потом окисление. Зинин рекомендует оксид свинца, но у меня был только марганец — его хватило. Потом нагреваем для дегидратации и… Остается только нейтрализовать получившиеся кристаллы, ну, я и использовал щавелевую кислоту. Всего с шестого раза пришла в голову идея, и получилось. А дальше по вашему совету, Григорий Дмитриевич, попробовал сделать спиртовой раствор, подобрал соотношение… И это невероятно, но воздействие получившегося раствора на бактерии и грибки не подлежит сомнению. И главное, как быстро и совершенно не сжигает ткани! Гораздо лучше, чем карболовая кислота или хлорная известь.

Я слушал доктора и невольно думал, что иногда удача поворачивается лицом и ко мне. Или дело не в удаче? А в том, какие люди собрались сейчас в Севастополе? Такие, как Гейнрих, как Даша, как Тотлебен? Я улыбался, и не хотелось вспоминать ни о чем грустном, но пришлось… Попросил доктора не спешить с публикацией хотя бы до конца войны, взять изготовление состава под свой личный контроль и рассказать обо всем Дубельту, чтобы тот присмотрел за сохранением тайны.

После этого мы уже разошлись, каждый по своим делам. Я заглянул к своим, пожелал выздоровления встретившему меня недобрым взглядом Зубатову и после этого уже отправился домой. Меня ждали легкий ужин, Ефим и чистый мундир с новыми капитанскими погонами для сегодняшнего вечера. Даже не знаю, где мой денщик его добыл, но, как заверил меня Ильинский, двести рублей за такое — это смешные деньги.

Я бы возразил, что звание, которое требует таких срочных трат на одежду — вот это смешно, но не стал портить человеку настроение. Капитан-лейтенант искренне радовался моему повышению и как будто немного грустил. Словно чувствовал, что скоро мы уже можем расстаться…

* * *

Прием у Волохова начался с той, кого я хотел видеть меньше всех.

— Григорий Дмитриевич, — Ядовитая Стерва столкнулась со мной в дверях. — Слышала, что вы были сегодня у нас в госпитале и даже не зашли к бедной Анне. Вы бы были внимательнее, а то злые языки начнут болтать, что бедную девушку бросили всего после пары свиданий.

Меня пронзили изучающим взглядом, а я невольно представил, как будет дальше развиваться разговор, если я только попробую оправдаться и сказать, что нас с Анной Алексеевной не связывают никакие отношения. О, Ядовитая Стерва, расставила ловушку и ждала, когда же я в нее попадусь.

— К вам я тоже не зашел, помните об этом, — я отодвинул девушку в сторону.

Кажется, не стоило ее трогать — вон как глаза вытаращила — но ничего, вроде бы скандал не начинает и ладно. Я выдохнул и уверенно двинулся дальше. Часть офицеров собралась вокруг Корнилова, часть стояла рядом с Меншиковым. Вроде бы одно целое, и в то же время каждый сам по себе. И, кажется, мне надо выбрать сторону.

Что ж, если я не могу пока изменить саму ситуацию, то ответ тут может быть только один.

— Доброго вечера, Владимир Алексеевич, — я подошел к Корнилову — Есть какие-то новости?

— Только про вашу завтрашнюю вылазку, — ответил адмирал. Вроде бы шутливо, но на его лице не было и тени улыбки. — Вы уж постарайтесь там не умереть, господин капитан. Вы нужны городу и флоту!

— Сделаю все, что возможно, — кивнул я, про себя отметив, что на такое понятие, как военная тайна, опять никто не обращает внимание. — Кстати, а вы не думали, что если у нас получится, то враг будет вынужден перебросить часть сил из-под города к своему лагерю? Можно тогда воспользоваться моментом.

— Генерал-лейтенант Моллер, кажется, вы не знакомы лично? — Корнилов представил мне коменданта Севастополя. — Он тоже предлагал именно так и сделать. Ударить вдоль Килен-балки и прижать англичан к морю.

Я на мгновение задумался, оценивая Федора Федоровича. Внешне он выглядел не очень приятно: вытянутое бледное лицо, очки… Чем-то он напоминал пруссака, какими их изображали в старых фильмах, хотя родился он на самом деле в Великом княжестве Финляндском… Впрочем, я собрался оценивать не внешность, а идеи… И на первый взгляд предложенное Моллером направление выглядело самым перспективным. Если враг и двинет какие части к Балаклаве, то те, что стояли рядом с Воронцовской дорогой. Как раз от Килен-балки. И там будет самое слабое место, но… Пушек на английских позициях больше, чем у французов, а они-то никуда не денутся.

Я рассказал о своих сомнениях, мне ответили, и в итоге следующий час пролетел за считанные мгновения, пока мы обсуждали детали будущей операции. Потом был тост за победу, кто-то предложил танцы, но эту идею никто не поддержал, даже дамы. Я уже начал собираться домой, когда неожиданно нащупал в кармане мундира сложенный пополам обрывок бумаги.

Записка? Я развернул ее и прочитал взволнованные прыгающие буквы.

В 11 вечера, 7 дом на Яворовском ряду. Григорий, приходите один. Мне нужна ваша помощь…

И все, ни подписи, ни каких-либо деталей.

[1] Даша Севастопольская — одна из героинь этой осады. Действительно сирота, она оборудовала первый передвижной перевязочный пункт и спасла сотни жизней. Николай I, признавая ее подвиг, наградил Дашу золотой медалью «За усердие» (обычно для этого сначала нужно получить 3 серебряных) и 500 рублей серебром.

Глава 12

Ахтем гордился своим именем, которое подарил его отцу мудрец с востока. Оно означало Щедрый. Правда, некоторые считали, что щедрым должен быть сам Ахтем, он же только усмехался. Потому что по-настоящему щедрой была его судьба, подарившая рукам крепость, голове ясность, а богатым заказчикам здравый смысл. Иначе разве вышли бы они именно на него, лучшего ракло Крыма? Заказ пришел через хитрую избушку от неизвестного, но хозяин подтвердил, что человек это надежный, тем более платит заранее, и Ахтем принял заказ.

Убить офицера в осажденном городе — что может быть проще? Так он думал еще два дня назад… Но этот офицер словно проклятый голем, казалось, не думал отвлекаться от своей службы. Все время проводил только на передовой или в своих мастерских. Ахтем пробовал подобраться и туда, и туда. Так проклятые шары сразу срисовывали любого чужака и направляли в его сторону патруль. Еще повезло, что он оставлял мальчишек-наблюдателей, они предупреждали, и он успевал отойти.

В итоге пришлось воспользоваться идеей из единственной книги, что Ахтем однажды читал. Была она напечатана в 1794 году, и рассказывалось там о бывшем московском сыщике Ваньке-Каине и французском мошеннике Картуше. Именно там Ахтем подсмотрел прием, который не раз помогал ему в сложных ситуациях — подбросить офицеру записку якобы от девушки. Офицеры они всегда дуреют, когда дело касается женщин. Ахтем был уверен, что его цель, найдя подложенное в новый мундир сообщение, все сделает как надо…

И вот он сидел за четвертым домом. Конечно, собравшись на Яворовский ряд, офицер будет настороже, но даже так ждать кого-то он будет дальше, у седьмого. Не тут! Ахтем напрягся, услышав шаги. Одна пара ног! Глупый офицер оказался совсем не так умен, как о нем болтали. Вот она правда жизни. Кто-то может что-то соображать в своих высоких материях, но в реальности точно так же падет от длинного тонкого ножа под ребра. Такой клинок он выточил специально, чтобы его так удобно было прятать в палку, когда Ахтем маскировался под старика.