Живи, пусть умирают другие - Флеминг Ян - Страница 13

Голое звучал мягко, ровно, бесстрастно. В речи прорывался то американский акцент, то французский, но в целом английский язык этого человека был безупречен, без малейшего намека на сленг. Бонд промолчал. Биг Мэн, скорее всего, получил его досье из Москвы.

— Вам следует отвечать, мистер Бонд. От этого зависит и ваша судьба, и судьба вашего друга. Я верю своим источникам информации. Мне известно гораздо больше, чем я сказал. И ложь я распознаю без труда.

Бонд поверил ему. Он выбрал версию, которую можно будет защитить и которая в то же время позволит не раскрыть факты.

— В Америке спекулируют английскими золотыми монетами времен Эдуарда IV, — сказал он. — Министерство финансов США обратилось с просьбой помочь разыскать спекулянтов, ибо источник спекуляций, похоже, английский. Так я очутился в Гарлеме — а со мной представитель этого министерства, который, надеюсь, сейчас спокойно возвращается к себе в отель.

— Мистер Лейтер — представитель Центрального разведывательного управления, а не министерства финансов, — бесстрастно откликнулся мистер Бит, — и положение его в настоящий момент в высшей степени сомнительно.

Он помолчал, как бы раздумывая, и глянул куда-то за спину Бонда.

— Ти-Хи.

— Да, сэр!

— Привяжи мистера Бонда к стулу.

Бонд привстал.

— Не двигайтесь, мистер Бонд, — мягко прозвучало в комнате. — В этом случае у вас еще есть шанс сохранить жизнь.

Бонд глянул мистеру Бигу прямо в его желтоватые, бесстрастные глаза.

Он вновь опустился на стул, и тут же его тело плотно привязали к спинке широким ремнем. На запястья набросили два других ремня, покороче, и прикрепили их к кожаным подлокотникам и металлическим ножкам. Не забыли и лодыжки. В общем, единственное, что он мог теперь сделать, — опрокинуться вместе со стулом на пол.

Мистер Биг нажал на кнопку селектора.

— Пришлите сюда мисс Солитер.

Прошло буквально несколько секунд, и справа от стола резко отодвинулся один из стеллажей.

В комнату медленно вошла, закрыв за собой дверь, красавица, какие Бонду на его веку мало встречались. Она остановилась и вперила взгляд в Бонда, словно медленно проглатывая его дюйм за дюймом. Закончив исследование, она повернулась к мистеру Бигу.

— Да?

Тот даже не пошевелился.

— Это потрясающая, неповторимая женщина, мистер Бонд, — сказал он тем же тихим, мягким голосом, — и именно поэтому я собираюсь жениться на ней. Я разыскал ее на Гаити, где она и родилась, в кабаре. Она давала сеанс телепатии, который я никак не мог понять. Я смотрел и смотрел и все не мог понять. А там и нечего было понимать. Это телепатия.

Мистер Биг помолчал.

— Говорю об этом, чтобы предупредить вас. Она — мой инквизитор. Пытка — дело грязное и ненадежное. Можно научиться ослаблять боль. А вот когда у тебя есть такая девушка, грубая работа не нужна. Она всегда знает, когда говорят правду, когда лгут. Поэтому она и станет моей женой. Цена ей слишком высока, чтобы оставлять ее на свободе. И к тому же, — мягко закончил он, — любопытно будет посмотреть на наших детей.

Мистер Биг обернулся и бесстрастно посмотрел на девушку.

— Сейчас к ней нелегко подступиться. Она не хочет иметь ничего общего с мужчинами. Поэтому на Гаити ее и прозвали Солитером.

— Возьми стул, — спокойно обратился он к ней. — Скажи, лжет он или говорит правду. Смотри, не подставься под пулю, — добавил он.

Ничего не ответив, девушка подошла к стене, взяла стул, в точности такой же, на каком сидел Бонд, пододвинула его вплотную к нему и уселась, почти касаясь его правого колена. Потом посмотрела ему прямо в глаза.

Лицо ее было бледно, с оттенком, который бывает у белых, долго проживших в тропиках. Но не было и следа той изможденности, какую обычно оставляют тропики. Глаза синеватые, живые, взгляд несколько презрительный, но, когда она посмотрела на него иронически, он сразу же ощутил некий призыв, обращенный лично к нему. Впрочем, выражение это сразу исчезло, как только Бонд показал, что призыв принят. Иссиня-черные волосы тяжело ниспадали на плечи. Скулы высокие и широкий, чувственный рот, в изгибе которого ощущалась какая-то жестокость. Овал лица тонкий и четко очерченный. Челюсть выдает решимость и железную волю. Прямая, удлиненная форма носа подтверждала эти качества. До какой-то степени именно им она и была обязана своей красотой. Это было лицо человека, рожденного повелевать. Лицо дочери француза-колониста и рабовладельца.

Девушка была в вечернем платье из тяжелого белою шелка, классические линии наряда нарушались глубоким вырезом. В ушах — бриллиантовые серьги, а на левом запястье тонкий бриллиантовый браслет. Колец не было. Ногти коротко подстрижены, никакого лака.

Она почувствовала, что Бонд на нее смотрит, и небрежно сложила руки на коленях, так чтобы впадина между грудей, видневшаяся в вырезе, стала еще глубже.

В молчаливом призыве ошибиться было нельзя, и отзыв тоже, наверное, отразился на холодном, бесстрастном с виду лице Бонда, потому что Биг Мэн поднял со стола маленький хлыст с ручкой из слоновой кости и, взмахнув со свистом, резко опустил его девушке на плечи.

Бонд вздрогнул даже сильнее, чем она. Ее глаза на мгновение вспыхнули, затем потухли.

— Сядь как следует, — мягко сказал Биг Мэн. — Ты забываешься.

Она выпрямилась, взяла в руки колоду карт и принялась тасовать их. Затем, может, из куража, послала ему еще один сигнал — сообщничества, а может, больше, чем сообщничества.

Она вытащила валета червей. Потом даму пик. Положила две половины колоды на колени так, чтобы картинки смотрели друг на друга. Свела их вместе, заставив валета поцеловаться с дамой. Затем перемешала карты и снова начала их тасовать.

В ходе этого молчаливого представления, которое вскоре закончилось, она ни разу не посмотрела на Бонда. Но Бонд почувствовал возбуждение, пульс его участился. В стане врагов появился друг.

— Готовы, Солитер? — спросил Бит Мэн.

— Да, карты готовы, — ответила девушка низким, ровным голосом.

— Мистер Бонд, посмотрите этой девушке в глаза и повторите то, что вы мне только сейчас сказали, — что привело вас сюда?

Бонд посмотрел девушке в глаза. Теперь они были совсем пустыми. Да и не глядела она на него. Она глядела сквозь него.

Он повторил свою версию.

Бонд вдруг ужасно занервничал. Неужели девушка действительно ясновидящая? А если так, за него она или против?

На мгновение в комнате нависла могильная тишина. Бонд старался принять равнодушный вид. Он посмотрел на потолок, затем перевел взгляд на девушку.

Глаза ее вернулись в этот мир. Она отвернулась от Бонда и посмотрело на мистера Бига.

— Он сказал правду, — холодно произнесла она.

8. Без чувства юмора

Мистер Биг на секунду задумался, потом, казалось, решился. Он нажал на кнопку селектора.

— Болтун?

— Я, босс.

— У тебя там этот американец, Лейтер?

— Так точно, сэр.

— Дай ему как следует. Потом отвези к больнице Бельвью и выбрось где-нибудь поблизости. Ясно?

— Да, сэр.

— Только не попадайся, смотри, на глаза полиции.

— Конечно сэр.

Мистер Биг выключил селектор.

— Ах ты, гнусный подонок, — яростно крикнул Бонд. — ЦРУ этого так не оставит.

— Спокойно, мистер Бонд. В этой стране они никто. Американская секретная служба всесильна только за границей, в самой стране у нее нет никакой власти. А ФБР с ними не дружит. Ти-Хи, ну-ка, подойди сюда.

— Слушаюсь, босс. — Ти-Хи подошел к столу. Мистер Биг посмотрел на Бонда.

— Какой из пальцев вам нужен меньше всего, мистер Бонд?

Бонд поразился вопросу, мозг его лихорадочно заработал.

— Подумав, вы, наверное, скажете, что это мизинец на левой руке, — мягко заметил мистер Биг. — Ти-Хи, сломай мизинец на левой руке мистера Бонда.

Тут стало понятно, откуда такое прозвище.

— Хи-хи, — закудахтал негр. — Хи-хи.

Развинченной походкой он приблизился к Бонду, а тот изо всех сил вцепился в ручку кресла. Пот выступил на лице Бонда. Он попытался представить себе, что его ожидает, так, чтобы выдержать боль.