Потерянная ночь (ЛП) - Кренц Джейн Энн - Страница 16

Она изящно устроилась на одном из огромных кожаных кресел и протянула руки к огню. — Потому что ты так хорош?

— Не во всем, но когда дело доходит до подобных вещей, да. Я лучший. Можно сказать, что у меня дар к этому.

Понимание, то появлялось, то исчезало в ее глазах. — Точно так же, как у твоего прадеда был талант охотиться на пиратов?

— Что-то в этом роде.

— Я не смогу надолго остаться сегодня, — предупредила она. — Независимо от причин появления этого шторма, я не хочу застрять здесь после наступления темноты. По острову, ночью ездить на велосипеде сложно, потому что нет уличных фонарей.

— Я обещаю, что ты не поедешь домой на велосипеде одна в темноте, — сказал он. — Я отвезу тебя, если разразится буря. Как прошла дегустация чая?

К его удивлению, она, казалось, колебалась.

— Все прошло хорошо, — сказала она. Но она не смотрела на него; она смотрела на огонь. — Заработала немного денег. Эмерсон Юбэнкс, человек, который проводит семинары, выглядел довольным. Также, как и инструктор, организовавший это мероприятие, Натан Грант. Они оба хотят сделать их регулярным мероприятием на каждом семинаре.

— Это же хорошо, правда?

Она кивнула. — Определенно.

— Так что же не так?

Ее рот изогнулся в кривой улыбке. — Ты всегда предполагаешь плохое?

— Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что возникла проблема.

Она сморщила нос. — В том-то и дело. Не знаю, есть проблема или нет. Слышал ли ты когда-нибудь выражение Старого Света: «Как будто кто-то прошел по твоей могиле»?

По его телу пробежал холодок. — Что-то произошло на дегустации, что тебя беспокоит?

— М-м-м. Когда мы с Джилли мыли посуду, я взяла чашку. И моя интуиция и дар зашевелились, и я почувствовала небольшой пси-осадок на чашке. Я испытала легкий пси-шок и уронила чашку.

— Ты и такое можешь почувствовать? — удивленно спросил он.

— Я не смогла его считать, но, как и многие сильные таланты, могу уловить следы, особенно если она принадлежит другим мощным талантом. Во всяком случае, в течение нескольких секунд, я могу поклясться, что вспомнила ауру, которую не смогла толком разглядеть и чем больше я старалась, тем быстрее она исчезала.

— Еще один фрагмент сна?

— Я так думаю, — сказала она. — Теперь я начинаю беспокоиться, что образы из моих снов замещают мои настоящие воспоминания. Ложные воспоминания хуже, чем отсутствие воспоминаний.

— Это может быть важно, Рэйчел. Как ты думаешь, кто-то из присутствовавших на дегустации чая причастен к тому, что с тобой произошло?

По ее телу прошла небольшая дрожь. Она крепко сцепила руки вместе. — Я думала об этой возможности, но не понимаю, как это возможно. По состоянию на прошлую субботу все участники семинара прибыли на остров впервые. Я знаю, что никогда раньше не видела никого из них.

— А что насчет Юбэнкса и Гранта?

Она бросила на него взгляд искоса. — Я не забыла про твою теорию о том, что за все, что происходит внутри Заповедника, несет ответственность местный житель. Юбэнкс находится на острове уже несколько месяцев. Я слышала, что Натан Грант присоединился к ретриту несколько недель назад. Сегодня днём я бегло взглянула на их ауры. Я никогда раньше не видела ни того, ни другого.

— Если только ты не забыла? — мягко предложил он.

Она вздохнула. — Если только я не забыла.

— Я не понимаю, ты, должна была встречаться с Юбэнксом раньше.

— Да, кратко. — Ее глаза расширились. — А, Я поняла к чему ты клонишь. Я встречалась с ним, но сегодня у меня впервые появился повод изучить его ауру. Что касается Натана Гранта, я общалась с ним по телефону, и только сегодня я впервые встретила его лично и, следовательно, впервые у меня была возможность увидеть его ауру.

— А ты не просматриваешь ауру человека автоматически, когда видишь его или ее?

— Я могу воспринимать некую паранормальную энергию вокруг каждого, но я не могу прочитать эту энергию, если не сфокусируюсь через кристалл. Честно говоря, большую часть времени я предпочитаю не смотреть на ауры людей.

— Почему?

— Ну, во-первых, это как ступить в личное пространство, — сказала Рэйчел. — Гораздо хуже, чем прочитать чей-то дневник или узнать самую сокровенную тайну человека.

— Звучит не очень.

— Очень, — сказала Рэйчел. — Более того, это угнетает, потому что я вижу слабости и недостатки, которые, как я знаю, люди могли бы преодолеть, если бы они приложили усилия.

— Но ты понимаешь, что они, вероятно, не предпримут никаких усилий, чтобы измениться.

— И я также знаю, что они проведут остаток своей жизни, обвиняя в своих проблемах других, — заключила она. — Но это еще не самое худшее. Самая неприятная вещь в глубоком чтении ауры — это обнаружить, как много людей на самом деле являются низкоуровневыми, разнообразными пси-патами — людьми, которые будут лгать, обманывать или воровать без угрызений совести, просто чтобы получить то, что они хотят. А есть настоящие монстры.

— Я понял картину.

— Поверь мне: если бы я читала ауру каждого встреченного на улице, то, скорее всего, оказалась бы в парапсихологическом отделении.

— Но сегодня ты прочитала ауру Юбэнкса, — сказал он. — Что ты увидела?

— Именно то, что и ожидаешь от человека, ведущего мотивационные семинары. Он прохиндей, который верит в то, что у него действительно есть Послание, которое должны услышать другие.

— А, что, насчет Натана Гранта, инструктора /наставника / учителя?

Рэйчел нахмурилась. — Его аура была мутной. Я не смогла ее понять. Иногда такое случается. Чтобы прочитать его ауру, мне нужен физический контакт.

— Сколько мутных аур ты видела?

Она изящно пожала плечами. — Это не такая уж редкость.

— Но ты не видела в его ауре ничего, что говорило бы о том, что он причастен к тому, что происходит в Заповеднике?

Она села обратно в кресло. — Это так не работает, Гарри. Я не детектор лжи. У каждого есть темная сторона, и большинство людей способны совершить опасные или противозаконные поступки, если цель того стоит.

— Я добавлю Юбэнкса и Гранта в список лиц, представляющих интерес. — Он указал на папки, разложенные на столе. — Тем временем я просмотрел записи, которые Слэйд достал для меня. Я думаю, что это те, которые могут представлять интерес. Я бы хотел обсудить их с тобой.

— Хорошо, но я тебе еще раз говорю: ты зря теряешь время. Я понятия не имею, что происходит в Заповеднике, не говоря уже о том, кто в этом виноват / к этому причастен.

— Ты ясно дала это понять.

Он сел напротив нее и немного открыл свои чувства, чтобы насладиться экзотической, таинственной энергией, которую она принесла с собой в маленькую сторожку.

Она осмотрела комнату. — Здесь уже очень давно никто не жил.

— Это место является собственностью Фонда. Раньше здесь, жил привратник/ смотритель, но сейчас мы редко им пользуемся.

Рэйчел выглядела удивленной. — Ради всего святого, зачем Фонду понадобился смотритель? В заборе нет настоящих ворот, не так ли?

— На самом деле смотритель выполнял функцию охранника.

— Чтобы защитить сокровище?

— Раньше никто в Фонде не беспокоился о том, что кто-то сможет найти эти чертовы камни. Проблема заключалась в том, что люди продолжали искать легендарное сокровище, которого никогда не существовало.

Она улыбнулась. — Пиратская приманка.

— В первые годы после того, как легенда о моем прадеде начала распространяться по островам Янтарного моря, в Заповеднике исчезло немалое количество охотников за сокровищами, и их больше никогда не видели. Чтобы препятствовать охоте за сокровищами, Фонд экспериментально оставил на острове что-то вроде вооруженной охраны. Это тоже не помогло.

— Охотники за сокровищами, как правило, одержимы.

— Да, — ответил он. — Но, в конце концов, специалисты Фонда придумали способ усилить забор. Было решено, что в охране больше нет необходимости.

— Рейншедоу всегда был запретной территорией. Сказки о призраках и монстрах существовали задолго до того, как твой предок сошел на берег, чтобы закопать эти камни. Это времена исследователей первого поколения, составившие карты островов Янтарного моря, и рыбаков колониальной эпохи, рыбачивших в этих водах.