По следам обречённых душ (СИ) - "CathrineWynnight" - Страница 115

Оглядываясь по сторонам, он вспомнил, как совсем не давно с ним шли Люксальта и Эльтен. Тяжело выдохнув, смутьян преисполнился печалью. Ингелео не понимал, как мог пропустить столько времени. Из-за дополнительных смен, он и успел разве, что моргнуть, как пролетел трака́ль и наступил первый месяц ингикары — фла́тэм, а вместе с ним приблизился и выпуск Контрайнов из академии. На пятки наступали ингикарские каникулы.

С горечью думая о том, что это трио тоже вскоре распадётся, он вновь вспомнил свою старую компанию — Флатэса и Экли. Тяжело выдохнул.

Ингелео временами стал считать, что все трио, в которых она когда-либо был — распадались, переставали существовать. Не его ли это проклятье? Может это он повинен в утрате связи между ними? Скольких ещё ему придётся потерять, прежде чем навсегда остаться одному?

«Идиотизм. Нечего и думать об этом, я и так всегда был один. Это был лишь вопрос времени», — он отбросил все переживания, как только вошёл на территорию академии. По мере приближения к общежитию и мыслях о постели, Элисар ускорил шаг. У самого входа в общежитие, академец вдруг заметил знакомый силуэт — одиноко сидящей девушки. Она расположилась на лавочке с витиеватыми узорами.

— Люкс-Люкс? — девушка обернулась и хмуро посмотрела в сторону зовущего её человека; сразу же смягчилась, увидев друга и даже улыбнулась. — Ты чего ту одна сидишь? Время много, да и разве у вас завтра не прощальная церемония?

— Прощальная, только я прощаться ещё не готова, — она откинулась на высокую спинку и запрокинула голову. — Как только мы отсюда уйдём, я отправлюсь к дедушке, а Эльтен побежит в орден. Так не хочется оставаться одной.

Ингелео с придыханием посмотрел в её большие глаза, обращённые к нему; посмотрел на пряди цвета тёмного шоколада, заделанные в простой пучок и выбившиеся локоны, спадающие на её округлые щёки. В груди академца неприятно заныло, ведь он понимал, скоро они не смогут видеться вот так и болтать. Скоро все они станут одинокими и это «скоро» настанет уже на следующий день. Оттого только сильнее не хотелось отпускать этот вечер.

Смутьян поймал себя на мысли, что хочет схватить Люксальту, прижать к себе и никуда её не отпускать, но понимал, что просто не осмелится на подобное поведение. А потому ему оставалось только прокручивать этот неосуществимый момент в памяти и думать, как бы Люксальта отреагировала.

— Как он побежит, если ему не выдадут документы об окончании? Их же получают только через неделю, — спросил смутьян, усаживаясь рядом.

— Да какая тут разница. Его и так уже с распростёртыми объятьями ждут, хоть с документами, хоть без них, — она помрачнела. — Вот бы завтра не наступило.

— Бойся своих желаний, — буркнул Элисар, хотя в глубине души думал точно так же.

Люксальта хмыкнула и повернулась к нему.

— Знаешь Инги, ты всегда такой скрытный, что я ведь и не знаю о тебе почти ничего, у тебя раз за разом открываются новые стороны и секреты. Прежде чем я уйду, расскажешь мне один, в качестве прощального подарка?

Ингелео немного напрягался, но отказать не смог. Предвкушение закололо кончики пальцев, а в груди начало расти волнение.

— Ну, раз у нас такое грандиозное событие и мы не скоро увидимся, на один вопрос я тебе отвечу, — с саркастичным смешком ответил парень. — Что ты хочешь знать?

Контрайн помедлила с ответом. Закинула ногу на скамью и обхватила её руками. Она буравила его взглядом долгие секунды, сердце успело развить до невероятного высокую скорость. Ингелео сделал вывод, что подруга тщательно подбирает то, что хочет узнать.

— Флатэс, — произнесла она, встречая взгляд смутьяна. — Я ведь не слепая и вижу, что вас что-то связывает.

— Так ослепни, — пробурчал Элисар, сжимая пакет. — Это не вопрос, и во всяком случае, я не хочу говорить о прошлом. Оно уже прошло.

Люксальта тихонько рассмеялась.

— Знала, что ты так скажешь. Хоть мне это и интересно, но ответ ты скажешь мне, когда сам захочешь. Я хочу сказать то, что ты не обязан оставаться в одиночестве, а вы явно тянетесь друг к другу. Может стоить вернуть эту связь?

— Это вопрос?

Печально выдохнув, Контрайн поднялась со скамьи и выпрямилась, не сводя взгляда с огромной луны, отливающей золотом. Её свет походил на ореол и окрашивал небо в притягивающие взгляд оттенки.

— Как ты будешь тут один? Ты же не выдержишь ещё больше одиночества. Людей сближают не только тайны, Ингелео, а беды, чувства и то, насколько у тебя выходит понять чувства другого. Спокойной ночи, Инги.

«Тоже мне праведница», — фыркнул мысленно Элисар и поднялся со скамьи. Он поплелся в общежитие, уставший теперь ещё и морально.

Академия кувелов

Торжественность чувствовалась с самого утра, порхала рядом со зданием и нарядившимся выпускниками. Помимо светлого низа и светло-лилового верха к лёгким пиджакам крепились цвета нежной сирени шлейфы, струящиеся почти до самых пяток. Аккуратно уложенные воротники ребят только и ждали, когда на них прикрепят особый значок выпускников. Украсить не забыли и саму академию, развесив множество широких цветастых ленточек, пересекающихся друг с другом и образующих нежные дорожки, приводящие учащихся в холл, где и готовились провожать студентов в свободный полёт — взрослую жизнь.

Как снаружи, так и внутри здания витали особенно громоздкие распустившиеся и переливающие бутоны радужного цветка. Из его сердцевины исходили цветные струйки, тянущиеся к потолку, подобно перламутровому дыму.

В холле так же подготовили одну большую ленту, отливающую фиалковым золотом, которую выпускники, по всем традициям, должны будут одновременно разрезать и забрать себе по лоскутку, в качестве талисмана на счастливую и долгую жизнь.

Помимо прочего, в холл выставили низкое деревце с извивающимся, точно змея, белёсым стволом. Вместо листьев, на его ветвях болтались фиолетовые лоскутки, которые когда-то повязали прошлые выпускники. На ткани они написали свои пожелания и цели для других поколений академцев. В обычное время этот изящный символ держали под надёжным стеклом в дальнем крыле, — во вживлённом в стену шкафу. В это день его разместили между двумя величественно большими и живописными картинами. Оно и раньше стояло в холле, пока какие-то особенно «умные» студенты не уронили «реликвию»; после этого инцидента его переставили и переносили только для церемоний.

Опираясь о стену и скрестив руки на груди, стоял Ингелео с тоской поглядывая на оставшиеся приготовления к мероприятию. Туда-сюда сновали, как сами студенты, так и преподаватели, суетливо проверяющие всё ли подготовлено. От всей этой беготни смутьяна мутило. Он неотрывно наблюдал за холодно улыбающейся дежурной улыбкой Люксальтой, стоящей рядом. Она что-то бормотала брату, поправляя его праздничный галстук. Игнэйр носился вместе с оргкомитетом по холлу, проверяя готовность и украшения.

Элисар смотрел на них и не понимал, что же делать дальше. В груди, казалось, становится совсем пусто, до боли. В голову приходили самые безумные выходки — схватить Люксальту с Эльтеном и утащить, спрятать их, оставить только для себя и не позволять никому причинить им и малую толику разочарований и боли. Тяжело выдохнул, понимая, что это невозможно. Они будут пинаться и кусаться, по крайней мере солнечный мальчик точно, если его только попробуют не пустить в орден.

— Ты уже здесь, значит, — прогремел над ухом знакомый голос.

Флатэс стоял с привычной улыбкой на губах и пустым взглядом, таким пугающим и делающего его похожим на того, кто в любой момент может обратить назревающее мероприятие в кровавое месиво. Задорный парень же, коротко посмотрел на старого друга, у Ингелео по коже пробежали неприятные мурашки. Он сам не заметил, как скривился и отступил.

— Чего тебе? — безразлично кинул Элисар, сдувая с глаз прядку волос. — Ты же вроде бегал туда-сюда, как надоедливый таракан.

— Мне? Ничего. Пришёл посмотреть на друзей. Без них тут будет всё совсем по-другому. Тем более все приготовления мы уже закончили.