До мозга костей (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 32

— Такая сладкая, — шепчет Джек, напротив моего клитора, прежде чем поклониться ему, облизывая. Одна из его рук скользит вверх по моему телу, чтобы стянуть платье, обнажая мою грудь прохладному воздуху. С моих губ срывается вздох, когда тейп26 срывается с моего соска, его жжение сменяется пальцами Джека, когда он начинает дразнить его, превращая в твердый бугорок.

Я вся горю. Я в отчаянии. Едва сдерживаю звуки, нарастающие в моем горле, когда поднимаю бедра в поисках удовольствия от его языка, в то время как Джек посасывает мой клитор. Чем больше я пытаюсь удержаться от стонов, тем громче мой голос, и когда Джек вводит один палец в мою киску, а затем другой, загибая их крюком глубоко внутри меня, скользя по точке G, я прекращаю все попытки.

— Твои звуки принадлежат мне, — шипит Джек, и прежде чем я осознаю, что происходит, он запихивает мои влажные трусики в мой открытый рот. Я смотрю вниз на яростный приказ в глазах Джека и хнычу от эротического вкуса собственного возбуждения. Он проталкивает остатки ткани мимо моих губ и зажимает мне челюсть большим пальцем. — Только мне. А теперь кончи на мой гребаный язык и помалкивай.

Джек одаривает меня злобной ухмылкой.

А затем продолжает.

Он двигает пальцами и ласкает мой клитор, пока мои мышцы не начинают сокращаться, пульсируя вокруг него, втягивая его внутрь. Крошечные бомбы искр взрываются в моих глазах. Удовольствие обвивает мою спину и натягивает её, как лук. Сердце заглушает все звуки и мысли, и я даже не знаю, повинуюсь ли я его приказу. Мои веки всё ещё опущены, когда Джек убирает ткань из моего рта и целует меня, давая попробовать саму себя на языке.

Когда поцелуй замедляется, и Джек отстраняется, он продолжает нависать надо мной, положив одну руку рядом с моей головой, а другой, расстегивая пряжку ремня.

— Мне сделали вазэктомию, — говорит Джек, не сводя с меня глаз, как будто мы остались вдвоем в целом мире. Я слышу, как расстегивается каждый зубчик молнии, каждый из них будто отмеряет счет времени. — Я проверялся, и я чист. Но ты должна знать, что с презервативами… мне бывает тягостно. Тебя это устраивает?

— Да, — говорю я, и хотя мне хочется спросить, что он имеет в виду, я этого не делаю.

— Ты уверена? — спрашивает он. Я киваю, пока он не поднимает брови, и я подтверждаю это вслух. — Ощущения могут быть… необычными.

Мой взгляд, наконец-то, опускается между нами.

— Боже мой!

Смотрю на эрекцию Джека, на его основание, зажатое в руке, и моему мозгу, одержимому оргазмом, требуется мгновение, чтобы понять то, что вижу. По всей длине нижней части его члена проходят пары гвоздиков, на головке — пирсинг Принц Альберт, титан блестит в тусклом свете. Себастьян вторит моим мыслям звуками удивления и словами одобрения. Но для Джека его как будто нет.

— Ты уверена?

Жар разливается по моему телу, моя киска умоляет прежде, чем у меня появляется шанс.

— Определенно. Очень уверена. Даже через чур.

Уголки губ Джека приподнимаются, и его улыбка такая порочная, такая сексуальная, что я чуть не кончаю снова, прежде чем он успевает коснуться моего клитора титановым шариком на головке своего члена. Отчаянный стон желания срывается с моих губ, и глаза Джека предупреждающе сужаются.

— Что я только что сказал, lille mejer, — шепчет он.

— Не волнуйся, мой шипованный дружок, — отвечает Себастьян, его слова звучат невнятно, когда до меня доносится звук шуршащей ткани. Я слышу лязг расстёгивающейся пряжки на его ремне. — У меня есть способ заставить ее замолчать.

Я моргаю, глядя на Джека, моё лицо выражает тысячу мыслей, которые я не могу перевести в слова. Все они вращаются вокруг слова страх.

В один момент Джек рядом со мной, скользит пирсингом по моим чувствительным нервам, нежно дразня.

В следующее мгновение он исчезает, и над музыкой звучит звук болезненного и панического крика.

— Она заслужила немного веселья за твой счет, — в голосе Джека слышится угроза в адрес нашего гостя. Я вскакиваю на ноги как раз в тот момент, когда Себастьян падает на колени. — Но, если ты простишь за каламбур, я бы не советовал вставать на опасную дорожку, думая, что я когда-нибудь позволю тебе прикоснуться к ней.

Джек не сводит с меня глаз, пока делает ещё один разрез на горле Себастьяна своим ножом, разбрызгивая кровь по полу и его одежде.

Себастьян с убывающей силой прижимается к его груди, его булькающие мольбы переходят в прерывистые выдохи.

Джек бросает складной нож в тень и поворачивается, его брюки едва держатся на бедрах, а эрекция всё ещё твердая под одеждой. Он стягивает с себя пропитанную кровью рубашку и идет ко мне, смертоносный, всепоглощающий. Неизбежный. Когда Джек протягивает руку, она словно магнит, и я беру её, уверенными шагами следуя за ним, пока он ведет меня к растущей луже крови и тянет за собой на пол.

Джек обхватывает окровавленной рукой моё горло, опуская меня спиной в липкое тепло. Он стягивает с себя штаны и трусы и входит в меня одним движением под мой бесстыдный стон.

— Что я сказал тебе в клубе, Кири? — говорит Джек, его голос сладок и манящ, а в глазах горят серебристые искры ярости. Он выскальзывает из моей киски, сантиметр за сантиметром, каждый круглый титановый шарик заставляет покалывающий вихрь растущего отчаяния разгораться в моем животе. — Что я тебе сказал? — повторяет он, сжимая мою шею ещё крепче.

— Благополучие… В моих интересах… — это всё, что я могу выдавить из себя между судорожными вдохами, пытаясь не кончить так скоро от обманчиво мягкого скольжения его усеянного пирсингом члена.

— Нет. Попробуй ещё раз.

— Претендовать…

— Хорошая девочка. Правильно. Я сказал, что здесь не для того, чтобы претендовать на кого-то, кроме тебя. И это именно то… — жестокий толчок заставляет меня хныкать от удовольствия, — что я собираюсь сделать. И любой мужчина, который даже вообразит, что прикоснется к тебе, будет разрезан на кусочки… — ещё один толчок, надвигающийся оргазм не дает мне покоя, — а потом я буду трахать тебя в луже крови, пока их сердце будет отбивать последние удары.

Я стону, когда Джек хватает меня за бедро, закидывая мою ногу себе за спину, чтобы он мог глубже погрузить свой член, а титановый шарик на его головке начинает ласкать мою точку G при каждом толчке.

— Это никак мне не помешает… я найду больше добычи, — выкрикиваю я между нарастающими толчками.

— А я и не намеревался тебе мешать.

Моя спина скрипит от остывающей крови. Джек отпускает моё горло, чтобы стянуть с меня парик и шапочку и отбросить их на пол. После берет мои волосы в кулак и откидывает мою голову назад, открывая шею для своих укусов и поцелуев. И он трахает меня. Он трахает меня так, будто это всё, что он когда-либо хотел сделать. Как будто он берёт что-то запретное.

Как будто он жаждет меня.

— Если этот план сработает… — говорю я задыхающимся голосом, проводя рукой по крови, собравшейся на полу. Джек откидывается назад, изучая меня, глубокие толчки не прекращаются, выражение его лица — яростная потребность. Я ухмыляюсь, рисуя диагональный мазок над его сердцем, а затем ещё один, чтобы получился «X». — Тогда я выиграю под Куполом Грома.

Джек усмехается, замедляя скольжение своего члена, параллельно хватает меня за волосы и обхватывает рукой за спину. Он поднимает меня так, что я оказываюсь верхом на нем, а он опускается на колени в багровую лужу.

— На случай, если ты не заметила, это я его убил.

— И, как обычно, без меня это было бы невозможно, — Джек открывает рот, чтобы возразить, но я запечатываю его губы окровавленным пальцем. — О, и кстати, если другая женщина хотя бы вообразит, что прикасается к тебе, я отрежу её гребаные руки и скормлю их тебе. А потом я возьму её драгоценную подъязычную кость, раздавлю её, и буду наслаждаться каждой, блять, секундой, заставляя тебя смотреть, как я спускаю её в чертов унитаз. Понял, лепесток?