Пси-ON. Книга II (СИ) - Нетт Евгений - Страница 22

Сейчас же я при всех многочисленных «но» осознанно контролировал каждый протекающий в ментальном ядре процесс, иногда поглядывая на то, как мой разум визуализировал сам себя.

И выглядело это впечатляюще.

С каждым вздохом, с каждой секундой мой разум неумолимо становился ещё на шажок ближе к совершенству. В пустоте вокруг из ниоткуда вырастали расплывчатые образы каменистых гор, наслаивающихся, раскалывающихся и останавливающихся друг напротив друга величественными громадами, впитывающими в себя глубину и цвет точно иссохшая губка — чистую воду. Растекался вдоль трещин суровый северный кустарник, цепляющийся корнями за безжизненный камень; поднимали головы зеленеющие ели, на могучие ветви которых в ту же секунду опускался снег; ширился и креп бесконечно голубой небосвод, по которому пока ещё блеклыми мазками разлетались пушистые облака; становился весьма ощутимым промозглый горный ветер, с которым я никогда не сталкивался в жизни, но легко себе его вообразил ещё очень давно.

И, наконец, из отрастившего себе опору фундамента вырастала цитадель моих мыслей. Крепкие стены и могучие башни тянулись в небесам, складываясь буквально по кирпичику, а в сокрытых за ними донжонах ширились бесконечные библиотеки моей памяти и кабинеты мыслительных процессов. Но самым важным здесь было то, что чем дальше всё заходило, тем свободнее я себя ощущал. Казалось, что сдавливающий мне горло ошейник растягивался и трещал, а стальные оковы на груди ржавели и разваливались, будучи не в силах больше меня сдерживать. Мыслить уже сейчас стало намного проще, а ведь крошечная хибара ещё была более, чем наполовину забита частями моего разума!

Я «развернулся» во всю доступную мне ширь, отбросив всё лишнее и добавив необходимое…

— И только тело, кха-кха, отчаянно пытается меня подвести… — Бормочу себе под нос, конденсируя влагу из окружающего пространства. Получившаяся водяная сфера прошлась по лицу и одежде, устраняя последствия обильного кровотечения. Жаль только, со слабостью и мигренью так сделать было нельзя, что б раз — и как не было ничего. Но я понимал, что физической оболочке такие изменения дадутся непросто, и пристально следил за тем, чтобы не перегнуть палку. А ведь мог бы поработать ещё, доведя задуманное до совершенства… но это — потом. Сейчас следовало свыкнуться с изменениями, добраться до дома и поспать. — Или один пункт здесь лишний?..

Определённо, лишний. Я без особых усилий перестроил своё нынешнее лежбище в более комфортное, устроился поудобнее, опустил веки…

И заснул мёртвым сном так, как не засыпал никогда.

Даже сам этого не понял…

— Проходи, садись. Чай, кофе, сок?

— А вина не найдётся? — Ворошилов развернулся, бросив на подчинённую недоумевающий взгляд. — Шучу-шучу, господин обер-комиссар. Телепатам пить запрещено, сама знаю. Сок, апельсиновый.

Небольшой холодильник с разномастными напитками кочевал с обер-комиссаром от места к месту, и никто из его ближайшего окружения уже предлагаемому разнообразию не удивлялся.

На стол напротив усевшейся Анастасии Белёвской опустился высокий стакан с ярко-оранжевым содержимым.

— Надеюсь, что по дороге ты успокоилась и теперь сможешь нормально всё мне объяснить.

— Объяснить… в общем-то, просто. Представьте, что вчера Геслер продемонстрировал вам возможности рядового студента на пике третьего ранга, в шаге от становления полноценным боевым псионом. Это уже, в общем-то, почти невероятно… Но завтра он окажется в непосредственной близости от пятого ранга. И при этом будет делать вид, будто всё осталось так же, как и вчера. И только в силу недостатка опыта у него и избытка — у вас, вы сможете это заметить. — Девушка говорила легко и непринуждённо, что Ворошилова только напрягло. Слишком уж редко он слышал от вверенной ему подчинённой такую наигранность. — В отношении телепатии так всё и обстоит. Артур Геслер — телепатическое чудовище, и я даже не берусь загадывать, на что он окажется способен через год-другой.

— То же самое скажут и другие телепаты, если их привлечь? — Без особой надежды, но всё-таки поинтересовался Ворошилов.

— Абсолютно. — Девушка расположилась в кресле, пригубив сок и переведя дыхание, сбившееся из-за нервного напряжения. — Телепатия… очень сложное направление. Его нельзя визуализировать, как любое другое, и у неё нет фундамента в виде физических законов, на которые можно опереться. Потому среди нас буквально нет гениев, которые были бы лучше других просто потому что так получилось. Лишь тяжёлый труд и много времени за усердной работой могут сделать телепата лучше… но откуда у Геслера это время?

— Он — уникум. Об этом не стоит забывать…

— Даже уникум не может обойти основополагающие вещи! — Вскинулась Белёвская. При том она не повысила тон слишком уж сильно, отчасти себя контролируя и понимая, где и перед кем она находится. — Пойми, Андрей, меня проверял Его Императорское Высочество, сильнейший телепат нашей страны. Я видела его разум, соприкасалась с ним. И знаешь что? Такими темпами он уступит Геслеру. И я не понимаю, почему! Может, его разум принципиально отличается от обычного? Или он мыслит в сотни и тысячи раз быстрее даже самого опытного телепата? Только в одном я уверена точно: об этом незамедлительно должен узнать Император и Тайный Совет. Они взяли Геслера под свою руку, и они же должны понимать, чем он является на самом деле…

— Твои прогнозы касательно возможности расположить его… скажем, к тебе или нашим агентам в академии?..

— Таких приказов отдавать нельзя ни в коем случае. Если его прочие телепатические характеристики соответствуют мощи и потенциалу разума, то фальшь он почувствует моментально. И вполне понятно, что за этим последует. — Категорично отрезала комиссар Белёвская, водрузив стакан на подлокотник кресла и расположившись в том с ещё большим комфортом.

— Хм. В таком случае становится понятно, что его навело на мысли о нашей причастности к состоянию Алексеевой. Эмпатия высшего уровня — это более, чем серьёзно.

— Привычка контролировать свои эмоции и разум сыграла с вами злую шутку, не находите? — По-доброму усмехнулась девушка, глядя на суровое и задумчивое лицо своего непосредственного начальника.

— Очень и очень злую. Если всё обстоит так, как ты говоришь, то потеря его доверия может мне дорого обойтись уже в ближайшем будущем. Не хотелось бы отстранения от курирования академии: слишком многое я уже запланировал, слишком многому положил начало. — Мужчина размеренно отстукивал по столу незамысловатый ритм четырьмя пальцами. Нельзя было сказать, что он нервничал, но беспокойство явно прорвалось в его сознание. Недопонимание с человеком, ради которого его сюда и отправили действительно могло привести к банальной замене обер-комиссара на кого-то не менее компетентного. Никто не станет рисковать отношениями с потенциально сильнейшим псионом даже в такой малости. — Сделаем так. Раскрытие обстоятельств воздействия на Алексееву возьмёшь на себя. Наши люди уже работают над этим, но необходимо будет проконтролировать и направить. Если будет нужно — применяешь свои таланты так, чтобы никто не докопался в случае чего.

— Даже если замешаны будут студенты?

— Особенно если будут замешаны студенты. Но преподавательский состав и обслугу проверить так, словно они украли портки Его Высочества.

— И этот человек говорит мне о том, будто я недостаточно… — Продолжить Белёвской не дал суровый взгляд, коим обер-комиссар одарил нерадивую подчинённую. — Сделаю в лучшем виде. Но основная цель — это обеление вашего доброго имени, верно?

— И комитета, что тоже немаловажно. Не хватало ещё того, чтобы нам вменили попытку нарастить личное влияние на об… Геслера, кхм. — Ворошилов сделал такой вид, словно никакой оговорки не было вовсе. Но от Белёвской это не укрылось, и свои выводы она сделала. — Займись пока письменным вариантом своего отчёта по телепатическому потенциалу Геслера. Всё остальное — после.

— А вы?..