Мы из Кронштадта. Том 1 - Берг Николай - Страница 7

– Почему же не проникся? Я, конечно, не знаю, что это за бразильяна такая, о которой майор толковал, но что касается хищников породы псовых – все-таки не совсем уж до ушей деревянный.

– Бразильеро. Фила бразильеро. Есть такие песики – особо крупные, специально выведенные для охоты на человека. Полагаю, вы таких и не видали – их, к счастью, пока еще мало. Кане корсо, мастино наполитано… Как было написано на одном из сайтов, я сейчас процитирую: «Считается, что предки мастино выступали на древнеримских аренах в битвах со львами, быками и другими животными, включая христиан».

– Что, так и было написано?

– Слово в слово. Ручаюсь.

– Мда, и раньше знал, что собашники – люди, головой бабахнутые…

– Полегче, коллега, полегче. На тот случай – если вы не заметили, – тут Бурш ехидно подмигивает, – вы как раз разговариваете с собашником, да и сами вы собашник. Хотя отчасти вынужден согласиться: кретинов среди собаковладельцев много. Причем особенно у нас. Не так давно знакомым подарили как раз такого песика, из перечисленных. Группа пород «собаки с особо мощным укусом». Так представляете, вероятно. Вот им песика подарил разочаровавшийся в нем банкир – представьте, за три месяца на даче песик никого не разорвал. Пикантно?

– Не очень. Собачьи укусы я видал, лечить даже приходилось.

– Чьи, к слову, укусы были? – профессионально заинтересовывается Бурш.

– Кокер-спаниель, пудель, овчарка.

– Несерьезно. Собачки-то, мной названные, специально предназначались людей драть. Но при этом те, кто породы выводили, все-таки с головой дружили, потому старались вколотить псам, что не каждого человека надо рвать, а только того, на кого хозяин укажет. А у нас очередной придурок с деньгами покупает такое мощнейшее оружие – на манер гранатомета, пожалуй – и при этом еще и не доволен, что его гранатомет сам по себе не стреляет, когда вздумается. Ему даже в голову не приходит, что в случае такой неуправляемости он сам – первая мишень. Потому как именно он рядом всегда. К слову, владельцы и их семьи как раз чаще всего страдают. Не надо далеко ходить – виденная нами старуха по краю ходит: ротвейлер вообще мужская порода, то есть признает над собой только еще более брутального самца, чем он сам. А уж ротвейлер – брутальный до чертиков. Значит, бабку обязательно накажет как-нибудь.

Бурш задумчиво смотрит туда, куда пес уволок свою «хозяйку» и продолжает грустно:

– К тому же многих собак надо выгуливать как следует – чтоб устали, а не до кустиков и обратно. Тот же ротвейлер – ком мышц, мышцы работать должны. Иначе собака дуреет, мощь ее распирает. И с алабаями та же история – пять часов в день выгуливать надо, и с кавказцами, даже с мелкими стаффордширами и бультерьерами… Да, впрочем, ладно, что я тут лекции читаю. Нашим-то мамзелям гиподинамия не угрожает.

Мамзели действительно носятся вокруг нас как заведенные.

Настает время расставания – Буршу на дежурство, а мне домой надо. Выспаться.

Думал, что вот теперь будет не до компьютера, так режим дня восстановится. А черта лысого со свиристелками. Еще и ночь вышла какая-то дерганная, спал кусками, с утра словно из меня всю ночь веревки вили. И вроде бы ничего такого особенного, банальное дежурство, вполне все рутинно – то одно, то другое. Но встал как с левой ноги и вообще…

Глава 4. Выезд

Надежда Николаевна уже отужинать изволила, чай пьет. Сообщает последние новости: грибы у меня получились полиэтиленовые, ни вкуса, ни запаха, а вот мясо удачно. Притащила две бутылки какого-то навороченного вина – премировали ее за качественную работу, предлагает завтра устроить пирушку, если день пройдет хорошо; к слову, Лихо Одноглазое приносил тут квартплату – мыша задавленного.

– Наверное, тоже к завтрашней пирушке пристроиться хочет?

– Возможно. А почему вы его не кормили сегодня?

Я удивляюсь. Отлично помню, что кормил.

– А с чего вы решили, что скотина некормлена?

– Мявкал требовательно, все ноги собой истер и полную миску умял, когда насыпала.

– Удивляюсь, куда в него влезает. Кормил я его, проглота. Лихо! Морда твоя несытая, явись!

Куда там, явится оно. Оно уже дрыхнет. Без задних ног. Да и передних тоже.

Впрочем, коты они – загадочные твари.

Слыхал, что некий кот сожрал четыре кило шашлыка. Его взвесили – вес получился ровно четыре кило. Так все и остались в недоумении – куда делся кот, если именно он сожрал шашлык. Но против нашего Лиха – тот кот так, новичок зеленый.

Идея устроить пирушку мне определенно нравится. Давно как-то не было пирушек. А вещь – полезная. Мне вот, помнится, недавно Бурш глаза открывал, когда растолковывал, как щенка к коту приучить – дескать, если животины в момент приема пищи видят друг друга, то отношение их друг к другу улучшается. Условный рефлекс по Павлову – в момент приятственный приема еды видишь другое существо – и оно записывается в подкорку, как тоже приятственное.

Я тогда сильно поразился, как, оказывается, просто объясняются человеческие пиры, семейные обеды и торжественные праздники. Тот же рефлекс. Черт возьми, не далеко мы от животин ушли, который раз убеждаюсь… Цари природы, да…

Спрашиваю соседку: какие пожелания к меню завтрашней пирушки?

На секунду задумывается и потом говорит заговорщицки: «А сделайте мне сюрприз!» Приходится смотреть, что там за вино. Французское сухое и итальянское полусладкое. Насчет того, что страшно дорогое… ну, не знаю. Виноторговцы – те еще штукари, а уж посредники и перекупщики – совсем чума. Ладно, будем думать. Но это завтра. А на сегодня – отбой.

Кот дрыхнет, щенок дрыхнет, а я что – рыжий?

Желаем друг другу спокойной ночи – и расходимся по комнатам. Все, баинькать.

Утром неожиданно выясняется, что на Блондинку двинет конкурирующая фирма, практически такая же ягд-бригада, что и наша, «только они там все придурки», как охарактеризовал их Вовка. С чего он так решил – не знаю, на мой взгляд, мужики как мужики.

Нас посылают в составе серьезной бронегруппы, которая идет за какой-то важной добычей, а мы попутно должны добыть свой маленький кусочек счастья – главврач утверждает, что аккурат там же есть очень недурная лаборатория. Вот эту лабораторию нам и надо будет посетить с расчетом на реактивы и кое-какое оборудование. Для меня это весьма волнительное поручение – ни разу не был в том районе, понятия не имею, что за лаборатория – даже не слыхал. Совершенно не разбираюсь в том, что за оборудование надо брать, и вообще – это майор привез черт знает что в плане реактивов – и проскочило, а мне нельзя ошибаться, реноме упадет. Но даже моих знаний лабораторной номенклатуры достаточно, чтобы понять – все заказанное целиком относится к разряду выявления тех самых болезней, которые не от нервов, а от любви.

Коллеги в клинике поговаривали, что, видимо, нам светит очередное реформирование в свете того безобразия, что вокруг творится – дескать, будем работать как врачи китайского императора. А те получали жалованье, только пока император был здоров, а как только заболевал – жалованья лишались за недогляд и небрежение обязанностями, пока царственного пациента не вылечат. Ну, да это старая песня – вроде, Пирогов говорил, что «фунт профилактики стоит пуда лечения», да это, собственно, никем и не оспаривалось, и дурацкая метода советского периода – когда чем больше больных, тем лучше работают врачи – сейчас никак не катит. Тут я мысленно даю себе пинка – советская-то метода профилактику как раз уважала. В общем, некогда думать, работать надо. Пока ситуация в Кронштадте мутная, вроде бы определилось несколько центров силы, наиболее мощный из которых штаб базы, но военного коммунизма не вышло, все проконтролировать штаб не успевает физически, потому есть разброд и шатания. Другое дело, что пока ресурсов хватает с походом и контроль не всегда требуется.

Но тут проблема – какие ресурсы нужны немедля и кого направить для их добычи. Судя по тому, что я вижу, явившись к месту сбора, нашим попутчикам надо будет брать под контроль что-то очень солидное – например, нефтебазу или что-то в этом духе. Техники десятка три единиц, никак не меньше, причем пять штук БТР, остальные – упакованные по местной моде грузовики: с защищенными сеткой стеклами, затянутыми рабицей кузовами и бойницами, позволяющими из кабины нанести урон любому нахалу. Вовка толковал, что и брони какой-никакой навешали – бронеспинки, двери. Должен отметить, что сделано все аккуратно, я бы даже сказал – элегантно, не те самопальные чудовища, которые особенно часто можно видеть около барахолки – вот уж там такие шушпанцеры [1] порой попадаются, что впору вспоминать жутковатые одесские танки «НИ» [2].