Жизнь, Вселенная и все остальное - Адамс Дуглас Ноэль - Страница 18

Это белое воинство сеяло глубочайший ужас в сердцах всех, кто с ними сталкивался, — правда, в большинстве случаев ужас длился недолго, обрываясь вместе с жизнью реципиента. То были жестокие и упрямые летающие боевые машины. Они размахивали многофункциональными боевыми битами, которые в одном режиме разваливали дома, в другом испускали жгучие омни-деструктивные лучи, а в третьем метали разнообразные гранаты — от простых зажигательных до макси-бумных гиперядерных устройств, которыми можно взорвать большую звезду. Одним ударом биты по гранате робот одновременно выдергивал чеку и с феноменальной меткостью поражал ею цели на расстоянии от считанных ярдов до сотен тысяч миль.

— Лады, — снова сказал Председатель, — наша взяла.

Помолчал, жуя резинку.

— Наша взяла, но хвалиться тут нечего. Это самое — галактика средней величины против одной мелкой планетки, и сколько мы колупались? Секретарь Суда, алло!

— Ваша честь? — спросил малорослый строгий мужчина в черном, поднявшись со своего места.

— Сколько мы колупались, братец?

— Ваша честь, дать точный ответ несколько сложно. Время и расстояния…

— Спокойно, приятель, валяй округленно.

— Ваша честь, вряд ли возможно прибегать к округлениям в подобн…

— Невозможно только штаны через голову надеть. Ну же, будь дерзким!

Секретарь Суда только захлопал глазами. Очевидно, он вместе с большинством юристов Галактики считал Председателя (известного в частной жизни под странным именем Зипо Биброк 5х10 в восьмой степени) довольно неприятным субъектом. Несомненно, он был хамом и фанфароном. Судя по всему, он мнил, что обладание величайшим в истории талантом к юриспруденции дает ему право выделывать что заблагорассудится — и, увы, не ошибался.

— Э-э… гм, ваша честь, примерно две тысячи лет, — пробурчал сквозь зубы секретарь.

— А сколько народу положили?

— Два гриллиона, ваша честь. — Секретарь сел. Если бы в этот миг его сфотографировали влагочувствительной камерой, стало бы видно, что он слегка дымится.

Председатель вновь обозрел зал суда, где присутствовали сотни высочайших чиновных особ со всей Галактики, все в своих официальных костюмах или телах (в зависимости от метаболизма и обычаев). За стеной из тотальностойкого стекла стояли представители криккитян, глядя на всех этих чужаков, слетевшихся их судить, со спокойным, вежливым отвращением. То был наиважнейший момент в истории юриспруденции, и Председатель это сознавал.

Он вынул изо рта жвачку и прилепил ее под сиденье.

— Целая куча мертвяков, — заметил он.

Аудитория мрачным молчанием выразила свою солидарность с этим мнением.

— Так-то вот. Как я сказал, это милые ребята, но никому неохота жить с ними в одной Галактике, ежели они собираются продолжать дальше в том же духе. То есть если не научатся смотреть на вещи попроще. Я хочу сказать, что получится одна бесконечная нервотрепка, верно ведь? Брр-брр-брр, вдруг они завтра снова на нас нападут, верно? Мирное сосуществование на соплях, верно? Принесите мне воды, кто-нибудь, спасибо.

Развалившись в кресле, он глубокомысленно отхлебнул из стакана.

— Ладно, послушайте-ка, что я вам скажу. Итак: эти ребята, сами понимаете, имеют право на свое мнение о Вселенной. А согласно их мнению. Вселенная оскорбила их своим существованием, а они дали ей сдачи и были правы. Звучит дико, но, думаю, вы согласны. Они верят в…

Он заглянул в бумажку, извлеченную из заднего кармана своих протокольных джинсов.

— Они верят в «мир, справедливость, нравственность, культуру, спорт, семейную жизнь и ликвидацию всех прочих форм жизни».

И пожал плечами.

— Я лично слыхивал вещи и похуже.

После чего задумчиво почесал свое тело пониже живота.

— О-хо-хм, — произнес он.

Еще раз отхлебнул из стакана с водой, затем поглядел сквозь него на свет и нахмурился. Повертел стакан в руках.

— Эй, к этой воде что-нибудь подмешано? — вопросил он.

— Э-э, нет, ваша честь, — нервно ответил Судебный Пристав, который и принес стакан.

— Так унесите ее, — рявкнул Председатель, — и подмешайте к ней что-нибудь. У меня есть идея. — Отодвинув стакан, он подпер голову рукой и заговорил: — Слушайте, что я вам скажу.

Решение было блестящим. Состояло оно в следующем:

Планету Криккит следовало на веки вечные заключить в кокон из темпоральной канители, внутри которого жизнь будет продолжаться с почти бесконечной медлительностью. Кокон будет преломлять свет и потому пребудет незримым и непроницаемым. Вырваться из кокона абсолютно невозможно — если только кто-то не отопрет наружный замок.

Когда вся остальная Вселенная бесповоротно окончит свои дни, когда все сущее придет к своей кончине (разумеется, в то время еще не знали, что «Конец Вселенной» — это помпезный ресторан) и не будет больше ни жизни, ни материи, тогда только нити темпоральной канители расплетутся, и планета Криккит со своим солнцем вылетит наружу, чтобы влачить, как ей и мечталось, уединенное существование в сумраке Вселенского Ничто.

Замок будет размещен на астероиде, медленно обращающемся вокруг кокона.

Ключом станет символ Галактики — Трикетная Калитка.

Когда публика устала аплодировать, Председатель уже был в транссенсуальной душевой, сопровождаемый миленькой присяжной заседательницей, которой он полчаса назад перебросил записку.

15

Прошло два месяца. Зипо Биброк 5х10 в восьмой степени, обрезав выше колена свои протокольные джинсы Верховного галактического судьи, отправился тратить свои астрономические судейские гонорары в разных солнечных местах.

В данный момент мы видим его лежащим на алмазном песке, причем уже знакомая нам миленькая присяжная заседательница натирает ему спину «Калантинской эссенцией». Это девушка с кожей, подобной лимонному шелку, сульлафиньянка из области Галактики, лежащей за Туманным Поясом Яги. Она страшно увлечена юриспруденцией в лице всех ее аспектов и представителей.

— Слышал новость? — спросила она.

— Ууууйяяяя-ха! — вскричал Зипо Биброк 5х10 в восьмой степени.

С чего вдруг — мог бы пояснить только очевидец. В инфоиллюзионном фильме эта сцена была реконструирована по свидетельствам из вторых рук.

— Не-а, — добавил он, когда причины для ууууйяяяхаханья отпали.

Он заворочался, подставляя свое тело первым лучам третьего и величайшего из трех солнц девственной планеты Водья, которое только что выбралось из-за красивейшего в целой Вселенной горизонта, тем самым увеличив до максимума предлагаемую загорающим мощность.

Соленый бриз прилетел со спокойного моря, пошатался над пляжем и вновь вернулся в море, размышляя, куда бы еще сунуться. В безумном порыве он вновь устремился на пляж и опять вернулся к морю.

— Надеюсь, это не хорошая новость, — пробормотал Зипо Биброк 5х10 в восьмой степени, — хорошей я просто не выдержу.

— Сегодня был приведен в исполнение твой приговор по делу Криккита, — сказала девушка величественно. Никакой величественной интонации для этой элементарной информации не требовалось, но такой уж выдался день — величественный. — Это сказали по радио, — пояснила она, — когда я ходила на яхту за маслом.

— Ага, — пробурчал Зипо, роняя голову на алмазный песок.

— И еще кое-что произошло.

— Мммм?

— Как только темпорально-канительный кокон заперли на замок, — сказала она, на миг отвлекшись от растирания спины Зипо, — выяснилось, что один криккитский крейсер, который пропал без вести и считался погибшим, вовсе не погиб. Он появился и попытался захватить Ключ.

Зипо резко сел на песке:

— Чего-о?

— Да все нормально, — произнесла она голоском, который угомонил бы даже Большой Взрыв. — Как сказали, произошел недолгий бой. Ключ и крейсер были уничтожены и развеяны на все стороны пространства и времени. Судя по всему, они исчезли навеки.

Улыбнувшись, она выжала на свои пальцы еще несколько капель «Калантинской эссенции». Успокоенный, Зипо опять растянулся на песке.