Неженка - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 13

Далли даже кивком не показал, что принял к сведению слова Скита. Вместо этого он послал улыбку эффектной брюнетке, стоявшей вблизи канатов, сдерживавших толпу болельщиков.

Она улыбнулась в ответ; тогда он подошел поближе и отпустил ей несколько шуток с таким видом, словно ему на все наплевать, словно выигрыш в этом чемпионате не был для него делом всей жизни, словно в этом году не должно было быть никакого Хэллоуина.

В финальной четверке Далли выпало играть в паре с Джонни Миллером, лидировавшим в этом сезоне по выигранной в турнирах призовой сумме. Когда пришел черед Далли выполнить первый удар, Скит вручил ему клэб номер три с деревянной головкой и дал последние наставления:

— Помни, Далли, в этом туре ты на сегодня самый лучший из молодых игроков. Ты это знаешь, и я это знаю. Ну что, сделаем так, чтобы об этом узнал и весь остальной мир?

Далли кивнул, стал в позицию и выполнил один из тех ударов, которые входят в историю гольфа.

Пройдя четырнадцать лунок, Далли все еще лидировал с результатом шестнадцать ниже пар[6] . Оставалось пройти всего четыре лунки; Джонни Миллер быстро продвигался вперед, хотя все еще отставал на четыре удара. Далли отогнал мысли о Миллере и сосредоточился на своей игре. Легким ударом паттером[7] положив в лунку мяч с пятифутовой позиции, он сказал себе, что рожден для гольфа. Одних делают чемпионами, другие рождаются ими! В конце концов он станет достойным репутаций, которую ему создали журналы. Теперь, когда его имя заняло верхнюю строчку таблицы лидеров открытого чемпионата «Орандж Блоссом», он почувствовал себя так, словно появился на свет с зажатым в руке новеньким мячом от Тайтлиста!

Широким шагом он двинулся к пятнадцатому фарвею[8] . Телевизионные камеры следили за каждым его движением, и он преисполнился самонадеянности. Все поражения двух последних лет в финальных турах теперь остались позади. Они были лишь случайностями, не чем иным, как досадными недоразумениями. Этот техасский мальчик сейчас взбудоражит весь мир гольфа.

Какая-то хорошенькая болельщица из-под навеса для зрителей послала ему воздушный поцелуй. Он, улыбнувшись, сделал вид, что поймал его в воздухе и опустил в карман.

Скит достал клэб номер восемь с металлической головкой для легкого подводящего удара к пятнадцатой грин[9] . Далли сжал клэб, оценил направление и стал в стойку. Он чувствовал себя сильным и спокойным. Его отрыв ощутим, он играет свою игру, и никто не в силах вырвать у него победу.

Никто, кроме Медведя.

«Неужели ты всерьез полагаешь, что можешь здесь выиграть, Бодин? — Голос Медведя, ворвавшийся в голову Далли, звучал так, словно Джек Никлое стоял рядом. — Турниры по гольфу выигрывают такие чемпионы, как я, а не неудачники вроде тебя!»

«Проваливай! — завопил мозг Далли. — Немедленно сгинь с глаз моих!» На его лбу выступили капельки пота. Он поправил захват клэба и попытался вновь расслабиться, стараясь не вслушиваться в этот голос.

«Что ты хочешь доказать себе? Чего ты добился в своей жизни, кроме как попортил все вокруг?»

«Оставь меня в покое!» Далли отступил от мяча, повторно выверил направление на лунку и вновь изготовился для удара.

Он замахнулся клюшкой и ударил по мячу. Над толпой пронесся дружный стон, когда мяч, уклонившись влево, приземлился в «бурьяне»[10] .

Перед мысленным взором Далли Медведь покачал большой светловолосой головой:

«Это как раз то, о чем я тебе толкую, Бодин! У тебя просто нет качеств, которые нужны человеку, чтобы из него получился чемпион».

Скит с озабоченным лицом подошел к Далли:

— Что за чертов удар? Теперь тебе придется здорово попотеть, чтобы сделать пар.

— Просто я потерял равновесие, — огрызнулся Далли, двинувшись в сторону грин.

«Просто ты потерял мужество», — шепотом вставил Медведь.

Медведь начал появляться в его мыслях вскоре после того, как Далли стал играть в профессиональных турнирах. До этого он слышал в голове лишь голос Джейси. Разумом Далли понимал, что сам создал этого Медведя; он осознавал также, что существует большое различие между реальным Джеком Никлосом, с его мягкой речью и изысканными манерами, и этим порождением дьявола, говорящим, как Никлое, внешне схожим с Никлосом и знающим все сокровенные тайны Далли.

Однако логика имеет мало общего с персональными дьяволами, и совсем не случайно персональный дьявол Далли принял обличье Джека Никлоса — человека, которого он боготворил едва ли не более кого бы то ни было, человека из прекрасной семьи, пользующегося уважением равных себе и показывающего игру в гольф, какой свет не видывал. Человека, который не потерпел бы неудачу, даже если бы постарался!

«Ты пацан, бьющий в бурьян», — прошептал Медведь, когда Далли прицелился для короткого удара в шестнадцатую грин.

Мяч коснулся края лунки и отскочил в сторону.

Джонни Миллер сочувственно взглянул на Далли и загнал свой мяч в лунку, сделав пар. Двумя лунками позже, когда Далли выполнил свой плоский удар на восемнадцатый, его преимущество в четыре удара растаяло, и Миллер с ним сравнялся.

"Твой старик говорил тебе, что ты немногого достигнешь, — сказал Медведь, когда драйв[11] Далли предательски скользнул в сторону. — Почему ты его не послушал?"

Чем хуже шла игра у Далли, тем чаще он отпускал в толпу шутки.

— Ну вот, откуда взялся этот жалкий удар? — обратился он к зрителям, почесывая голову в притворном недоумении. И тут он указал на пышную матрону, стоявшую невдалеке от канатов. — Мадам, не могли бы вы отложить свою сумочку и подойти сюда, чтобы вместо меня сделать следующий удар?

Последнюю лунку он взял за боуги[12] , Миллер же уложился в меньшую сумму. После того как игроки подписали свои карточки для подсчета очков, председатель оргкомитета турнира вручил Миллеру кубок за первое место и чек на тридцать тысяч долларов. Далли пожал ему руку, приветственно похлопал по плечу и пошел еще немного поразвлечь публику.

— Вот что получилось из-за того, что я вчера вечером позволил Скиту накачать меня пивом! Да моя бабушка-старушка сегодня сыграла бы лучше, возьми она с собой садовые грабли и роликовые коньки!

Детство Далли прошло в попытках увернуться от отцовских кулаков, и ему лучше было знать, надо ли показывать, как ему больно.

Глава 4

Франческа стояла в ворохе отвергнутых ею вечерних платьев и изучала свое отражение в зеркальной стене спальни, на сегодняшний день декорированной шелком пастельных тонов, который идеально гармонировал с креслами эпохи Людовика XV и картинами раннего Матисса. Подобно архитектору, углубленному в проект, она исследовала лицо двадцатилетней девушки в поисках наведенных злыми силами изъянов, способных самым подлым образом появиться с тех пор, как она в последний раз смотрела в зеркало. Ее маленький прямой носик был напудрен полупрозрачной пудрой стоимостью двенадцать фунтов за коробочку, на веках дымчатые тени, а ресницы, расчесанные крошечным черепаховым гребешком, были покрыты ровно четырьмя слоями импортной немецкой туши. Ее критический взгляд опустился по контурам миниатюрного тела к прелестной округлости груди, затем исследовал изящные линии талии и перешел к ногам, которые прекрасно смотрелись в брючках из лакированной зеленой замши. Ансамбль безупречно дополняла блузка из шелка цвета слоновой кости от Пьеро Де Монти. Франческу только что назвали в числе десяти самых красивых женщин Великобритании 1975 года. Хотя девушка не была настолько глупа, чтобы заявлять об этом вслух, втайне она поражалась: зачем это журналы утомляют публику именами остальных девяти женщин?