Леди, будьте паинькой - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 13

— Вы действовали мне на нервы, — признался он, жмурясь от света.

— Я? Но я ничего такого не делала.

— А вот это наглая ложь. С той минуты, как вы меня увидели, немедленно начали командовать, отдавать приказы, составлять перечни и тыкать в меня зонтиком.

— Я в жизни ни в кого не тыкала зонтиком.

— Отчего же у меня возникло такое чувство?

— Прошу прощения, — ледяным тоном процедила она.

— Чудненько. Я тоже извиняюсь, так что теперь мы квиты.

— Ничего подобного.

Эмма впервые подумала о роли Франчески во всем этом. И сейчас, перебирая в памяти детали, поняла, что та ни разу не обмолвилась, что Кенни — жиголо или кто-то в этом роде. Наоборот, она настойчиво именовала его другом. Почему же Эмме взбрело в голову, что он работает в эскорт-службе? Она отчетливо припоминает, как справлялась у Франчески, хватит ли ему семидесяти пяти долларов в день.

Да-да, Франческа, услышав вопрос, хохотала до упаду!

«Передай ему, что я сказала, хватит с него и пятидесяти», — задыхаясь, едва выговорила она. Подруге, разумеется, в голову не могло прийти, к чему приведет ее невинная шутка.

У Эммы не осталось сил спорить с ним.

— Ничего не выйдет, мистер Тревелер. Очевидно, что вы не питаете ко мне симпатий, и я терпеть не могу…

— Это неправда. Когда вы не размахиваете зонтиком и не указываете мне, что делать, находиться в вашем обществе — одно удовольствие. — Он свернул на четырехрядное шоссе. — По крайней мере с вами не соскучишься, чего нельзя сказать о девяноста процентах людей, с которыми мне приходится встречаться.

— Я польщена. Но грустная истина заключается в том, что мы не сможем забыть неудачного начала нашего знакомства. Завтра утром я первым делом позвоню Франческе и попрошу подыскать мне кого-нибудь другого.

Машина замедлила скорость.

— Позвоните Франческе?

— Скажу, что у нас несовместимость характеров. Она поймет.

— Я… я предпочел бы не впутывать в это Франческу.

— Не могу. Она потребовала, чтобы я немедленно связалась с ней и рассказала, как устроилась.

— Не сомневаюсь, она так и сделала, — пробормотал Кенни, оценивающе поглядывая на Эмму. — Вот что я вам скажу. Готов платить сотню зеленых в день, если позволите мне оставаться вашим гидом. Буду возить вас хоть на край света и исполнять любые желания. Вам остается только наслаждаться живописными видами и твердить Франческе, что мы — лучшие друзья. Ленивый дурачок куда-то испарился. Его место занял исполненный решимости угрюмый незнакомец с квадратным подбородком и напряженным взглядом. Эмме не потребовалось и секунды, чтобы догадаться, в чем дело.

— Франческа каким-то образом приобрела над вами власть, верно? Поэтому вы и согласились выполнить ее просьбу!

— Можно сказать и так.

Он свернул с шоссе на широкую аллею и остановился на стоянке роскошного отеля.

— И что же?

— Думаю, хватит с нас на сегодня мелодрам.

— Совершенно с вами согласна.

— Сотня в день. Устраивает?

Эмма завороженно воззрилась на него. Куда подевались веселые искорки в глазах и постоянная ухмылочка? Губы были плотно сжаты в тонкую линию. Рядом с ней сидел человек, привыкший добиваться желаемого.

Теперь Эмме стало очевидно, насколько она недооценивала Кенни. Интересно, многие совершали ту же ошибку? Но отныне ее не проведешь! Ничего, она ему покажет!

— Двести, — злорадно объявила она, — плюс оплата всех расходов.

Каким-то уголком мозга Эмма спрашивала себя, уж не спятила ли она окончательно, но душу охватило почти нечестивое ликование. Понимает ли он, что только сейчас продался ей в рабство на целых две недели? С этого момента Эмма владеет Кенни Тревелером и после того, что он сделал с ней сегодня, не испытывает ни малейших угрызений совести.

Судя по мрачной, как грозовая ночь, физиономии, с которой он подошел к стойке портье, Кенни отлично понял, что она обставила его. Напряжение огрубило мягкий техасский говорок, сделав его резче и суше.

— Сейчас сниму вам номер. И надеюсь услышать, что завтра в девять вы будете ждать меня в вестибюле.

— Не сомневайтесь.

В глазах Эммы, должно быть, отразилась вновь обретенная уверенность, поскольку Кенни мигом насторожился. Именно в эту минуту она поклялась себе во что бы то ни стало узнать, на чем зиждется власть Франчески.

Десять минут спустя посыльный проводил ее в шикарные апартаменты-люкс на верхнем этаже. На какое-то мгновение Эмма почувствовала себя виноватой, но тут же гордо расправила плечи. Вот еще! Он того не стоит! Ее явно подкупают, Кенни Тревелер пытается умаслить ее! Это не сработает, разумеется, но к чему ему знать?

Утром ее поднял телефонный звонок. Эмма убрала волосы с глаз, потянулась к трубке и посмотрела на часы. Шесть восемнадцать.

— Алло!

— Будьте любезны, подождите минутку. На проводе его светлость герцог Беддингтон.

Эмма устало откинулась на подушки. А она еще гадала, сколько времени у него уйдет на то, чтобы ее найти!

События прошлой ночи нахлынули на нее с такой силой, что она почти обрадовалась знакомому голосу.

— Эмма, девочка моя дорогая! Где ты была? Я чуть с ума не сошел от тревоги.

Она невольно поежилась от гнусавых носовых звуков, назойливо лезущих в уши. Хью Уэлдон Холройд, одиннадцатый герцог Беддингтон, человек, напоминающий Генриха Восьмого не только внешне. Помимо всего прочего, он еще и владел землей, на которой была построена школа Святой Гертруды, и восемь месяцев назад, после смерти матери, вдовствующей герцогини, стал главным ее спонсором.

— Доброе утро, ваша светлость.

— Никаких «светлостей», дорогая. Наедине с вами я просто Хью. Только не при посторонних, разумеется.

Хью помедлил, и Эмма ясно представила, как он запихивает булочку в толстогубый рот. Совершенно нереальная картина. Несмотря на огромные количества поглощаемой пищи, манеры Хью неизменно безупречны. Однажды на ее глазах он умял целый поднос сандвичей к чаю и не уронил при этом ни единой крошки. Соблюдение правил этикета было для него не менее важным, чем титул и богатство.

— Эмма, Эмма, разве можно быть такой рассеянной? Мы ведь договорились, что ты позвонишь вечером и расскажешь, как устроилась. Признаюсь, разыскать тебя было нелегко.

— Мне очень жаль, — солгала Эмма. — Но я так устала, что все обещания просто вылетели из головы.

— Вполне понятно. Надеюсь, спала ты хорошо.

— Да, вполне.

Его показное дружелюбие отнюдь не обмануло Эмму. Она уже поняла, что герцог Беддингтон крайне неразборчив в средствах. При воспоминании о его двух умерших женах ее пробирала дрожь. Нет, разумеется, на герцога не падала и тень подозрения, все абсолютно чисто: одна погибла при родах, другую застигла лавина во время лыжной прогулки в Альпах. Но все это: и разительное сходство с Генрихом, и безвременная кончина жен, и две дочери, которых он поспешил сплавить в школу, куда более престижную, чем «Святая Гертруда», — вызывали у нее непреодолимое отвращение к его светлости.

— Вы сказали, будто наняли водителя, но забыли упомянуть, что это один из самых прославленных в мире профессиональных игроков в гольф. Правда, я знаю, как вы наивны, дорогая, поэтому уверен, вам в голову не пришло, что это неприлично.

Наконец-то и на ее улице праздник!

Эмма ощутила некоторое злорадное удовлетворение.

— О, вам совершенно ни к чему волноваться, ваша светлость! Его рекомендовала моя подруга Франческа.

Она даже не потрудилась спросить, откуда он узнал про Кенни. Хью Холройд никогда и ничего не пускает на самотек. Он наверняка отправил по ее следу ищеек.

— Надеюсь, вы понимаете, как это выглядит со стороны. Знаю, как вам приятно общество Франчески, но она связана с телевидением, дорогая, что отнюдь не говорит о ее респектабельности. Как будущая герцогиня Беддингтон вы просто обязаны думать о таких вещах.

Пальцы Эммы скручивали и дергали телефонным шнур.

— О, мне кажется, тут нет ничего особенного. У меня только две недели на завершение исследований, и без надежного человека не обойтись. Мистер Тревелер прекрасно знает Техас.