Подземелье Иркаллы (СИ) - "Alexandra Catherine" - Страница 38

Трен вновь усмехнулся:

— Хитра. Племянница — королева Карнеоласа, сын мужа — его король. Вот тебе и защита, и все на свете.

Трен Вальдеборг перегнулся через стол, медленно к ней приблизившись, и тихо отрезал:

— Нет, Аккаста.

— Не торопись отвергать меня, владыка, — сдержанно, но менее любезно и менее довольно сказала та. — Не забывай, что я не одна из твоих придворных шлюх. Я — королева.

— К тому же, я нравлюсь тебе, — прошептала она, внимательно взглянув на него.

Трен не стал возражать. Ему нравилась ее привлекательность, кошачья грация, зрелость, хитрость, стойкое упрямство, мужество, любовь и верность к государству, которое все ненавидели. Но необоснованные притязания ее на территорию его и его свободу отталкивали короля. И несмотря на то, что ему всегда было плевать на общественное мнение, он знал, что ни один человек в Архее не одобрит его покровительство Акидии.

— Я дам тебе все, Трен, — прошептала Аккаста, и начался танец ее диковинного голоса и посулов. — Ты хочешь мою армию? Я дам ее тебе. Если она мала для тебя, из Акидии я вызову еще воинов. У меня их много. Я дам их тебе. Только тебе. И никому более. Мне безразлично, что будет с Эреславом, с Весхельмом. Я лишь желаю, дабы ты, Трен, остался жив и здоров.

Ее проникновенный шелест жаром спустился к сердцу его. Нежность ее голоса и страстность взгляда потрясли его. Но никак не мог избавиться он от ощущения, что шепот этот походил на шипение.

Трен глубоко вздохнул и тихо произнес:

— Ты хоть понимаешь, что сделают со мною Весхельм и Эреслав за мои лобзания с тобой? Они разорвут меня, и тогда кому ты сладкие слова нашептывать будешь? И кто защитит тебя? Кроме меня, тебя и слушать никто не пожелает.

— Рискни, Трен. И никогда не познаешь ты любви сильнее.

— А Карнеолас захлебнется в крови. Ты предлагаешь мне играть жизнями тысяч. Достаточно того, что эти твари отгрызают от нас огромные куски. Я устал, Аккаста. Завтра ли, послезавтра — тяжелая битва. Ты — удивительная и очень привлекательная женщина, но единственное, чего я страстно хочу — положить конец этой войне.

Аккаста поднялась. Темной угрозой пылало лицо ее. Она обошла стол, подошла к Трену, который со спокойным выжиданием глядел на нее. Он думал о том, что сейчас она либо начнет раздеваться, либо выхватит кинжал и всадит ему в горло. Одно из двух. Но она лишь села к нему на колени, заглянула ему в глаза и поцеловала, горячо и властно впившись в его губы. Трен не отпихнул ее и не вышвырнул из шатра, как мечталось ему еще несколько минут назад. Поначалу он пытался отстранить ее из опасений, что кто-нибудь войдет и застанет страстно целующихся непримиримых врагов. Но Аккаста быстро заставила его отказаться от своих намерений. Он обхватил ее тонкую талию без корсета, которые любила Габриэла, прижал к себе эту опасную женщину, до нитки пропитанную смертоносным ядом, и уже собрался не противиться акидийскому соблазну, как королева, поцелуями покрывающая грубые щеки его и губы, внезапно медленно отодвинулась от него, скользнула взглядом вниз по его груди и животу, улыбнулась и прошептала:

— Я была права, Трен. Я нравлюсь тебе.

Она еще раз поцеловала его губы, поднялась и вышла в ночь.

Загремели фанфары, застучали копыта, тусклый дневной свет позолотил доспехи воинов. Несметная армия Карнеоласа и Нодрима отправлялась на запад.

Утром, когда Аккаста вновь вошла в его шатер, когда пажи помогали ему одеваться, Трен велел ей вернуться к сильванцам. Глаза ее лихорадочно сверкали, губы ее подрагивали.

Она лишь на удивление покорно кивнула и проговорила:

— Прошу тебя, возвращайся.

Государь молча кивнул, сурово поджав губы. Присутствие слуг раздражало его.

— Оставьте нас, — строго распорядилась королева.

Пажи несколько удивленно покосились на своего государя, поклонились им обоим и скрылись из виду. Тогда Аккаста бросилась ему на грудь, защекотала дыханием своим его губы, шепча:

— Я буду ждать тебя. Если тебе понадобится помощь, я переверну весь Архнй с ног на голову, лишь бы собрать для тебя такое войско, которое смогло бы спасти тебя.

— Ты просто вздорная девчонка. А я в свои пятьдесят с гаком так и остался глупым мальчишкой. Выходит, я ничем не отличаюсь от своего Арнила.

Аккаста тихо засмеялась, поцелуями покрыла лицо его и губы, после выпорхнула из шатра и до самого отбытия армий держалась от Трена в стороне.

Трен Вальдеборг отказывался верить в ее к нему искреннюю привязанность, он полагал, что Аккасте нужно покровительство Карнеоласа, но она нравилась ему. Она разгоняла его кровь, что было не под силам Габриэле, она, дикая и ядовитая кобра, пробуждала его ото сна. Он знал, что если он и захочет жениться на ней, даже если и воля его останется неприкосновенной, он до основания разрушит доверие подданных своих подобным браком. Он знал, что она предаст и уничтожит его, если ей это будет выгодно, но не мог без волнения вспоминать и прошлый вечер, и это утро.

Обе армии составляли два гигантских фланга — слева и справа, разделенных на две фаланги.

В первой фаланге горделиво ехали Трен Вальдеборг и Весхельм Акра, во второй — их сыновья со своими Личными Гвардиями.

Воины заметно волновались, но лишь решимость темнела на их лицах. Лев и грифон сияли над союзными войсками.

«Вместе до конца, Трен», — сказал ему Весхельм перед отбытием, протянув ему руку.

«До самого конца», — отвечал ему государь Карнеоласа, пожимая руку.

Демонов ждали каждую минуту, но нападение их все же стало неожиданным. Впереди едущие зоркие гонцы примчались к Трену и Жозелу Капуи, доложив, что кунабульцы будут здесь через несколько минут, что движутся они с огромной скоростью и что их — небывалое количество.

Арбалетчики скрылись за камнями холмов, пятиметровые копья ежовой шкурою покрыли первые ряды, лошади заволновались, но крепкие руки наездников не давали им и шага в сторону ступить.

Между тем земля дрожала. До воинов доносились звериные вопли врагов вперемешку с их человеческими стонами. Воздух затрещал барабанной дробью тысяч тяжелых лап и напряжение людским.

Вскоре и Трен с Весхельмом увидели обсидиановые моря, ураганной волною приближавшиеся к ним, дабы смыть их с лица земли первым же ударом. Демоны были неисчислимы. Они едва ли не закрыли собою горизонт.

— Господь Спаситель! — выдохнул Жозел Капуи. — Держать строй!

Арбалетчики выпустили стрелы свои, будто когти, и первые ряды демонов покосились, вторые и третьи споткнулись о первые, а остальные раздавили их своей неустанной сплошной массой, губя своих же сородичей. Сила и скорость их была такова, что, даже наколовшись на длинные копья, они при первом же соприкосновении вонзились глубоко в ряды войск.

Вторая фаланга, узрев, что первая дрогнула при первом ударе, вонзилась в сплошной вражеский поток с двух сторон, навалившись на них всем грузом.

Шум оглушал. Везде сверкали когти да клыки, разбрызгивающие темно-зеленый яд. Летели оторванные конечности, лилась багровая кровь.

Трен размахивал мечом в самой гуще сражения, когда один из небольших, но шустрых демонов с ног сбил коня его, молниеносно набросился на государя, схватил его цепкими лапами и отшвырнул его со своего пути прямо в черную вражескую стену. Личная Гвардия и атийская конница во главе с самим Аберфойлом Алистером нерушимым молотом ударила в голодно осклабившихся демонов, уже кинувшихся к бездыханному вражескому государю.

Дарон Вальдеборг фурией вгрызался в осатанело вопящих демонов, не жалея сил, не жалея воинов своих. Он думал лишь о том, чтобы облегчить напор на фалангу своего отца, не слыхав воплей, громом разливавшихся по округе: «Государь Трен ранен! Государь Трен ранен!» В то время как самого государя, возможно, уже не было в живых.

Весхельм Акра, неся победоносное сияние нодримского грифона, занял место Трена, помогая воинам, несшим тело карнеоласского повелителя, добраться до безопасного холма и оставить короля на попечении у лекарей.