Столичный доктор. Том II (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 15

Проняло? Как бы не так. Назаренко покачал головой, произнес:

— Такой вопрос может решить только Великий князь. Брать частные клиники на городской кошт? Пф…Потом к нам придут Елизаветинская больница, Голицынская… И что же получится? Клиника возьмет денег с больного, а потом еще с города? Хорошо, устроились, господа! Нет, нет. С такими идейками к генерал-губернатору.

Начался громкий гвалт недовольных врачей — судя по репликам, в зале были как раз представители упомянутых больниц. И куда их пошлет губер — они примерно понимали.

— А мы и не берем деньги с пациентов! — мне пришлось почти перекрикивать присутствующих. Председатель схватился за колокольчик, раздраженно зазвенел им.

— Мы бесплатно обслуживаем экстренных больных и гордимся этим! Что касается, холеры. Вы для начала запретите продавать в городе амулеты от болезней. Это же шарлатанство!

Врачи мне начали кивать, и зря. Я вдарил и по ним тоже:

— Наша, господа, касторка, представляете, не помогает от холеры! Я перед этой встречей посмотрел научные публикации в медицинских журналах. Нет ни одной статьи про пользу касторки, про эффект, которая она оказывает на больных.

— Как же вы предлагаете лечить холерных? — поинтересовался, повернувшийся ко мне Сеченов.

Кажется, он приехал сюда вовсе не заседать, а встретиться с Федором Федоровичем Эрисманом, главным гигиенистом университета, рядом с которым они и сидели. И вообще, где председатель четвертой санитарной комиссии? Санитарным врачам сейчас и карты в руки, а не скорой.

Придется опять звать на помощь палочку-выручалочку — архив профессора.

— Доктор Талль изучал вопрос холеры. Кроме морковного супа, о котором мы рассказывали на съезде медиков…

— Да, да, эффект от него точно есть, — добавил кто-то с места. Народ в зале явно оживился.

— … так вот, профессор Талль исследовал вопрос и пришел к выводу, что помогает подсоленное питье…

— Ну это не новость — протянул Иван Михайлович.

— … и активированный уголь.

Опс… Судя по вытянувшимся лицам, про активацию угля азотом и паром тут и не знают еще. Вот же попал!

Спас меня председатель. Он опять зазвонил в колокольчик:

— Господа, прошу вас! Все вопросы насчет лекарственных средств можно обсудить и потом. Давайте решать, что делать с Хитровкой! Евгений Александрович, вы и ваши сотрудники готовы подежурить на санитарных заставах? Думаю, город сможет эту работу оплатить.

— Деньги вперед! — буркнул я, чем вызвал улыбки в зале. Ох… в городской бюджет надо обязательно залезать. Вот только совсем не хотелось дежурить на заставах возле Хитровки… Но как себя иначе зарекомендовать? Я пока еще никто и звать меня во врачебном сообществе «господин никак». Вышла пара статей в медицинских журналах — еще пара про сифилис и стрептоцид только готовятся. А деньги на скорую нужны прямо сейчас. Да, пришел первый большой транш от Келера по патентам — восемь с половиной тысяч. Но если за свой счет открывать вторую подстанцию… Один дом в полтинник обойдется. Минимум. Московские цены я уже хорошо себе представляю и заранее боюсь.

— Деньги вперед, — настойчиво повторил я, вспоминая первые признаки холеры. Которых просто нет. Суток пять инфицированные никаких симптомов — жидкого стула, рвоты — просто не имеют. Как их ловить на заставах — совершенно не ясно. Разве что следить, чтобы не вывезли из города лежачего. Придется просить солдат на заставы.

Обратно ехал в самом мрачном расположении духа. На выходе из думы на меня насели коллеги. Хотели всего и сразу. «Джонни, сделай мне монтаж». Сейчас, сию же секунду. Сеченов требовал срочно статью про стрептоцид в «Дойчес Эрцтеблатт» — застолбить приоритет отечественной науки и выступить на июньском съезда российских медиков в Питере по теме измерения давления. Большой доклад, демонстрация на разных группах больных. Рекомендации. И разумеется, сразу пятьдесят комплектов манжет. Ведь надо будет послать в земские клиники, которые курировал Иван Михайлович. На какие шиши? Что-нибудь, да найдется. Как говорят некоторые: «будет зайка — будет и лужайка». Но я что-то этой лужайки не наблюдал. Основных московских толстосумов мы обошли, можно, конечно, сходить еще к еврейским банкирам и промышленникам, многие из которых, кстати, страдают полнокровием и будут рады возможности себе лично измерять давление. Тут надо крепко думать.

Россолимо осторожно намекал, что неплохо бы опубликовать архив Талля. Его интересовала система блоков и растяжек для лечения травм спины. Хирург Дьяконов, с кафедры топографической анатомии просил срочно подготовить статью с детальным описанием холецистэктомии через мини-разрезы. И все хотели знать про активированный уголь. Оно и понятно. Большая часть врачей местные, живут в Москве с семьями. Начнись холера — хоть как-то можно лечиться. Ибо насчет касторки народ иллюзий не испытывал, хоть и прописывал ее направо и налево. Хотя при холере этот уголь…

Пообещал сразу, не откладывая в долгий ящик переговорить с Келером — технология создания активированного угля очень проста, внедрить в производство можно быстро. Буквально летом. И патентовать это… даже не стоит. Такие лекарства — они из разряда супа Моро. И можно только представить, если бы еще и Склифосовский здесь был. Который бы — зуб даю, потребовал отчета по скорой и доложить о результатах. А их не только надо собрать, но и обработать. Там у меня, что называется, конь не валялся. Это думским и министерским чиновникам можно задвигать про эффективность бригад, спасенных жизнях… Коллеги же потребуют цифры. Во что обходится один выезд, процент смертности и так далее и тому подобное.

В клинику я вошел совсем черный. В пролетке забыл папку с рисунками, а номер жетона извозчика даже не потрудился глянуть. Теперь раздавленная бабочка нарушит ход всего мироздания. Найдет какая-нибудь дама откровенные изображения и привет, начался российский суфражизм лет на двадцать раньше. Хотя это я конечно, себе льщу. От идеи бюстгальтера никакой феминизм не рождается, да и в целом влияние идей, людей на историю сильно преувеличена.

В приемном отделении стоял дикий женский крик. Я открыл дверь, увидел две спины, что склонились над кушеткой. Одна принадлежала Вике. Другая — доктору Лебедеву. Наш эрудит пытался приладить на голову… полуоторванное ухо. Дородная женщина в пышном платье сопротивлялась, вопила как резаная. Вокруг все забрызгано кровью, халаты обоих скоропомощников тоже были в красном. А еще на полу хрустели какие-то осколки и стоял запах сивухи.

— Наркоз, скорее наркоз!

— Дорогу!

Это Вацлав Адамович тащил склянку с хлороформом. Спустя несколько минут женщина была усыплена, Лебедев начал шить ухо.

— Фуух. Еле угомонили, — Вика чуть не сползла по стенке, пришлось взять ее под локоток. — Евгений Александрович, нужны еще бригады. Сегодня было больше тридцати вызовов!

Моровский ассистировал Никите, я повлек девушку в умывальню. Оглядываясь, помог снять халат, вытер кровь полотенцем с лица.

— Почему без очков?

— Не успели надеть. Это Авдотья — кухарка из соседнего дома. Упала на большое зеркало, осколок ей ухо почти отрезал. И представляешь! — теперь уже Вика подхватила меня, повлекла обратно. — Она пьяная!

Тоже мне номер. В скорой бухих — через одного. Но вот к чему я не был готов, так это к тому, что Вика смело откинет подол платья Авдотьи и на ее панталонах окажутся нашитые по кругу карманы. В которых… я присмотрелся и офигел. Были вложеные бутылки с каким-то бесцветным пойлом. Нынче больше частью разбитые. Осколки поранили через панталоны ноги, капала кровь.

— А почему здесь не обрабатываете? — возмутился я, хватая чистый халат, перчатки. Врачи растерянно переглянулись, даже перестали пришивать ухо.

— Моя вина — вздохнула Талль — Пока господин Лебедев бегал за шовным материалом, я осмотрела пациентку и… Нам показалось, что ухо важнее.

— Если осколки перерезали ей какую-то артерию, — я пощупал пульс Авдотьи. Еле-еле. — Она ваше «показалось» не оценит.