Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Стилист (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 27


27
Изменить размер шрифта:

М — да, картина, если честно, вырисовывается безрадостная. Если мы хотим официально именоваться оплотом социализма во всём мире, но чтобы население этого «оплота» жило по — человечески, так или иначе придётся идти по китайскому пути. Вот только кто станет его претворять в жизнь? С деятелями типа Брежнева и его кликой каши уже не сваришь, у них задача — дожить спокойно и сытно свой век, не забыв о детях и внуках. Там уже всё прогнило. Если всё оставить как есть — страна уверенно скатится к развалу, повторяя пройденный в моей реальности путь. Может вообще лучше ничего не трогать?

«А как же Афганистан, как же развал страны Горбачёвым и Ельциным, как же разгул бандитизма в 90—е, в результате которого ты сам остался сиротой? — поддела меня совесть. — Тебе плевать на миллионы будущих разрушенных судеб, на стариков, которые будут умирать в нищете, на спивающихся мужиков, на садящуюся на иглу молодёжь? На то, что зарплату вместо денег станут выдавать продукцией, которую и продать — то никому нельзя? На то, что население страны сократится чуть ил не вдвое, и отнюдь не за счёт отколовшихся республик? На то, что в итоге Россией станет управлять кучка олигархов? Конечно, легче об этом не думать, а просто пытаться как — то устроиться в этой жизни. А может, ты неспроста оказался в этом, мать его, 1973 году? Может, всё — таки, Лёха, стоит рискнуть и попытаться что — то изменить?»

— Алексей, ты чего такой? — вывел меня из тяжких раздумий голос Насти.

— Что? А, прости, задумался что — то. Кстати, не подскажешь, у кого можно заказать филировочные ножницы?

— Сведу тебя с человеком, ему из — за границы привозят на заказ, только это придётся подождать и отдать за них рублей пятьдесят. Найдёшь столько? Если что, выручим, или в кассе взаимопомощи займёшь… Гляди, кто вон за тем столиком в углу.

Я проследил за её взглядом. За дальним столиком мужчина со смутно знакомым лицом неторопясь потягивал кофе и задумчиво поглядывал сквозь оконное стекло на зимнюю Москву.

— Ты что, не узнал? Это же Баталов!

И точно! А я — то думаю, кого он мне напоминает. В моём 2019—м Баталова уже и в живых нет, а сейчас он выглядит вполне ещё ничего, даже не пенсионер, наверное. Так ведь сколько их ещё, живых звёзд советского театра и кино, певцов и музыкантов… Со временем, глядишь, не только Баталова увижу вживую.

— Он у нас в мужском зале раз в месяц стрижётся, у одного и того же мастера, Регинки Редичевой. Вообще — то к нам стричься много кто из артистов приходит, даром что парикмахерская работает без году неделя. Высоцкий, например, Александр Демьяненко, Михаил Пуговкин… Да и в женском зале знаменитых клиенток хватает: Эдита Пьеха, Наталья Фатеева, Валентина Малявина… Однажды ко мне Марианна Вертинская в кресло села. Ну а что ты хотел, наша парикмахерская хоть и открылась не так давно, но сразу же стала самой популярной в Москве. Я до этого в «Красном маке» работала, тоже престижное место, но с этим, конечно, не сравнится… Ой, что же это мы с тобой всё сидим, работать пора бежать! Хорошо бы Антонине Васильевне на глаза не попасться.

Однако обошлось, никто нас не хватился, а под конец моей смены ближе к 2 часам дня Вязовская сама села ко мне в кресло, попросила обновить свой middle — bob и наконец — то прокрасить корни крем — краской. Причём после того, как мы закончили, пошла в кассу и заплатила три рубля пятьдесят копеек, по каким — то своим аналогиям высчитав, какие услуги на такую сумму можно получить в женском зале, если пока стрижка «middle — bob» не одобрена в Министерстве и не внесена в прейскурант цен.

На следующий день я работал во вторую смену, с 14 до 20 часов, а вечером, наслаждаясь лёгким морозцем, неторопясь брёл к станции метро, проложив путь через Старый Арбат. В эти годы он разительно отличался от того Арбата, к которому я привык. Ни кафешек тебе, ни макдональдсов, ни привычной иллюминации… Фонари стоят через пень колоду, ещё немного света дают окна старых домов, за которыми изредка мелькают тени их обитателей. Чёрные провалы подворотен напоминали жерла пылесосов, грозя втянуть в своё чрево редкого прохожего. И это центр многомиллионного города! Хотя и в центре Нью — Йорка попадаются такие закоулки, что туда без сопровождения пары копов лучше не соваться. Помнится, в прошлом году (это для меня «в прошлом») решил я пройти дворами, чтобы сократить путь к отелю. Когда меня окружили четверо молодых, темнокожих парней и предложили расстаться с наличностью, айфоном и Apple Watch, я с благодарностью вспомнил уроки Палыча. Когда двое легли, не подавая признаков жизни, оставшаяся парочка предпочла включить заднюю передачу. Надеюсь, их менее удачливые друзья не остались инвалидами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вот и здесь что — то типа гарлемских трущоб. Тем не менее, я был счастлив. После пропахшего ядрёными лаками женского зала парикмахерской дышалось легко, в какой — то момент я остановился, снял кепку, чтобы не свалилась и, закрыв глаза, подставил лицо снежинкам. Те таяли, стекая каплями вниз по щекам, подбородку и шее, исчезая где — то под шарфом. Мне было хорошо. Я наконец — то занимаюсь любимым делом, и ни о чём другом думать пока не хотелось.

— Ты что делаешь?! Стой! А ну верни немедленно!

Отчаянный крик выдернул меня из нирваны, заставив вернуться на грешную землю. Кричала девушка, или, вернее, молодая женщина лет около тридцати, в сбившемся на затылок платке, а в сторону ближайшей подворотни от неё улепётывал с женской сумочкой в руках какой — то мужик. Понятно, гоп — стоп средь белого дня, вернее, вечера. А ещё говорят, что в СССР преступность была чуть ли не на нуле.

Сунув кепку в карман, чтобы не свалилась во время бега, я что было сил припустил за грабителем. Пробегая мимо жертвы, про себя отметил, что девица очень даже ничего, и тут же себя одёрнул: не о том думаешь, Лёха, думай, как не поскользнуться и догнать преступника. Тот, видимо, не ожидал столь быстро начавшейся погони и, похоже, даже не сразу понял, что она началась, так как бежал я бесшумно, во всяком случае, без криков, и не топая подошвами по укрытому снегом асфальту. Лишь когда расстояние между нами сократилось метров до пяти, ворюга заметил, что его преследуют. Однако, судя по тому, как он тяжело, с хрипотцой, дышал, было похоже, что на ускорение мужик просто не готов. Небось дымишь как паровоз, вот и результат, не без доли ехидства подумал я, толкая убегавшего в спину. Тот, потеряв равновесие, неловко взмахнул руками и распластался животом на убелённом снегом асфальте. Впрочем, он тут же перевернулся на спину, и лёжа попытался меня лягнуть. Не на того напал, дядя! А ведь и впрямь дядя, какой — то потрёпанный жизнью мужик лет сорока, думал я, уворачиваясь от удара и тут же носком своего полусапога как следует заехав по колену другой ноги. Да ещё и перегаром, кажись, несёт, совсем не готовился гражданин к ограблению, на что только надеялся?

Не теряя времени, я прыгнул ему на грудь и в стиле бойца смешанных единоборств начал наносить удары по лицу. После четвёртого или пятого удара прекратил избиение совсем уж сомлевшего оппонента, подобрал лежавшую рядом сумочку и, схватив грабителя за воротник куцей телогрейки, заставил принять вертикальное положение, не забыв нахлобучить его на голову шапку. Зима всё — таки, вдруг простудится.

— Давай двигай, — подтолкнул я его в спину, не отпуская воротника.

Тот невнятно матерился, но шёл сам, иначе я просто упарился бы его тащить. Пока я даже не знал, что с ним делать, во всяком случае, это мой трофей, который я обязан продемонстрировать жертве, прежде чем вернуть ей похищенное. Подходя к месту преступления, я услышал взволнованный голос:

— …выхватил прямо из рук и бросился бежать. А за ним какой — то молодой человек побежал, не знаю, то ли догнать пытался, то ли с ним заодно.

— Первый вариант верен.

Я вытолкнул воришку в круг света под фонарь, где в этот момент пострадавшая излагала милиционеру и ещё паре стоявших рядом зевак хронологию происшедших событий.

— Ой, вот же они!