Экземпляр номер тринадцать (СИ) - Куприянова Мира-Мария - Страница 39

Схема работала обоюдоостро: Искру вполне могла и жена передать мужу. К примеру, если неизлечимо заболевала. Часто, ради сохранения силы рода в таких случаях даже специально заключали брак, дабы сохранить фамильный дар. Благо, что Единый требовал лишь согласия обеих сторон. Истинные причины союза при этом его мало волновали.

В общем, очень разумно, удобно и рационально.

Если бы не одно «но».

Именно в моем конкретном случае это означало, что я не могу отнять Икру у своего тринадцатого экземпляра!

Ведьмовской обряд хранил именно тело второй половины. А вот дар я легко могла забрать себе. При этом, как и и полагалось, потерявший Искру сразу умирал. А я жила дальше. Лишь бы и тело при том оставалось живым, покуда вязь обряда не сойдет.

А вот при едином союзе… Здесь ситуация была обратной. Во время войны, всем было исключительно плевать на тело мага — даже больше того, как раз предполагалось, что он именно погибнет физически. Важно было хранить дар. Поэтому забрав себе Искру супруга я лишь меняла место ее обитания. Ни трансформировать ее в собственные годы, ни убить этим самым мужа я не могла! Он бы просто так и жил дальше. И даже своей Искрой бы пользовался. Ну, разве что недоуменно уточнил бы, на кой я конкретно у себя его любимую черную звезду теперь храню. Но, в целом, не принципиально же?

И как в данной ситуации мне было избавляться от своего преследователя?

Я знала только одну схему своей бесконечной, в потенциале, жизни: заключить ведьмовской обряд (что дает супругам легкое право призывать Искру друг друга), обескуражить охотника тем, что Адаль сильнее и при призыве не идет за чужим даром, а забирает его к себе. Отнять Искру и, тем самым, убить выбранный экземпляр. Быстро погрузить тело в статический гель, чтобы не начался процесс разложения тела, а то моя же вязь меня и погубит. Держать это самое тело нетленным, пока все та же вязь ведьмовского обряда, своей неактивностью гарантирующая мою «невиновность» для органов власти, ежели они явятся, не сойдет с моей руки. И вуаля! Я свободна и, практически, бессмертна!

И что же получилось сегодня?

Все погибло! Моя, годами отточенная методика сама приказала долго жить. Ни о каком скором вдовстве, достижимом проторенный путем, и речи теперь идти не могло.

Единый союз позволял моей Адаль хоть каждый день приглашать в гости Искру инквизитора. Он от этого даже не чихнет! Смерти от потери дара не будет, в колбу сажать некого. Напротив. Памятуя о том, что инквизиторы отличаются исключительным долголетием, впереди у меня маячили долгие и долгие годы счастливой семейной жизни. И вот как-то с трудом верилось, что новоявленный супруг с полным пониманием отнесется к моему маленькому хобби в виде коллекционирования следующих экземпляров в гигантских колбах. Как бы я не старалась расписать ценность моей, никому к слову не мешающей коллекции.

Что дальше? Жить и, потихоньку, тянуть уже набранные силы? Обманывать мужа, что в семьдесят я выгляжу на двадцать потому, что у меня просто гены хорошие? Да и вообще, ведьмы знают способ не стареть? Ну, может и потянет объяснение, под коньячок. Лет до девяноста. Но что потом? Да и однажды, моя коллекция все равно иссякнет. Как жить после? Увядать и ждать смерти? Сам-то инквизитор лет двести запросто может прожить. Если не простудится. И это не тот человек, за спиной которого я смогу потихоньку продолжать выходить замуж и тихо складывать тела в тайной комнате. Он просечет. Однозначно. И тогда наступит время отвечать за преступления. А ответ перед инквизицией всегда один. И вот не то, чтобы я любила холод. Но и жаркий климат, в данном конкретном случае, будет не сильно полезен для моего здоровья.

В общем, вопросов у меня было много. А ответов, увы, ни одного. От этого я мрачнела и грустнела. А еще боялась.

И поболе всего сейчас боялась гнева бабушки и Верховной Темной, которая, судя по всему, не с букетом ромашек ждала меня дома.

В принципе, в свете сложившихся обстоятельств, она, как и моя бабка, спокойно могла фыркнуть, вильнуть хвостом и отбыть в неизвестном направлении, откуда и явилась ранее. Все что надо она, вроде как, выяснила. Учитывая, что иссушать меня в ближайшее время никто не планировал, то и вмешательство Ковена, вроде как, не требовалось. А, значит, смысла не было напрягаться ради меня. С остальным нормальная Темная ведьма вполне должна была справиться сама.

Так что, внутренне я вполне себе была готова к тому, что меня все-таки бросят одну, на растерзание моему личному инквизитору. Это даже было как-то лучше, чем возможный скандал с разбором моего проступка на совете Ковена.

И тем неожиданнее было то, что буквально несколько минут спустя застало нас при возвращении домой.

...

Я, показательно проигнорировав предложенный мне локоть, уверенным шагом ринулась к дому, едва не сбив предупредительно открывшего мне входную дверь лакея.

Кстати, это точно не специально. Я просто до сих пор не привыкла, что эти самые лакеи у меня вообще есть. Еще несколько дней назад я прекрасно открывала себе дверь сама, не утруждаясь услугами челяди. Да и мои посетители, многие из которых были весьма и весьма состоятельными людьми, неожиданно для себя понимали, что, оказывается, прекрасно знают где у двери ручка и как ею пользоваться. Так что, справедливо считаю, что едва не произошедший конфуз целиком и полностью на совести гадкого инквизитора. Нечего было мне слуг в дом приводить. Да и вообще, все конфузы исключительно по его вине! Чтоб ему искалось до ночи.

Лестницу наверх преодолела в едином порыве, буквально взлетев. Едва касаясь ступеней. Конечно же, мой новоявленный супруг не отстал. С его то размахом крыльев… то есть ног. В общем, не суть.

И вот я с разбегу влетела в собственный верхний холл и, буквально, замерла на пороге, будто наткнулась на невидимую стену. Гадский инквизитор, естественно, не успев затормозить, влетел в мою спину, вталкивая нас обоих в помещение и тут же согласно замирая рядом, шокировано обводя взглядом развернувшийся бедлам.

Весь пол был заставлен различными сундуками, шкатулками, чемоданами. Шляпными и обувными коробками. Да и просто стульями, поверх которых была свалена в перемешку женская и мужская одежда.

Прямо на всей этой куче, с видом некоронованный королевы, восседала маленькая хрупкая девушка неоднозначного возраста, с невинным аквамариновым взглядом, которая жестко и бескомпромиссно этим хаосом управляла. Слуги, в лице второго лакея и пары горничных (у нас пополнение?) носились в попу ужаленными лосями из коридора, ведущего к спальням, в холл и обратно, постоянно что-то куда-то перетаскивая, сваливая и вновь поднимая. Многочисленные, ускоренные не иначе как служебным рвением ноги, нещадно топтали вываливающиеся из натруженных рабочих рук предметы гардероба, поскальзывались на оторванных пуговицах и путались в разбросанных шелковых чулках.

От царящей вокруг суеты начинала кружиться голова. Однако, Гретта Градейн, казалось, совершенно не тяготилась царившим хаосом. Она цепким взглядом следила за мельтешащими слугами и и уверенно раздавала ценные указание:

— Розовую коробку, милая. Розовую, а не лиловую. А Вы, милейший, куда сюртук потащили? Сказала же Вам — сюртук оставьте. Потом в чемодан сложите. Пока что мой жакет отнесите в гардероб. В каком это, прошу прощения, смысле Вы решили, что это он и есть? Ах, он тоже зеленый, по-Вашему? Во-первых, он не зеленый, а бирюзовый. Не люблю такой оттенок. А. во-вторых, размер Вас не смутил? Ясно же, что это не мое!… О! Дорогая! Ты уже вернулась? Руки покажи — внезапно обнаружила наше присутствие ведьма, ни капли не засмущавшись.

Я очень-очень медленно обвела взглядом сумасшедший натюрморт, устроенный верховной в моем холле и снова остановила тяжелый взгляд на ней. Погром впечатлял. Причем, элементов собственного гардероба я в представленной куче, слава Тьме, не обнаружила. И, тем не менее, вид безнаказанно захламленного помещения стал той последней каплей, благодаря которой в сорвало-таки тщательно удерживаемую плотину моего внешнего спокойствия.