Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Как стать богом (СИ) - Востриков Михаил - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

«Деликатнейшее дело. Затронуты важные персоны». И все. Что Вы⁉ Я же все понимаю!

— Это хорошо. А как все-таки насчет бандюги Вашего, ценой в полштуки баксов?

— Да я вообще ни с какими бандюгами не общался! Что Вы! Просто есть знакомый мент один. Ему я вообще ничего не сказал, сказал только что, надо бы одного тут проучить…

— Академика.

— Да нет же! Просто одного типа. И все!

«Это правда. Во всяком случае здесь нет ни грана прямого вранья — и на том тебе спасибо, серый пыльный человечек», — думает Юрий, вконец замученный сердечными экстрасистолами.

Работодатель выжидает секунду (не загорелся ли красный) и продолжает:

— И в Обществе Вы никому об этом не рассказывали?

— Еще чего! Конечно, нет.

— Друзьям?

— Нет у меня друзей. Таких, чтобы.

— Знакомым филателистам?

— Господи, нет, конечно.

— Сыну? Жене?

— Да перестаньте. Какое им до меня дело? — вздохает Тельман Иванович, — У них свои заморочки.

— Но, таким образом, получается, что об этой прискорбной истории не знает никто?

— Да. Именно так. Что я Вам и докладывал. Никто.

— А почему, собственно? — спрашивает Работодатель вроде бы небрежно, но так, что Тельман Иванович сразу же напрягается и даже вцепляется сизыми ручонками в подлокотники.

— Н-ну… как «почему»? А зачем?

— Я не знаю, зачем, — Работодатель пожимает плечами. — Я просто хотел бы уяснить себе. Для будущего. Как же это получается? У вас украли ценнейшую марку. Вы знаете, кто. Вы догадываетесь, каким образом. Проходит четыре месяца, и теперь оказывается: никаких серьезных мер Вы не предприняли… никому о преступлении не сообщили… даже в милицию не обратились. Почему?

Это интересный вопрос! И Тельман Иванович на него не отвечает. Точнее, отвечает вопросом:

— Я не понимаю, Вы беретесь за мое дело? Или нет?

— Пока еще не знаю, — отвечает Работодатель, — Пока еще я думаю, размышляю… А какую, собственно, марку мы будем разыскивать?

Тельман Иванович весь морщится и моментально делается похож на старую картофелину:

— Слушайте. Вам так уж обязательно надо это знать?

— Мину-у-уточку! — произносит Работодатель бархатным голосом, — А Вы сами взялись бы разыскивать украденный предмет, не зная, что это за предмет?

— Да, да, конечно… — мямлит Тельман Иванович. Ему очень не хочется называть украденный предмет. Ему хочется как-нибудь обойтись без этого, — А разве нельзя просто указать: редкая, ценная марка? Очень редкая, очень ценная… Уникальная. А?

— Где «указать»?

— Н-ну, я не знаю… Как-нибудь так… Без названия. Описательно… Все равно же это только для специалистов. Для профессионалов, так сказать… А так — зачем…? Кому…?

Он говорит все тише и тише, а потом замолкает. Бормотать и дальше маловнятную чепуху ему уже неприлично, называть предмет не хочется, а как со всем этим клубком противоречий быть, он не знает — сидит молча, склонив головушку на грудь и рассматривает сложенные на коленках ладошки.

— «Британская Гвиана»? — вдруг спрашивает, а вернее, негромко произносит Работодатель.

Тельман Иванович трепещет и сразу делается бледен.

— Откуда Вы знаете? — шепчет он спертым голосом.

Работодатель пожимает плечами:

— Какая Вам разница? Знаю. Догадался.

СЮЖЕТ 6/2

Некоторое время они смотрят друг на друга, не отводя взглядов. Работодатель — уверенно, с горделивым смирением ученика, одержавшего замечательную, но неожиданную победу над господином учителем. А Тельман Иванович — испуганно, даже затравленно, не понимая, поражаясь, медленно оправляясь от нанесенного удара и в ожидании новых ударов…

— Да, ничего Вы не знаете! — произносит он облегченно и уже с пренебрежением, — Слышали звон да не поняли, откуда он. Вы же про одноцентовик красный думаете… Нет, батенька, не туда попали! Эка хватил, одноцентовик! А впрочем, откуда Вам знать. В детстве, небось, марки собирали?

— В детстве, — признаётся Работодатель.

Называется марка «Британская Гвиана, первый номер». Как бы расшифровывая это лошадиное (из области рысистых испытаний) название, Тельман Иванович описывает ее также, как «два цента на розовой бумаге». Таких марок на свете не так уж и мало, целых десять штук, но все они, оказывается, «гашеные», «прошедшие почту», а Тельман-Ивановичева марка «чистая», «правда, без клея», и это обстоятельство («чистота» ее, а не отсутствие клея) является решающим: мало того, что она переходит в силу этого обстоятельства в категорию «уникум», так вдобавок еще никто, оказывается, не знает о существовании таковой, никто в мире, ни один живой человек: она великая и сладкая тайна Тельмана Ивановича, символ его абсолютного над всеми превосходства и, похоже, ось всего его существования среди людей и обстоятельств…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А откуда она у Вас? — спрашивает Работодатель и Тельман Иванович тотчас же замолкает, словно ему перехватывают горло.

СЮЖЕТ 6/3

Работодатель терпеливо ждёт. В комнате так тихо, что Юрий, кажется, даже слышит слабое сипение магнитофонной ленты в кассетнике.

— Зачем? Ну, зачем Вам это знать? — шепчет, наконец, Тельман Иванович, да с такой мукой в голосе….

Но, Работодатель, похоже, несколько смягчается.

— Можно, ведь, без деталей, — говорит он сочувствующе, — Как, что, когда — это, не важно. Я хотел бы только знать, кто был последним владельцем? До Вас?

— Не знаю, — говорит (выдавливает из себя с очевидным трудом) Тельман Иванович. (Правда, констатирует Юрий — не без удивления.)

— Как так? — говорит Работодатель. Он тоже удивлен, — Как это может быть? Чтобы, Вы этого не знали?

Тельман Иванович молчит. Он опять молчит — снова серый, крысоватый, унылый, и снова рассматривает сизые свои ручонки, смирно сложенные на коленях.

— Ну, хорошо, — говорит Работодатель, — Ладно. Господь с Вами. Не хотите — не надо! Обойдемся. А как все-таки зовут Вашего академика? Да не упрямьтесь Вы, в самом деле! Вы ведь уже все про него рассказали: академик, химик, марки собирает, крупный спец по английским колониям… Петербуржец. Неужели Вы полагаете, что мы его теперь не вычислим? Да вычислим, конечно же, только лишний шум поднимем своими расспросами. Подумайте сами: ну зачем нам с Вами лишний шум?

Тельман Иванович, видимо, этой энергичной речью вполне убеждается, но ведёт себя тем не менее несколько неожиданно. Он вдруг поднимается из кресла, наклоняется над столом Работодателя и, сказав негромко: «Где тут у Вас можно…?», принимается ему что-то царапать на четвертушке листка.

— Только не надо «ля-ля-ля». Я вам ничего не говорил! — объявляет он не без торжественности и демонстративно двигая листок Работодателю под нос. Потом возвращается в кресло, смотрит почему-то на Юрия (впервые за все это время — с вызовом смотрит, горделиво, «знай наших») и повторяет:

— Не надо «ля-ля-ля». Не сказано, значит, не сделано!

Некоторое время Работодатель разглядывает его с видом, пожалуй, слегка ошеломленным, берёт листок, читает написанное, удовлетворенно кивает, а затем извлекает из нагрудного карманчика тускло блеснувший «Ронсон», выщелкивает длинный синеватый огонек, подносит к нему листочек и, подождав, пока огонь доберется до пальцев, бросает обугленные останки в медную пепельницу.

— Так? — спрашивает он у Тельмана Ивановича.

— Можно и так, — соглашается Тельман Иванович как бы равнодушно, но на самом деле очень довольный.

— Только так! — произносит Работодатель строго и принимается размешивать и растаптывать пепел огрызком карандаша,

— У меня сложилось несколько противоречивое впечатление о Вашем деле, — говорит он, — Мне нужно подумать, прежде чем я приму окончательное решение.

Тельман Иванович печально кивает. Он со всем согласен. Он, кажется, вообще больше не слушает, что ему говорят. И едва только Работодатель делает паузу — значительную паузу перед тем, как сформулировать самое деликатное, Тельман Иванович вдруг сообщает:

— У меня отец был филателистом…

СЮЖЕТ 6/4