Удержать престол (СИ) - Старый Денис - Страница 53

В каждом из строений, как не трудно догадаться, располагался десяток воинов, с двумя старшинами и десятником — прапорщиком.

Да, я подготовил черновой вариант Устава. И в нем стал прописывать звания. Пока через черточку и подбирая названия славянского происхождения без майоров, да лейтенантов, хотя и без заимствований не обошлось.

Звания начинались с воина-рядового, потом был старший воин-старшина, десятник-прапорщик, так как каждый десятник будет иметь свой, пусть и небольшой, но флаг, с тем взглядом в будущее, когда десятки перерастут в сотни-роты, или более того, в полки. Полусотенные головы становились порутчиками, именно так, через «т». После шел сотенный-капитан, и тут я не придумал, как заменить, ну, и далее: подполковник, полковник, младший воевода, старший воевода, наказной воевода и головной воевода.

Я посчитал, что введение перечисленных званий придаст армии более четкую систему подчинения, нанесет удар по местничеству и молодые таланты смогут прорваться через стену традиций и запретов. Та система, когда присутствует необходимость назначения командовать войсками человека только потому, что он знатный — она явно ущербна. Да, есть Скопин-Шуйский, который, пусть пока и в незначительном деле, но проявил себя, при этом самый знатный из бояр, но много обратных примеров. Теперь даже Рюриковичу, или Гедыминовичу, да хоть и Чингизиду, нужно сперва выслужиться, прежде, чем получать в подчинение тысячи воинов.

Пусть пока эта система апробируется только на гвардии, но будет сила, которая всегда станет рядом со мной, и можно вводить и более глубокие законы, в том числе и в других войсках.

— Что скажете? — спросил я свою свиту из розмыслов и учителей.

— Не видал столь много людей на строительстве, — сообщил мне розмысл Григорий Наумов.

— Что ответишь, Прокопий Петрович? — спросил я полковника Преображенско-Семеновского полка, одного из братьев Ляпуновых.

Я перебирал много имен, решая, кого именно поставить во главе будущей гвардии. Этот человек должен отвечать рядом качеств. Прежде всего, полковник гвардии не может быть тем самым «ретрогадом», которым я себя в шутку назвал ранее. Инновационные методы обучения личного состава, тактики и уставные взаимоотношения, психологическое, патриотическое воспитание — это все то, что будет новым, ранее не используемым. Кроме того, командующий гвардией обязан иметь опыт военных действий и быть хорошим организатором, обладать авторитетом.

В таком ключе я рассматривал Ефима Бутурлина, но этот человек с закостенелым устаревшим взглядом на военное дело. Пожарский показался мне неплохим организатором, но негибким. Тем более, что для него, как для князя, подобное назначение могло показаться уроном знатности, если не чести. Князь станет воеводой в Москве. Были и другие кандидаты, но остановился на Прокопии Ляпунове. И то, пришлось не один час рассказывать ему, какой я вижу гвардию и какую роль она может сыграть в будущих раскладах. Более того, я сам себя назначил младшим воеводой сторожевых войск — так называлась гвардия.

— Скажу я, государь-император, что, коли серебро есть, так и Вавилонскую башню отстроить можно. Прости Господи за гордыню мою, — Ляпунов перекрестился.

— А печи успевают ладить? — спросил я.

— Так не везде, государь, кирпича мало, да и умельцев всего-то с десяток. Каменки ладят на зиму, да трубы свинцовые выводят во двор, — отвечал Ляпунов.

Это, конечно, было плохо. И свинцовые трубы не есть хорошо, в их теплоотдаче я сильно сомневался. Сомнения были и насчет печей-каменок. Сложить из камней очаг казалось не менее сложным, чем добротную печь и только из-за дефицита кирпича приходится строить, чтобы по весне ломать и отстраивать новое. Но не отходить же от русской древней забавы строить так, чтобы после ежегодно перестраивать. Тут такие древние традиции, что в веках жили и до двадцать первого века доживут.

— Не можно нам еще год ждать. Учить недорослей нужно, кабы через год, может, два, были воины, что смогут стоять в ратном поле и не попахивать портками, — сказал я, и присутствующие рассмеялись.

Упоминание грязных от страха штанов вызвало всеобщее веселье.

— Пошли! — сказал я и первым, лишь пропуская вперед охрану, направился в сторону реки Яузы.

— Вот тут, — я указал на реку. — Нужно сладить водяное колесо, кабы поставить оружейную мастерскую. Там, далее, ставить кирпичную мануфактуру, она уже есть, привлек я сюда гончаров. Токмо что-то не ладится у них.

— Прости, государь, а сколь много мануфактур ты измыслил повелеть поставить? — спросил Маслов.

— Кирпичную, оружейную, мельницу, мануфактуру, кабы черепицу ладить, бумажную, суконную, — стал перечислять я.

— Три года и мануфактуры смещать придется на пять-шесть верст, — после небольшой паузы, сказал Маслов.

— Отчего же? — с неподдельным интересом спросил я.

По моим расчетам, место удобное: рядом и с Немецкой слободой, где могут жить некоторые мастера, что будут в будущем работать на мануфактурах, да под защитой сторожевого полка. Лучшее место сложно придумать. Лес, опять же есть в изобилии.

— Я сосчитал, на глаз токмо, сколь много леса уйдет на то, кабы построить все строения. А еще и церковь нужна, позже и конюшни, амбары и склады и для воинства и для мануфактур. Лес тут добрый, но через три года станут валить деревья за три версты. Там, — Маслов указал рукой в сторону от реки. — Овраг и топь. Можно ее засыпать, но вельми большая, много сил уйдет. Так что лес валить и тягать сюда сложно будет, отчего строительство и работа мануфактур станет. Да и так, как лес тут вырубают… никаких деревьев не напасёшься. А еще паводком снесет тут водяное колесо.

Все, в том числе и я, пристально посмотрели на Ивана.

— Так и измысливайте разом, а тебе, Иван Макарович, велю сосчитать все, — я улыбнулся.

Вот для такого и брал я с собой эту ораву нахлебников, чтобы макнули меня в невежество и глупость. Пусть. Царю не престало все знать и уметь. Для того есть и вот эти люди.

— Вот, Прокопий Петрович, — я обратился к Ляпунову. — До зимы, пока строить еще можно будет, Иван Макарович Маслов у тебя останется. Ты ему токмо хмельного не давай. На то моя воля и осерчаю, коли ослушаешься. А так разумен он и подскажет много нужного.

После мы всей компанией пошли в почти что дворец, пусть и деревянный. Я не стал отчитывать Ляпунова, что он не только отгрохал себе терем, но и много ресурсов отвлек на создание разного рода великолепия дома. Резные ворота, украшенные ставни, даже цветные стекла были в этом тереме. Я не говорил о том, что полковник гвардии должен оставаться аскетом и жить в землянке, пусть у Ляпунова будет большой дом, который, я у него временно, но забираю.

Именно тут будет трудиться эта компания, которую я привез с собой. Два месяца им на хоть какие-то изыскания. Я предоставлю то, что знаю из технологий, а они, вроде бы как умные и разумные, должны методом проб и ошибок практически проработать технологию и предоставить мне предложения по ее внедрению.

Получалась своего рода «шарашкина контора» или исследовательский центр. Пусть условия и для проживания и для работы не очень, всем этим людями и научникам и розмыслам придется ютиться в тереме полковника, как еще и их охране, но и награды будут. Не поскуплюсь, если хоть что-то додумают и доведут до ума.

— Вот тут, — я показал на одну из папок. — То, как делать силикатный кирпич. Это песок девяносто долей, может чуть более, или менее того, и известь. Нужно смешать, добре смешать, пока известь не погасится, не растворится, после выложить все в формы… там парсуна есть, какие формы могут быть, я рисовал. После протрясти два-три часа и придавить все грузом большим и ровным. Обжигать при небольшом жаре. Кирпич не должен рассыпаться в руках и от малых ударов. Делать его в локоть величиной, не меньше.

Все с удивлением смотрели на меня. Наверняка то, что я говорил не вязалось с образом государя. Не царское это дело — кирпичами заниматься. Вот только, такие кирпичи многим быстрее в производстве, они позволят возводить нужные строения и меньше использовать лес. Кроме того, как только наладится производство огнестойкого строительного материала, последует указ, по которому все сгоревшие строения в Москве следует отстраивать только с использованием кирпича, или, по крайней мере обкладывать им снаружи деревянный сруб.