Наедине с футболом - Филатов Лев Иванович - Страница 12

К слову, в Мексике тоже не раз приходилось задумываться о «людях в черном». Нас всех больно хлестнули досадные обстоятельства, при которых был забит гол в матче СССР – Уругвай. Я из ложи прессы не заметил, зашел ли мяч за линию. Но у меня нет оснований не верить нашим футболистам, которые это видели. Точно так же я допускаю, что и судья, находившийся в отдалении, честно прозевал этот миг. Если бы ошибка не привела к голу, о ней тут же забыли бы – ведь это был не офсайд, не назначение пенальти, не удаление с поля. В финальном матче был эпизод, когда вратарь итальянцев Альбертози занес мяч за лицевую линию, Пеле стал требовать углового, но судья не дал: он не заметил. Я об этом сужу уверенно, потому что с моего места все было видно как на ладони. Но кто помнит о таком пустяке!

Матч Мексика – Бельгия, решавший, какая из команд выйдет в четвертьфинал. Единственный гол забили мексиканцы с пенальти. Ложа прессы наблюдала инцидент, приведший к наказанию, со спины. По центру к воротам рванулись бельгийский защитник и мексиканский форвард. Мяч перед ними. Бельгиец чуть впереди. И вдруг мексиканец падает плашмя, наткнувшись на ногу бельгийца, а мяч улетает за боковую линию. Судья, бежавший следом за игроками, резко останавливается и выбрасывает руку в направлении белой точки на штрафной. Бельгийцы ожесточенно спорят. В нашей ложе, где обычно не смолкают разговоры, стало тихо. Вроде бы правильно: подножка…

В перерыве мы кидаемся к телевизорам, чтобы посмотреть замедленное повторение эпизода. Сначала он был показан опять со спины. Молчим, это мы уже видели. И тут же запись с другой камеры, из-за бельгийских ворот, – с лица. Прекрасно видно, как бельгиец вытягивает ногу, выбивая мяч, и после этого на нее наскакивает мексиканец и валится как подкошенный. Пресс-клуб взорвался, на разных языках прозвучало: «Нет пенальти!»

Николай Латышев, контролер этого матча, выставил судье «двойку». Любопытно, что позже, в новых повторениях по телевизору, кадры, снятые из-за ворот, больше не фигурировали. Так что же, судья – злодей? Нет, и тут была ошибка. Он, как и мы в ложе прессы, видел эпизод со спины, с порядочного расстояния и принял решение интуитивно.

Футболу пора обзаводиться более твердыми гарантиями. И игроки нынче перемещаются быстрее, и грубые приемы выполняются более скрытно, если угодно, техничнее, чем прежде. Могли бы появиться на поле сразу два судьи, можно завести дополнительных помощников на линии ворот… Предпринять есть что во избежание конфузов.

А когда-нибудь, я полагаю, судейской диктатуре и вовсе придет конец. Пофантазируем. Судья сидит за пределами поля, перед ним бежит лента наподобие кардиограммы, бесстрастно регистрирующая неправильные толчки, ауты, корнеры, пенальти, «вне игры», голы, а он кнопкой включает сигнал на остановку и по микрофону отдает команды игрокам. Уверен, что-то в этом роде возможно. За «матчеграммой» смогут наблюдать представители обеих команд, и все будет спокойно. Исчезнет яблоко раздора, каким сейчас является судья, бегающий среди игроков, возбужденный, взмыленный, усталый и, несмотря на всю свою эрудицию, все же совершающий промахи. Однажды я наблюдал, как на следующий день после матча известный арбитр раз за разом просматривал телезапись эпизода, где было ясно видно, что не засчитанный им гол забит правильно. Он долго ерзал в кресле, не зная, что сказать сидевшим рядом представителям потерпевшей стороны. Ему оставалось только развести руками, что он и сделал. Диктатура не шелохнулась, ошибочно отмененный гол отдал победу непо-бедившей команде. А истина? Истину занесли в список неизбежных жертв и потерь.

…Пропустив третий мяч, немцы окончательно сдали. Удар Херста как прокол в баллоне, ехать дальше стало невозможно. Вскоре тот же Херст, пройдя чуть ли не полполя, спокойно забил четвертый гол.

Я включил этот матч в свою «сборную матчей» потому, что из четырех финалов чемпионатов мира, которые мне довелось видеть, он оказался наиболее равным, неясным и драматичным. В Стокгольме и Мехико бразильцы торжествовали, давая показательные матчи. В Мюнхене финал был простоват: из трех голов – два с пенальти, и ничего захватывающего. И голландцы, и немцы вышли на последнюю игру обугленные, они уже отпылали раньше. На «Уэмбли» встретились команды одинаково высоких достоинств, недаром основное время принесло ничью. По регламенту одна должна победить.

Победила английская.

Встречал я людей, криво усмехавшихся: «Знаем, знаем, англичанам, игравшим дома, да еще вскоре после столетней годовщины изобретенного ими футбола, пошли навстречу, подсобили, другого исхода чемпионата и быть не могло…» До чего же пошлая и туповатая проницательность! Не важно, что нет доказательств, – тень брошена, и тот, кто ее бросил, глядишь, прослыл информированным знатоком.

Кто другой мог стать чемпионом? Бразильцы при всей своей одаренности в тот год не явили миру единства, без чего немыслим хороший футбол. Их разоблачили венгры, не просто выигравшие, а переигравшие их по всем статьям. Сборные же Португалии и ФРГ англичане победили сами, показав в этих встречах первостатейную игру. Да что толковать?! Вспоминаю я об этом вот почему. Англичанам с их невидимым, не бросающимся в глаза, но высочайшим классом игры как бы заранее уготована роль персонажа спорного, ибо, не говоря уж о бразильцах, и итальянцы, и португальцы, и венгры имеют перед ними легко улавливаемое взглядом преимущество в изяществе, мягкости выполнения приемов, в занимательности комбинаций, в трюках, воспринимаемых публикой на «ура». Чтобы понять английскую игру, надо уметь пренебречь заманчивой приманкой и открыть красоту в простоте. С первого раза это обычно не удается. А потом понимаешь, как же надежен и верен английский стиль, как близок он к самой сути игры!

На «Уэмбли» я получил удовольствие от победы англичан. Кроме всего прочего, их стиль таков, что он способен противостоять бразильскому стилю, окруженному ореолом непобедимости. При всей симпатии к бразильцам я не могу не думать о той команде, которая способна поставить под сомнение их многолетнюю гегемонию. Это нужно футболу. Абсолютная монархия ему и не к лицу, и не на пользу.

8. «Динамо» (Киев) – «Селтик» (Глазго). 4 октября 1967 г

Бывает, слышишь от журналиста: «Какое наслаждение смотреть матч, если о нем не надо писать!» Что это, красное словцо, кокетство, пижонство? Нет, в этом восклицании есть свой резон.

Сидя с блокнотом, я, например, на своих соседей обычно настораживаю иглы, как еж, ухожу в себя, не терплю, чтобы отвлекали. Нельзя ничего прозевать: игру надо и понять, и запомнить, надо успеть присмотреться к каждому из двадцати двух игроков и к судьям, подметить и сохранить все бегущие, летучие мгновения. Неспроста молодых репортеров учат: «Для того чтобы написать сто строк, запаси материала на двести». Когда же сидишь без задания и без блокнота, из игры извлекаешь то, что тебе угодно, по выбору, и остаешься, если матч не был пустым, с двумя тремя мыслями, наблюдениями, ассоциациями, словесными находками, подчас не имеющими отношения к увиденному в тот вечер.

Это работа впрок, про запас.

И у того, и у другого видения есть свои «за». Одно точнее, пространнее и строже, другое непринужденнее и образнее. Меня с годами стала больше устраивать роль незанятого зрителя, и я, даже если и предстоит о матче писать, часто обхожусь без блокнота. Память привычно регистрирует так называемые «моменты», а глаза, освободившись от метаний между блокнотом и полем, ищут что-либо заслуживающее внимания.

Я возвращался из Будапешта через Киев и поспевал домой к телетрансляции. Но сердце дрогнуло, и я сошел с поезда. Смотреть матч по телевидению все равно что изучать животное по скелету. Все вроде бы ясно, а теплого и трепетного ощущения нет. Так же как нет и возможности сделать какие-либо собственные открытия, потому что режиссер и комментатор предлагают тебе этот самый скелет-минимум и навязывают свои точки зрения в прямом и переносном смысле. И уж, во всяком случае, никаких ассоциаций и мыслей! Ты проинформирован, только и всего. Низкий поклон телевидению за эту самую информацию! Но профессиональному журналисту с нею с одной не уйти дальше повторения общих мест. К слову говоря, меня удивляет смелость некоторых людей, наблюдающих футбол по телевидению и тут же строчащих пространные сочинения с категорическими выводами и точнейшими рекомендациями. Нет, не умещается футбол ни в кино, ни в телекадры. Когда-нибудь, быть может, уместится, но сейчас он на экране кукольный, бесплотный, теневой…