Термитник Хеллстрома - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 49

Поскольку ноги у физиков работали плохо, то передвигались они либо на специальных креслах-платформах с паучьими лапами, либо на руках своих ассистентов-симбионтов. Да и руки у них были тонкими и хилыми, с изящными пальцами. Как и их ассистенты, специалисты-физики были генетически стерилизованными, а потому не могли оставить потомства. Со всеми прочими работниками Термитника эти специалисты вели себя достаточно резко; они были вспыльчивы и грубоваты – просто потому, что химическое обуздание эмоций вело бы к ослаблению интеллекта, а ведь именно могучий интеллект и был их главным достоянием. Даже симбионты становились мишенью их атак. Вместе с тем по отношению друг к другу они вели себя предупредительно и мягко – качество, которое было развито в специалистах после серии внутренних конфликтов в их профессиональной среде. Эти конфликты значительно уменьшили ценность вида.

Наконец Хеллстрома заметили. Одна из работниц лаборатории, старшая по возрасту, прервала работу и, посмотрев на Хеллстрома, знаками пригласила подойти, да побыстрее – времени на общение с неспециалистами у нее не было. Так же знаками, прижав пальцы ко лбу, она дала ему понять, что его вторжение в лабораторию прерывает мыслительный процесс у нее в голове.

Хеллстром поспешил к ней. На коже женщины виднелись шрамы от многочисленных экспериментов, в процессе которых что-то нарушилось. Ей помогал передвигаться бледный плечистый стерилизованный мужчина, чьи руки и торс бугрились мышцами. С испуганным видом симбионт робко смотрел на Хеллстрома, знаками передававшего женщине-физику информацию.

– Какое мне дело до того, что думают чужаки? – спросила специалист.

– Они смогли на основе нескольких страниц понять, что вы решаете проблему сверхвысоких температур, – ответил Хеллстром, по-прежнему знаками.

И тогда она заговорила, полагая, что звуки лучше выразят степень ее раздражения, чем знаки:

– Вы считаете, эти чужаки могут нас чему-нибудь научить?

– Мы часто учимся на их ошибках, – произнес Хеллстром, не реагируя на ее эмоции.

– Минуту помолчите! – попросила женщина-физик и закрыла глаза.

Хеллстром знал, что сейчас перед ее внутренним взором разворачивается содержание тех злополучных страниц, которое она соотносит с мнением Перуджа и их нынешней работой.

Наконец она открыла глаза и сказала:

– Уходите.

– Помогло ли вам то, что я сообщил? – поинтересовался Хеллстром.

– Да, – кивнула женщина и, выпроваживая назойливого гостя ворчанием, раздраженно добавила: – Иногда ваш брат способен-таки добыть ценную информацию, если, конечно, вам везет.

Хеллстрому удалось сдержать довольную усмешку. Он повернулся и направился к дверям. Работа возобновилась, однако сопровождающие ее звуки были не теми, что прежде. Выходя, Хеллстром обернулся. Специалисты оживленно жестикулировали. Чаще всего в их жестах читался знак, обозначающий «температура», хотя прочие знаки были Хеллстрому непонятны, поскольку физики давно разработали свой собственный жестовый язык, облегчавший им общение друг с другом. Тем не менее Хеллстром догадался: они обработают полученные от него сведения и в самое кратчайшее время учтут их при доработке Проекта-40.

Было уже без двадцати двенадцать, и в течение получаса Хеллстром расхаживал по столовой главного дома, пытаясь понять, все ли он сделал правильно. Столовая была декорирована как место, где можно было угостить и развлечь гостей из Внешнего мира, с которыми у Хеллстрома имелись деловые отношения. Из столовой через арку темного дерева можно было пройти в гостиную. В центре столовой находился длинный якобинский стол, вокруг него стояли десять кресел. Над столом сияла красивая стеклянная люстра. Буфет был заполнен голубой посудой. Высокие многопанельные эркерные окна с раздвинутыми кружевными занавесями открывали вид на ивы возле ручья и на прогалины бурой пыльной травы, изнывающей под жарким солнцем. В углу противоположной окну стены располагалась вращающаяся дверь со стеклянным верхом, через который была видна кухня, где специально обученные работники готовились к визиту чужака.

Стол был накрыт на четверых – стояла массивная голубая посуда, и лежали столовые приборы с костяными ручками.

Все сделано правильно. Хеллстром улыбнулся. Не по высшему разряду, но нормально.

Приближалось время, на которое был назначен визит Перуджа, и Хеллстром уже нервничал. Похоже, гость опаздывал.

Мимека помогала в кухне. Хеллстром поглядывал на нее через стеклянный верх кухонной двери. Мимека была похожа на Фэнси, порой их принимали за близняшек – темные волосы и бледная, чуть розоватая кожа. Но они принадлежали к разным генетическим линиям, хотя и представляли те характеристики, которые более всего были востребованы Термитником: высокая степень фертильности, богатое воображение, стремление к успеху, преданность Термитнику, ум…

Хеллстром посмотрел на напольные часы, стоявшие около входа в кухню. Без четверти двенадцать, а Перуджа все нет! Почему он опаздывает? Раньше такого за ним не замечали. А если Перудж решил не приходить, а предпринять некую акцию? Не нашли ли они на этом чертовом велосипеде нечто, что можно было бы предъявить в качестве обвинения? Перудж вполне мог появиться и с людьми из ФБР. Но с Мимекой, играющей роль Фэнси, они запросто обманут охотников. Отпечатки пальцев у той – другие! И любой врач подтвердит, что в последние несколько дней у Мимеки не было контактов сексуального характера. Хеллстром в случае чего будет настаивать на независимом медицинском обследовании. Так он убьет двух зайцев, выдворив, кроме всего прочего, чужаков.