Четвертая зеркальная война (СИ) - Лобанов Александр - Страница 8

Я едва сдержался, чтобы не выругаться! Месяц! Им потребовался грёбанный месяц, чтобы дойти до столь «гениального» решения. Хотя альтернатива, к которой мы подходим не на много лучше… Нарушение Пакта Третьей Зеркальной Войны. Но спросил я о другом:

— Но ты же не скрыт от предсказаний?

— Артефакт, — вновь не стал распыляться Глагол, намекая, что запасники Критиков имеют много различных игрушек. Вместо этого он открыл проход в галерею.

— Понятно… — протянул я, чувствуя, как мой энтузиазм медленно переходит в настороженную панику. — И когда выходим? Кто в группе? Что нужно подготовить для миссии? И почему мы идём не к Артефактору…

Коридоры базы Критиков с недавних пор изменились. Зеркала и всё, что имело отражающие поверхности, исчезло. То, что убрать не представлялось возможным, оказалось закрашено матовой краской. То, что ни убрать, ни закрасить — вроде воды в туалетах — опечатано и охранялось.

Изменений много, и с каждым днём их всё больше. Потому я не сразу осознал, что в галерее мы прошли не через картину «Алхимик, открывающий фосфор» английского художника Джозефа Райта, которая вела в научный отдел. Мы воспользовались недавно установленным изображением-абстракцией в виде невнятных разноцветных прямоугольников с гордым названием «Свет и зеркала». И вела эта картина в отдельный сектор: отдел по изучению Зазеркалья.

— Выходим немедленно. Только мы двое. С тем, что имеем, — и увидев, что я чуть не упал на ходу, соизволил пояснить: — Чем больше народу знает о вылазке, тем больше шансов, что у кого-то окажется активное отражение или предсказатели в Зазеркалье узнают о наших действия по косвенным данным.

— То есть мы отправляемся без подготовки в логово противника, при том, что есть все шансы, что мы попадём в ловушку, если твой артефакт не сработает? Шикарно! — Хугин возмущенно клюнул меня в ухо, чтобы я не ругался. Мне пришлось успокоится и сдержанно поинтересоваться: — И в чем же цель нашей миссии помимо выживания?

— Найти одного из наших агентов в Зазеркалье, чтобы выяснить больше о вирусе и зеркальных маяках.

Глава 2

Или как выходит за грань разумного? (Часть 2)

Холод зеркал и звенящая тишина. Зеркальный лабиринт за время отсутствия ничуть не изменился. Белая дымка на краю видимости. Ломаная перспектива. Неевклидова геометрия пространства. И неясные тени, которые мечутся в зеркалах. А под ногами лёд…

Правители Зазеркалья оказались гениями! Они выпустили вирус Веры через наёмников в нашем мире, тем самым обойдя Пакт Третьей Зеркальной Войны. И теперь, чтобы найти лекарство, нам придётся проникнуть в Зазеркалье. И если об этом узнают, то Пакт прекратит действовать, и войска Зазеркалья смогут вторгнуться в наш мир. Тогда начнётся бойня.

Уважаемому читателю наверняка интересно, что это за Пакт? Если в двух словах: обещание, напитанное Верой большого количества людей. Чем больше людей знают о договоре, тем сильнее обещание. А если подобное обещание будет нарушено, то Вера, скрепляющая Пакт, направляется на воплощение карательной процедуры в отношении нарушившей стороны.

Если уважаемому читателю кажется, что Пакт имеет сходство со способностями Глагола, то всё совершенно верно: когда Зазеркалье проиграло Третью Зеркальную Войну, то именно мой напарник огласил Пакт перед всем Зазеркальем! И теперь никто из мира Зазеркалья не может проникнуть в нашу реальность без того, чтобы Зазеркалье не исчезло как пласт реальности. Есть лишь одно исключение: в случае, когда отражениям придётся защищаться от вторжения реального мира… Что нас и пытаются заставить совершить.

— Хватит думать. Это вредно. Не питай врагов Верой, — вывел меня из задумчивости голос Глагола, чеканившего шаг, невозмутимого и несокрушимого, словно машина. Лишь ледяная крошка вылетала из под окованных подошв. — Лучше бы выбрал класс и раскидал статы! Любое усиление будет кстати перед миссией.

— Это стоило сказать до того, как мы вошли в Зеркальный лабиринт, — брюзгливо бросил я. — И вообще, все классы в Становлении — полная фигня. Словно обрубки от настоящих способностей. Ими только ограничивать себя!

Собственно, для того они и были созданы: ограничить творческий потенциал людей, дав им бесплатную силу. Унифицировать всё, дабы упростить контроль. Я это всё прекрасно знал. Но, несмотря на знание и моё недовольство ситуацией понимал, что рано или поздно мне придётся сделать выбор: класс должен усилить меня!

Повторюсь, версия «Становления» для Критиков отличалась от той, которая распространялась среди населения: выбор класса не блокировал у Критиков творческую ветвь способностей, как у обывателей. Критиков пытались усилить всеми возможными способами. По тому информаторий предлагал два основных варианта:

Во-первых, усилить уже имеющиеся пути развития. Вот только ничего схожего с моим иммунитетом даже близко не было. О путешествии во времени и говорить не приходилось — слишком мощные способности для гражданских. Так что я присматривался к классу «Петовод», где имелись способности, полезные для Хугина.

Второй вариант заключался в том, чтобы развить новую ветвь силы. Тут я рассматривал направление для усиления организма тапа «Воин», которого можно настроить и модифицировать.

— Выбери статы, — Глагол методично давил на мозг. — Твой потенциал велик.

Ага… 198 единиц Синтетической Веры. При том, что единица Синтетической веры сопоставима по мощности примерно с 10 БВ. Значит у меня валяется почти 20 единиц Истинной Веры при пересчёте в более привычные масштабы. Богатство!

Вот только характеристики Становления выглядели ещё более убого, чем классы. Девять разновидностей: усреднение всего и вся! Три на тело: сила, ловкость и выносливость. Три на разум: интеллект, мудрость и восприятие. Три на душу: удача, воля и… Чёрт, забыл! Это лишь в очередной доказывает, что статы — мусор!

Распределять в них Синтетическую веру — лишь размазывать силу тонким слоем. Что мне даст усиление на 3–5 процентов по всем параметрам? У обывателей к Статам хотя бы привязаны классы: некоторые из них не получить, не набрав определенное количество баллов в отдельной характеристике… Но у Критиков это ограничение снято! А толку-то?

— Лучше расскажи что-нибудь о предыдущих Зеркальных войнах, — я осторожно пробежался кончиками пальцев по ледяной глади, составлявшей стенку лабиринта, в которой отражалось небо и ветви нескольких покрытых снегом деревьев. — Я же должен понимать, с чем предстоит столкнуться, если мы идём в Зазеркалье? А то с вашим уровнем секретности даже предсказатели не помогут! Мои знания о Зазеркалье обрывочны!

Глагол задумался, но ненадолго — я был более чем прав. Предстоящая миссия и без того авантюрна, а уменьшать шансы, скрывая информацию — глупость высшего масштаба, тем более что это не выгодно Глаголу.

— Первая война произошла в одной из первых петель и была чисто номинальной: группа выживших в развалинах городов столкнулась с группой отражений. Возникло недопонимание, и как следствие — бой.

Больше о данном этапе Глагол не стал распространяться. Хотя мне и этого было достаточно, чтобы домыслить антураж развалин с зашкаливающей радиацией и монстрами-мутантами из постапокалиптических книг. Группа выживших в химзащите с оружием наперевес, которые ищут пищу в умирающем мире, возможно, после долгого дня и страшного перехода по странному месту, состоящему из зеркал, льда и воды. И конкуренты, так похожие, но говорящие на непонятном языке и наверняка охотящиеся за таким необходимым провиантом!

А если озлобленные отражения поняли, что встретились с реальным миром… У! Подозреваю, столкновений было множество. Вот только данные того времени слишком разрознены.

— Вторая война случилась в восьмой петле. Мировую войну нам ещё не удалось остановить, но в этой реальности выжило много территорий и даже мелких стран. Имелся простор для работы и развития. Имелось население и Вера… На Зазеркалье мы не обращали внимание — у нас и без того имелось немало забот. Они этим воспользовались. Отражения проникли в наш мир. Заменили многих ключевых личностей. И чуть было не подчинили себе всё.