Ищу того, не знаю кого (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна - Страница 12

–  Одеяло есть, –  начала перечислять я. –  Одно! Ступа вон… и метла!

Я ткнула пальцем в Егорово помело. Кажется, разбойничков это только раззадорило.

–  Ты нам зубы-то не заговаривай, девка!

–  Рубаха еще есть, –  я пожала плечами, подпустив слезу в голос. –  Распоследняя! Последнюю рубаху сыма-ают!

–  А что делать! –  сочувственно вздохнул второй разбойник. –  Ты это, девка… скидавай давай цацки-то…

–  Вот эти? –  изумилась я, трогая свои бусы.

Это что ж они, на батюшкины “подарочки” позарились? Ну, допустим, кокошник у меня узорный… а бусы и вовсе простые, деревянные. Плохо, видать, разбойный промысел у ребятушек продвигается. Неприбыльно.

А цацки-то я б и рада отдать… только снять их могу одним-единственным способом.

Я присмотрелась для порядка к разбойничкам. Сначала к одному –  с капустой. Нет, к кислой капусте я как-то не очень. Потом к другому. А у этого в передних зубах недостача. И луком разит –  аж отсюда чую.

Опять же, гигиена, я считаю, всякому разбойнику лесному пригодится. А эти красавцы поди и сами не упомнят, когда в баньке-то были.

Нет уж, не годятся мне такие женихи! Не видать им моих бусиков!

Хотя… может, если их в порядок привести, так и ничего станут?

А это интересно!

Только помощники понадобятся. Хотя сначала надо бы все же от духа нечистого разбойничков избавить…

С хрустом потянувшись, я махнула рукой –  и завихрила вокруг обоих мужичков по туманному смерчу.

Туман-то –  он вода и есть, только в воздухе рассеянная. Если же туман сгустить, да взвихрить хорошенько… ну, положим, баня –  не баня, но умыться-то кое-как можно. Мужички, правда, не оценили как-то моих усилий. Я их тут, можно сказать, своими белыми ручками умываю, а они чего-то вопят и скачут. Никакой благодарности!

Несколько мгновений спустя разбойнички стояли перед нами с вытаращенными глазами, зато чистые до скрипа. Ну… болотом от них теперь слегка тянуло, пожалуй. Но не капустой с луком же!

–  Ты… –  икнул тот, что без зубов. –  ты, это…

–  Я, –  ласково перебила, собственно, я. –  А как же!

…Все-таки, наверное, пока подмогу собираю, надо бы ребятушек занять как-то. А то заскучают ведь! Опять глупостями озаботятся. Бусики им, понимаешь. Эдак, того гляди, и впрямь последнюю рубаху снимут!

–  А ты чего лежишь? –  я толкнула Егора в бок.

–  Я не мешаю женщине развлекаться! –  бодро отчитался он, а я вздохнула. Все-то сама, все сама!

Махнула снова рукой –  и мгновенно вокруг каждого из разбойничков взвихрилось по звенящей туче. В первый миг, если не знать, оно и непонятно вовсе, что за напасть.

Я-то знала… а потому последовавшие хлопки были вполне ожидаемы. Сначала, правда, мужички так опешили, что разок-другой каждый сам себя своей же дубинкой приложил –  у кого куда пришлось: один в рожу себе, другой по заду… после уж пороняли свои дубинки –  и давай скакать, там и сям по себе хлопая. Молча скакали, сосредоточенно, ровно танец какой плясали.

Комарье болотное –  оно дюже злое!

–  А я не понял, –  эдак раздумчиво протянул Егор, –  это что же, меня тоже вчерась неспроста, значит, жрали-то?

–  Ну что ты! –  очень искренне, с самым честным лицом протянула я. –  Я ж к тебе со всей душой!

–  Ну-ну! –  мрачно почесался парень.

Между тем до поляны добрались мои помощники.

…Какие нашлись, такие и добрались! Три мышиных скелетика, два птичьих, один беличий. Кого бы я еще среди леса-то поднимала?

Небрежным взмахом руки я отогнала комарье от разбойничков и поморщилась, обнаружив красные, расчесанные физиономии. Эх… ну, попробовать-то все равно можно, так ведь? Не мне, так другому кому, может, сгодятся!

–  Вперед! –  я кивнула своей маленькой костяной армии, и отважные помощники ринулись на врага… то есть на клиента.

Клиент попался неблагодарный. Едва завидев скелетиков, оба разбойничка в один голос завопили –  и ринулись прочь с поляны.

Я засопела и обиженно обернулась к Егору. Тот, не вставая, вздохнул и описал рукой восьмерку в воздухе.

Сбежавшие разбойнички тут же снова выскочили к нам –  с другого края поляны. Увидели нас, завопили, ровно жуть какая перед ними –  и опять развернулись. Чтобы снова с прежней стороны выскочить.

Обидно, между прочим. Я тут, между прочим, сижу такая красивая, а эти еще нос воротят. Тоже мне!

–  Молодец! –  сдержанно похвалила я Егора. Тот только хмыкнул –  сам, мол, знаю.

А помощнички мои на мужичков таки напрыгнули –  и давай красоту наводить: коготками волосы причесывать, зубками бороды отгрызать… Мужички, в свою очередь, с воплями пытались отодрать от себя старательных парикмахеров.

Понаблюдав за действом еще немного, я сморщила нос. Нет, все-таки не выйдет женихов!

В этот миг первый из разбойничков, подскочив снова к нашему ложу, рухнул вдруг на колени.

–  Пощади, добрая госпожа!

–  Это он мне?! –  я недоуменно хлопнула глазами и даже к Егору обернулась за подсказкой. Тот только плечами пожал:

–  Ну не мне же!

–  А кто знает! –  запальчиво возразила я. Нет, ну правда! Доброй вот меня еще никто не называл!

–  Пощади-и-и! –  взвыл и второй, падая рядом. –  Хошь, сами тебе последние рубахи отдадим? И дубинки! И порты! Что есть –  отдадим!

–  Хм, –  я снова повернулась к Егору. –  Тебе рубаху не надо?

–  От эту? –  он окинул слегка брезгливым взглядом обоих страдальцев.

–  Ну. Чистая, между прочим! Ну разве за беготней взопрела опять… А то порты вон есть. Почти целые!

Парень снова оценивающе осмотрел разбойников.

–  Да какие-то они не очень модные… ну нет. На это я пойтить не готов!

–  Ишь, модник! –  я неодобрительно покачала головой и снова перевела взгляд на мужичков. У ближайшего аж подбородок дрожал… впрочем, может, это оттого, что в бороде полевочка покойная запуталась. –  Ну что, разбойнички! Разбойничать еще будем?

–  Н-н-н-ни за ч-что! –  хором провыли оба, стуча зубами.

–  Вот это правильно! –  покивала я. –  Дело-то оно убыточное больно. Этак вот каждой встречной ведьме то порты, то рубаху… сами видите. Езжайте-ка вы лучше в село. Землю пахать будете. А то дрова рубить. Женитесь вон. Красавцы. Только чтоб мне баб не обижали! Я ж проверю.

“Красавцы” часто-часто закивали, и я прищелкнула пальцами, отпуская помощников. Скелетики мигом разбежались –  почти все. Полевочка из бороды никак выпутаться не могла. Впрочем, бывшие разбойнички, не дожидаясь иной милости, рванули с поляны так, будто за ними сам батюшка-Кощей гонится.

А я оглянулась кругом, да позвала ласково.

–  Дядько Леший! А дядько Леший! А поди-ка сюда!

Пенек на краю поляны открыл глаза и заморгал.

–  А и чего тебе, девонька? –  как-то заискивающе спросил он.

–  Дядько Леший… а с чего это в твоем лесу к нам разбойнички-то вышли, а?

Дело-то оно какое: разбойники –  они-то во всяком лесу завестись могут. А только без ведома хозяина им и не выйти никуда.

–  А чего я! Чего! –  вскинулся лешак. –  Ну, пришли… так сами ж виноваты, кто ж им виноват!

Это что же –  меня в качестве пугала использовали, чтоб от леса лиходеев отвадить? Ну… дядько!

–  Должен будешь! –  мрачно буркнула я, отворачиваясь.

19

Кот и ворон появились одновременно. Будто наперегонки мчались –  кто первый хозяину или хозяйке весть донесет.

Правда, кот, который из кустов практически вылетел, будто до нашей поляны бежал-мчался, едва выйдя на открытое место, перешел на неторопливый, величественный шаг, молча приблизился к Егору, отерся о его ногу и только негромко хрипло мявкнул.

От ворона Прохора Григорьевича, спорхнувшего на мое плечо, такой немногословности ждать не приходилось.

Первым, однако, заговорил Егор, который при виде своего кота широко улыбнулся.

–  Можно возвращаться. Отбыла маменька!

–  И клубочек у порррога брррросила! –  объявил ворон, довольный, что может сообщить что-то новое, и переступил на моем плече лапками.