Конфликты и войны после распада СССР - Егоров Юрий - Страница 126

На недопустимость подобной риторики Азербайджана указывают даже представители Европейского Союза, до последнего времени предпочитавшие не обращать на нее никакого внимания.

Однако официальный Киев по-прежнему поддерживает в карабахском вопросе исключительно одну, а именно азербайджанскую сторону, и для этого есть основания: нефть сегодня является лакмусовой бумажкой, по которой определяется направление украинской внешней политики.

Надо сказать, что подобная политика, исключающая какие-либо возможности беспристрастного посредничества, является постоянной на протяжении последних 15 лет, вне зависимости от личности украинского президента. Стабильности в Закавказье это явно не прибавляло и не прибавляет по сей день, так как постоянно провоцирует в этом неспокойном регионе гонку вооружений.

Еще 3 ноября 1993 года МИД Азербайджанской Республики направил письмо делегациям государств — участникам Договора об ОВСЕ (Договор об ограничении обычных вооружений в Европе), в котором говорилось, что «27 сентября 1993 г. Азербайджанская Республика получила от Украины боевые танки Т-55 в количестве 50 единиц». Хотя в реальности танков различных модификаций, самолетов, прочих вооружений и боеприпасов было, видимо, гораздо больше. Так, в своем докладе за 1993 год, предоставленном в Регистр обычных вооружений ООН (UNROCA), Украина признала передачу 100 танков и 10 боевых самолетов Азербайджану. Кстати, одна из резолюций Совета Безопасности ООН 1993 года, на которую часто любят ссылаться в Баку, призывала государства «воздерживаться от поставок любого оружия и военного имущества».

К сожалению, своими действиями Украина открыто предприняла шаги по одностороннему вооружению одной из сторон конфликта в период ведения активных боевых действий.

Осенью 1993 года боевые действия на карабахских фронтах то затухали вследствие неустойчивых перемирий, каждый раз нарушавшихся Баку, то возобновлялись. Они продолжались и в первые месяцы 1994 года. Именно тогда появились новые сведения о поставках танков из Украины в Азербайджан. Уже без уведомления государств-участников ДОВСЕ Баку закупил у Украины 12 самолетов МиГ-21, 4 Су-15, 2 Су-25, а также 100 танков Т-55. Весной 1994 года в Азербайджан спецрейсами были доставлены запчасти к танкам Т-62.

В 1995 году Азербайджан получил ракеты класса «воздух-земля» с полуак-тивной системой лазерного наведения Х-25 МЛ и противорадиолокационные ракеты и Х-29. В 1996 году в Азербайджан было доставлено 2600 ракет для 122-мм РСЗО БМ-21.

Если заглянуть в официальные (хотя, как представляется, далеко не полные) данные регистра вооружений ООН, то нетрудно заметить, что на протяжении последних нескольких лет Украина также являлась основным поставщиком вооружений для Азербайджана.

Особое беспокойство вызывают поставки 300-мм РСЗО «ь: рч», площадь по ражения одним залпом которого составляет 67,2 га, при массе основного реактивного снаряда 800 кг.

В чем же причины такой откровенно односторонней позиции? Частично ответ находим в интервью Виктора Ющенко: «Важнейшим направлением сотрудничества Украины и Азербайджана является создание нового маршрута транспортировки каспийской нефти европейским потребителям по направлению Баку — Супса — Одесса — Броды — Плоцк. С Ильхамом Алиевым мы обсудим вопросы сотрудничества наших стран в торгово-экономической сфере и совместные проекты в сфере энергетической безопасности».

Таким образом, очевидно, что немаловажной причиной поддержки Украины позиции Азербайджана является (и, как представляется, являлась в прошлом) каспийская нефть, хотя общеизвестно, что для рентабельности нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан необходимо как минимум 50 млн т нефти. Естественно, получить нефть из Азербайджана почти невозможно, ибо Баку не будет конфликтовать с США и другими акторами, причастными к этому нефтепроводу.

А посылка украинских миротворцев в зону Карабахского конфликта вообще противоречит национальным интересам Украины [22].

А пока закавказские государства, в свою очередь, стремятся доказать свою лояльность Вашингтону, преподнося себя в качестве стратегического буфера, то против исламского фундаментализма и международного терроризма, то против «российской экспансии» или делая ставку на коммерческие интересы, привлекая иностранный капитал.

На территории Грузии были дислоцированы две российские военные базы: 12-я в г. Батуми и 62 — я в г. Ахалкалаки, а также вспомогательные части и подразделения. Численный состав, согласно штатному расписанию, около 5 000 военнослужащих, 115 танков, 220 БМП и БТР, 170 артиллерийских систем.

Статус военных баз бывшие российские мотострелковые дивизии получили по Договору о коллективной безопасности от 15 мая 1992 года. В результате на территории страны появились четыре военные базы РФ. 15 сентября 1995 года в Тбилиси был заключен Договор между Россией и Грузией, которым закреплялось нахождение российских баз на территории Грузии на следующие 25 лет. 17 ноября 1999 года во время саммита ОБСЕ в Стамбуле Россия приняла обязательства вывести военную технику с 137-й (Вазиани) и 50-й (Гудаута) военных баз до 31 декабря 2000 года и расформировать сами базы к 1 июля 2001 г., что и было сделано. 30 мая 2005 года министрами иностранных дел двух стран подписано совместное заявление о полном выводе российских войск из Грузии.

По оценке азербайджанской стороны, роль России в урегулировании конфликта не только неадекватна ее возможностям, но и лежит в плоскости односторонних (проармянских) предпочтений Москвы и поэтому контрпродуктивна. Поэтому азербайджанское руководство весьма прохладно относится к посредническим усилиям России. В карабахском урегулировании Баку намерен пока использовать вес и влияние западных стран, авторитетных международных организаций. Следует ожидать, что в связи с серьезными геостратегическими интересами США, Великобритании, других стран Запада, а также Турции и международных организаций (ЕС, ОБСЕ) их участие в урегулировании карабахской проблемы будет наращиваться. Как видим, решения все еще впереди.

Закавказье по-прежнему является проблемным регионом, где последние события указывают на то, что конфликтный потенциал здесь еще не нейтрализован до конца. Важно отметить, что конфликты здесь «заморожены», а значит, и далеки от разрешения. Ключевой конфликт — это конфликт в Нагорном Карабахе, в который вовлечены Азербайджан и Армения. Если конфликты в Грузии не препятствуют региональной интеграции, то конфликт в Карабахе является серьезной преградой для регионального объединения, реализации международных проектов и инвестиций. Конфликт в Нагорном Карабахе блокирует значительную долю коммуникаций на Южном Кавказе, а ведь это является стратегической, геополитической и геоэко-номической детерминантой региона. В отличие от конфликтов в Абхазии и Осетии, в которых главными участниками являются, соответственно, Грузия — Абхазия и Грузия — Южная Осетия при определенном участии внерегиональных сил США и России, в карабахский конфликт вовлечены сам Нагорный Карабах, Азербайджан, Армения, Турция, и, конечно же, здесь имеют свои определенные интересы Иран, Россия, сШа, Франция и ЕС.

Россия в Закавказье больше всего имеет связи с Арменией, видимо, и с Нагорным Карабахом в частности. Как утверждает Аркадий Гукасян «…видимо, это связано с историей. Выступал президент Путин на съезде армян всего мира и он прочел слова Петра Первого, произнесенные триста лет назад о том, что армян надо заселять в Россию, обласкать, создать все условия, потому что это люди, которые приносят пользу государству. Кстати, движение к России начиналось с Нагорного Карабаха. Из Нагорного Карабаха первые делегации шли к русскому царю с тем, чтобы попросить о защите от враждовавших с ними соседей» [23].

Можно утверждать, что и для Ильхама Алиева, и для Роберта Кочаряна Карабах стал своеобразным «тестом» на политическую состоятельность. В одном случае определенная часть национальной элиты хотела бы убедиться, что курс покойного Гейдара Алиева на возвращение мятежной автономии в азербайджанское правовое поле сохранится и при его сыне. Как заявляет бывший сопредседатель Минской группы ОБСЕ от России Владимир Казимиров, что называется, съевший собаку на карабахской проблематике, в Азербайджане пока не родился лидер, который бы взял на себя смелость публично отречься от Карабаха. Это означало бы его верную политическую смерть. Несмотря на то, что где-то в глубине души азербайджанцы, видимо, сознают, что нынешняя НКР по своему статусу, составу и менталитету населения никогда уже не станет бывшей автономной областью, безболезненно существовавшей в составе Азербайджанской ССР [241. '