Королевский фаворит - Феваль Поль Анри - Страница 22

Балтазар не слушал и продолжал бежать.

— Да стой же! Разве ты не узнаешь своего приятеля Асканио Макароне дель Аквамонда, который обещал тебе двадцать пистолей и спешит отдать их тебе?.. Остановись же!

Балтазар не останавливался. Подозрения закрались в душу Асканио, и он удвоил усилия, тем более, что его приятель направлялся не к Алькантаре, а к нижнему городу. Несмотря на силу Балтазара, ноша затрудняла его бег, так что итальянец скоро нагнал его.

— Ты, кажется, с ума сошел, приятель, — сказал Асканио, загораживая дорогу Балтазару. — Возвращайся назад, нам еще далеко до дворца.

— А вы отправляетесь во дворец? — спокойно спросил Балтазар, положивший свою ношу на каменную скамью, чтобы перевести дух.

— Конечно, и ты также, мой милый, — отвечал падуанец.

Инесса была без чувств, но холод камня, на который Балтазар положил ее, привел ее в себя.

— Матушка… Симон! Спасите меня! — прошептала она.

— Успокойтесь, сеньора, — сказал Балтазар, — вы теперь под моей защитой, а я верный слуга Васконселлоса.

— Благодарю! О! Благодарю! — сказала Инесса, глаза которой снова закрылись.

« Этот великан — настоящее сокровище! — подумал Макароне. — Он дерется, как геркулес, и врет почти так же хорошо, как я… «

— Ну, идем, — продолжал он вслух.

— Сеньор Асканио, — отвечал Балтазар, — мне с вами не по дороге.

— Я пойду по какой хочешь дороге, только идем!

— Я пойду по такой, по какой вы не пойдете, сеньор Асканио.

— Ты шутишь? — вскричал Макароне, к которому возвратились его подозрения.

— Я редко шучу, и никогда с людьми вашего сорта. Вы слышали, что я сказал молодой даме, — это правда!

Асканио поглядел на Балтазара и ему показалось, что последний не видит в нем опасности. Он быстро выхватил кинжал и приготовился ударить им Балтазара прямо в сердце. К несчастью для Макароне, Балтазар, несмотря на свою внешнюю беззаботность, не терял из виду ни одного движения итальянца и быстро отскочил в сторону. Затем, прежде чем Асканио успел опомниться, Балтазар так сильно ударил его ножнами шпаги по голове, что тот без памяти упал на землю.

После этого он быстро снова взял Инессу на руки и продолжил путь.

Между тем король остался там, где мы его оставили, то есть около носилок графини. Он просунул голову внутрь и увидел, что донна Химена одна. Несколько мгновений спустя к нему подошел Конти и с печальным лицом объявил, что младшая из дам бежала. Но под видом этой печали фаворит с трудом скрывал радость: он думал, что Инесса в его власти. Действительно, все меры были приняты и план падуанца, по всем признакам, должен был иметь успех. К несчастью для себя, они ошиблись в Балтазаре.

— Друг Винтимиль, — сказал зевая король, — мать этого забавника графа говорит, что ты — бесчестье для меня; мне же кажется в свою очередь, что тебе нечем больше забавлять меня.

Все охотники уже собрались вместе, и Конти мог заметить, что этот публичный знак немилости вызвал улыбку одобрения почти на всех лицах.

Он утешился, думая о своем предстоящем герцогстве. Инесса в это время была уже, вероятно, у него в доме, и верный Асканио воспевал похвалы могущественному дону Антуану Конти-Винтимиль, который силой вырвал ее из рук короля, рискуя своей жизнью.

« Разве бывало когда-нибудь, чтобы подобная сказка не произвела своего действия на сердце молодой девушки!» — убеждал себя фаворит.

— Ты не делаешь больше ничего забавного, — продолжал король, — вот уже целый век, как я не слыхал, чтобы ты клялся своими благородными предками; это было очень забавно.

— Ваше величество имеет право смеяться над своим верным слугой, — сказал Конти, скрывая досаду. — Не угодно ли вам продолжать охоту?

Король зевнул во весь рот; это был роковой симптом.

— Я хочу спать, — сказал он. — Ты хороший слуга, Конти; но ты не гидальго и начинаешь делаться скучным… В мизинце Кастельмелора более ума, чем во всей твоей голове.

— Ваше величество… — начал было Конти.

— Твои благородные предки не оставили тебе ничего, кроме бесстыдства. Жуан, твой брат, был гораздо лучше тебя, да и тот не Бог весть чего стоил… Убирайся и не возвращайся более, друг мой.

Конти низко поклонился. Придворные, колеблясь между отвращением к фавориту и боязнью, что король завтра забудет минутную досаду, с холодным почтением пропустили фаворита.

— Завтра Альфонс будет царствовать, — с яростью говорил себе Конти, — а сегодня он меня прогоняет! Я трудился не для того.

— А теперь, — продолжал между тем король, — пусть приведут к нам Кастельмелора, живого или мертвого! Я хочу! Он забавляет меня… Кстати, эта дама в носилках не может быть его женой, так как меня заставили вчера подписать один приказ… Значит, это его мать. Пусть графиню Кастельмелор проводят в отель Суза с подобающими почестями и извинятся перед ней от моего имени. Это мы делаем ради забавного графа, который может, пожалуй, рассердиться… Мои носилки, и в путь!

Глава XIV. ПОДВИГИ ЛИССАБОНЦЕВ

В той самой зале отеля Сузы, в которой мы с читателем уже были, встретились граф Кастельмелор и Симон Васконселлос.

Симон прождал Балтазара целый день, но не видя его и не будучи в состоянии преодолеть своего волнения, он, когда наступила ночь, закутался в плащ и направился к отелю своей матери. Когда он пришел, графини не было дома. На столе лежало развернутое письмо Балтазара. Симон прочитал его.

Он прождал целый час один, в страшном волнении. Наконец дверь отворилась, и вошел Кастельмелор.

Новый фаворит был бледен и его блуждающий взгляд выдавал сильное волнение. При виде Симона он отступил, как пораженный громом.

— Вы здесь! — прошептал он.

— Оправьтесь, дон Луи, — спокойно сказал Симон, — вам нечего бояться моих упреков. Где наша мать? Где Инесса?

— Вы меня об этом спрашиваете? — отвечал Кастельмелор. — Мне сейчас сказали, что Инесса похищена, и я нахожу здесь вас…

— Похищена! — повторил Васконселлос в отчаянии.

— Так, значит, не вы ее похитили?

— Брат мой, — сказал Симон дрожащим голосом, — вы хотели причинить мне много зла. Дай Бог, чтобы это зло не пало на голову Инессы!

— Что заставляет вас предполагать опасность?

— Это письмо, написанное к моей матери; в нем совет ей быть осторожной, смотреть за Инессой, и в особенности не оставлять отеля… Моя мать выехала. Вы сами, разве вы не сказали мне сейчас, что Инесса похищена?

— Вероятно, это фальшивое известие, один незнакомый мне человек, один из тех негодяев, которые носят форму ночного патруля Альфонса…

— Вы очень строги к тем, кто носит эту форму, дон Луи, — перебил Васконселлос.

Говоря это, он дотронулся рукой до звезды, сверкавшей на груди брата. Кастельмелор поспешно сорвал ее и затоптал ногами.

— В другой раз, — Симон удовлетворенно кивнул. — вы будете снимать ее прежде, чем войти под кров наших предков. Но что сказал вам этот человек?

— Он сказал мне… Но, может быть, это ложь: этот человек мой враг, вчера он чуть не убил меня.

— А! — воскликнул Симон, взглянув прямо в лицо Кастельмелору. — Не потому ли он хотел убить вас, что вы похитили его тайну, назвавшись именем вашего брата?

Дон Луи молча опустил глаза.

— Этот человек действительно ваш враг, — продолжал Васконселлос, — потому что он счел подлостью желание человека разбить счастье своего брата, чтобы только сделать еще один шаг к трону. Но то, что он вам сказал, — истина, потому что этот человек не умеет лгать.

— Тогда, — прошептал Кастельмелор, — Инесса погибла.

Васконселлос неподвижно остановился у окна, а дон Луи продолжал ходить по комнате широкими шагами. Братья не разговаривали больше.

Много часов прошло таким образом, и ночь уже давно наступила, когда перед воротами отеля остановились носилки. Сердца молодых людей сильно забились. Инстинктивным движением они подошли друг к другу, взялись за руки и с беспокойством прислушались.

Носилки внесли во двор, и вскоре в передней послышались шаги. На пороге показалась графиня.