Королевский фаворит - Феваль Поль Анри - Страница 21

Конти презрительно улыбнулся и приготовился отвечать.

— Мир, сеньоры! — сказала королева.

В Луизе Гусман было так много истинного величия, что фаворит сейчас же опустил голову и не сказал ни слова.

— Маркиз Салданга и вы дон Мигуэль, — продолжала королева, — я вас благодарю от всего сердца. Так как ваши мнения разделились, а я одинаково доверяю вам обоим, то я решусь на то, что мне подскажет мое собственное сердце.

Она твердыми шагами прошла через комнату и опустилась на колени перед распятием, где осталась несколько минут, погруженная в размышления. Когда она поднялась, решение ее было готово.

— Дон Мигуэль Мелло де Торрес, — сказала она, — мы поручаем вам созвать завтра в полдень инфанта нашего сына, министров, высших сановников, губернаторов, землевладельцев, дворян, духовенство и префектов, находящихся в настоящее время в Лиссабоне. Перед этим собранием мы выразим нашу волю.

Она протянула руку, которую маркиз почтительно поцеловал. Дон Мигуэль поклонился, сложив на груди руки, и оба вышли в сопровождении Конти. Проходя через приемную, фаворит заметил графиню Химену и ее воспитанницу.

« Вот счастливый день, — подумал он. — Завтра Альфонс будет неограниченным властелином Португалии, сегодня вечером я овладею женщиной, которая послужит мне последней ступенью к счастью, и в то же время отомщу ненавистному Кастельмелору, который угрожает похитить у меня милость короля «.

Он сел в экипаж и во весь опор поскакал по дороге в Алькантару.

Что касается графини, то она еще долго просидела в передней, надеясь, что королева позовет ее. Но донна Луиза, вся занятая предстоящим событием, молилась и обдумывала его. Наконец одна из ее женщин пришла сказать графине, что королева не примет ее в этот вечер.

Тогда обе дамы сели обратно в носилки. Звон о тушении огня уже был дан, и на улицах не видно было нигде ни огонька. Вдали в городе слышался странный шум, который в это время ночи был бы необъясним во всяком другом городе кроме Лиссабона, этот шум походил на шум охоты. Каждый раз, когда носилки графини проходили мимо какой-нибудь улицы, ведущей к предместью Алькантары, внезапно раздавался звук рога. Затем все снова смолкало.

Для людей, знавших придворные нравы, эти звуки были бы ужасным предзнаменованием. Но люди Сузы приехали вместе со своей госпожой из замка Васконселлос и ничего не ведая, не думали спешить. Свита графини состояла из двенадцати человек, кроме носильщиков, все были верхом и хорошо вооружены и не думали, что им следовало бояться чего бы то ни было в мирном городе в этот поздний час.

Между тем шум быстро приближался, слышался галоп лошадей. На повороте одной из улиц свита графини неожиданно увидела перед собой около двенадцати человек всадников, скакавших и размахивавших факелами. В то же время несколько человек, измученных и усталых, со страхом пробежали мимо носилок, крича:

— Спасайся кто может!.. Королевская охота!

Этот крик был слишком известен. Свита графини поняла наконец опасность и хотела возвратиться обратно. Но было уже поздно. Всадники, заметив носилки, сейчас же погасили факелы, крича:» А-ту! А-ту!»В ту же минуту с другой стороны улицы появился пеший отряд королевского патруля, и носилки были окружены со всех сторон.

Первый натиск конного патруля привел в беспорядок свиту графини, но это были старые солдаты, товарищи по оружию графа Жуана, они поспешно оправились. Четыре носильщика, поставив носилки, так же вынули шпаги, чтобы защищать синьор. Стычка была отчаянная и кровавая и угрожала затянуться надолго, потому что темнота благоприятствовала защитникам, но вскоре громкий шум известил о прибытии новых нападающих.

Отважная графиня выглянула из носилок.

— Что это значит? — спросила она.

— А-ту! А-ту! — отвечал на некотором расстоянии резкий голос самого Альфонса VI.

— Вы не знаете на кого нападаете, — продолжала донна Химена, — я графиня Кастельмелор.

— О-о! — вскричал король. — Этот шалун граф не сказал нам, что он женат. Это измена!.. А-ту! А-ту!

Битва продолжалась, подстегиваемая возбуждающими криками короля и начальников патруля.

Многие из защитников графини уже пали, остальные начали ослабевать, как вдруг сквозь линию их прорвался человек громадного роста, одетый в костюм королевского патруля; выбив шпагу из рук лакея, защищавшего дверцы, он поспешно открыл дверь и просунул голову внутрь носилок.

Донна Инесса с ужасом откинулась назад. Сама графиня вздрогнула.

— Которая из вас невеста Симона Васконселлоса? — спросил великан.

— Вы хотите ее похитить? — вскричала графиня.

— Отчего бы нет? — холодно отвечал солдат.

Донна Химена вспомнила, что где-то слышала этот голос и эту фразу, но в эту минуту она не могла припоминать, где это было, и бросилась вперед, чтобы защитить собой свою воспитанницу.

— Почему бы нет, — повторил Балтазар, — если это единственное средство спасти ее. Поторопитесь, время не терпит, и я хочу спасти только невесту дона Симона Васконселлоса.

— Кто вы?

— Вы не знаете моего имени, хотя я посылал вам записки с хорошими советами, которыми вы, очевидно, пренебрегли, раз я встречаю вас здесь. Я думаю, что вы мать, но здесь ничего не видно, и я боюсь ошибиться. Отвечайте!

Между тем победа осталась за ночными охотниками, и противоположная дверца носилок была поспешно открыта.

— Где наш дорогой Конти? — проговорил Альфонс. — Трубите трубы… Это очень забавно!

— Моя дочь! Мое бедное дитя! — с отчаянием закричала графиня.

Сильная рука оттолкнула ее в сторону.

Когда графиня обернулась, Инессы возле нее не было.

Факелы были снова зажжены, вокруг раздавались стоны, проклятия и крики. Графиня бросилась к дверцам, ища глазами Инессу Кадаваль. Вот что она увидела.

Шагах в двадцати она увидела человека высокого роста, лицо которого она не могла разглядеть, державшего одной рукой Инессу, а другой длинную шпагу. Его окружала тесная толпа, которая смеялась и кричала, стараясь вырвать у него добычу.

— Сжальтесь! Сжальтесь! — кричала графиня. — Это моя дочь, убейте этого человека, укравшего у меня мое дитя!

Но ее голос терялся в общем шуме.

Балтазар спокойно отражал натиск своих врагов. Он караулил минуту, когда толпа раздастся. Графиня с смертельным ужасом смотрела на дерущихся, которые казались ей демонами, нападающими на бедную Инессу; тем не менее она все еще не теряла надежды.

— Сейчас придет король, — с надеждой проговорила она.

— Прекрасная дама, — сказал в эту минуту Альфонс, с нетерпением ожидавший у другой дверцы, — разве вы не покажете нам вашего прелестного лица?

Он хотел взять ее руку.

— Назад! — закричала донна Химена, к которой возвратилась вся ее энергия. — Кто ты, осмеливающийся дотронуться до руки вдовы Жуаны Сузы?

— Не более как сын его друга, Иоанна IV Португальского, — отвечал Альфонс с иронической почтительностью.

— Король! — прошептала пораженная графиня.

— Пропустите королевскую дичь! — закричал в эту минуту громовым голосом Балтазар и бросился вперед.

Донна Химена обернулась и не увидела Инессы.

— Похищена! — вскричала она. — И это все вы, вы король! О! Будь ты проклят, недостойный сын великого отца!

Силы оставили ее вместе с последней надеждой, и она без чувств упала в носилки.

В том месте, где мы оставили Балтазара, поднялся страшный шум. Видя, что число нападавших не уменьшается, а прибывает, он испустил крик, который услышала графиня.

В то же время он бросился вперед, потрясая шпагой и вырываясь из толпы.

Время от времени, когда кто-нибудь пытался остановить его, он повторял свой крик:

— Пропустите королевскую дичь!

И каждый раз, как он пускал в ход оружие, препятствие уничтожалось.

Вскоре он очутился на темной и пустынной улице, где впереди перед ним не было уже никого, а за ним следовал один человек.

— Подожди меня, подожди же меня! — кричал последний. — О! Какая прекрасная комедия! Как ты с ними справился, товарищ! Да постой же немного, дай мне перевести дух и насмеяться вволю.