Анимаг и Оборотень (СИ) - Гнутова (Gnutova) Алена (Alyona) - Страница 35

Роза снова вспоминала все, что успел ей рассказать Скорпиус о своей матери о ее смерти. Но она умерла от родового проклятия. Да, беременность могла его спровоцировать. Однако Скорп в тринадцать лет бы заметил, что его мама беременна. Да и не стали бы скрывать от ребенка пополнение в семействе. Роза даже в свои два годика запомнила, как игралась с маминым большим животом, как ждала обещанного братика. Да, ей сказали раньше, чем у мамы появился очень большой живот. В пять лет Скорпиус мог и правда не обратить внимание на совсем еще небольшой живот матери, а ему могли не говорить. Но не в тринадцать лет. Да и судя по количеству земли и тому, как все заросло травой, гробу было явно не пять лет, его не трогали точно лет десять.

С трудом отведя взгляд от ребенка, Роза потянулась за палочкой, как заметила еще два небольших предмета в другой части гроба. Это были кольца. Сначала Роза побоялась их брать в руки, но интерес взял верх.

Кольца были массивными. И определенно Малфоевскими. Изумруды, сами кольца выполнены в форме змей, а внутри гравировка.

— Вместе навек, — прочитала Роза на латыни.

Сомнений не оставалось. Это были кольца Драко и Астории. Роза была уверена, что в том воспоминании Драко положил в гроб к Астории свое кольцо, в знак верности ей и до конца своих дней.

И вот первая подсказка, что воспоминание все же было реальным. Ведь Скорпиус ей рассказывал, что отец последние годы не носил кольцо на своем пальце. Может потому, что положил его в гроб? А еще Скорпиус ей рассказывал о том, как холодны чистокровные на публике. Ее тогда смутил тот факт, что муж и жена не могут сидеть на завтраке вместе, внутри семьи, когда речь идет только о собственном сыне, который их может увидеть, а не о широкой публике во время приемов. Может, с ними действительно те годы жила совсем другая женщина? Мог ли Драко ради сына поить оборотным зельем кого-то? Но сам он же знал, что это не Астория, вот и не прикасался к ней, тем самым вызывая сомнения у сына в его верности матери.

Нет, стоп. У нее снова ничего не сходится. Но тогда труп реальной Астории должен лежать в этом гробу, если второй раз они хоронили не настоящую.

Роза так долго стояла над гробом, думая над этой загадкой, что начало вставать солнце. Она словно опомнилась, вспоминая, что ей нужно к Скорпиусу, пока она может к нему попасть, пока он не под стражей. Она быстро убрала кольца в карман, бросила жалостливый взгляд на маленькое тельце, закрывая крышку гроба и приводя сад в порядок, трансгрессировала в Мунго.

В ту ночь ей не удалось пробраться к Скорпиусу, но все последующие дни она ходила исправно только к нему, проводя всю ночь до рассвета рядом с ним. Она заметила, что Скорпиус даже не спит, совсем не закрывает глаза. Он только лежит и смотрит в потолок.

— Скорпиус, милый, очнись, пожалуйста, — каждую ночь просила его Роза, поглаживая его холодные ладони.

Он словно был живым трупом. Такой же холодный и безжизненный, просто живой. А Роза убеждалась, что Розье успел заколдовать его. Возможно, их заклинания встретились, отчего и сработали слишком мощно, отрекошетили. Скорпиус упоминал, что Розье сам не знал ритуала на крови, что ему помогали (а Роза по-прежнему отказывалась верить, что ему помогал именно Даммен, считая, что с профессором что-то совсем иное, что он тоже заколдован Ноттом, возможно, под Империусом), значит, не мог создать такое заклинание самостоятельно. Иначе почему лучшие целители Англии разводят руками, не понимая, что за воздействие было оказано, а могут только лишь предполагать?

В школе Альбус не отходил от нее ни на шаг. Роза была благодарна кузену за такую поддержку, но в какие-то моменты ей хотелось побыть только одной. Нотт ее не трогал.

И она поняла, что мама была права, когда сказала, что ему это не выгодно, когда в одно утро в «Пророке» появилась статья. Статья, которую заказала Сьюзен Аббот. Статья, которая содержала в себе ее собственное расследование о том, что Скорпиус опасен, что в нем волчий ген, который и погубил ее брата.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мама? — спросила Роза, когда вошла в кабинет директора, удивляясь, что ее вызвали посреди урока. — Что-то случилось?

Хотя этот вопрос был бесполезным. Она все видела по угрюмому лицу матери. Да, статья стала последней каплей, ведь оборотней все равно сторонились.

— Сегодня было судебное заседание, — траурным голосом проговорила Гермиона. — Со всеми смягчающими обстоятельствами, Скорпиуса приговорили к пяти годам в Азкабане, но с наблюдением дементоров из-за статьи…

— Нет, — закричала Роза. — Нет! Ты мне врешь! Почему ты не позвала меня на заседание, почему…

— Роза, детка, успокойся, — Гермиона попыталась к ней подойти, но Роза смотрела на мать как на самого настоящего врага.

— Ты мне обещала, — прошептала Роза, не веря, что это все происходит в реальности.

— Я уже подала апелляцию, — заверила Розу Гермиона. — Дементоров от него точно уберут. Ты же знаешь, что у нашего Тедди тоже спящий волчий ген. Он согласился выступить в эксперименте, подтвердить все прежние исследования, что люди со спящим геном не могут создавать магию такой силы, чтобы убивать выбросом.

Роза кивнула. Ей оставалось только верить маме. А поскольку Гермиона сказала, что возможно повторное заседание, если Скорпиус что-то вспомнит и будет готов открыть им свои воспоминания, Роза решила продолжить наведываться к Малфою.

— В Азкабан? — орал на нее Альбус, когда она снова пришла к нему за мантией. — Ты совсем с ума сошла?

— Я все решила, ты меня не остановишь, — Роза выдернула из рук кузена мантию.

— Да ты даже не умеешь создавать Патронус! — крикнул ей вдогонку Альбус.

А Розу совсем это не волновало. Ей было плевать, ее душа и так уже пуста, дементоры не найдут, чем полакомиться. Поэтому уже через полчаса она стояла на отвесной скале, сдуваемая сильным ветром, а перед ней возвышался Азкабан.

Комментарий к 18. Гроб

https://t.me/alyona_gnutova

========== 19. Азкабан ==========

Розу пробирал холод и ужас. Вокруг тюрьмы и над ней кишили сотни дементоров. Поистине ужас, заставляющий остатки души запрятаться еще дальше.

Только сейчас Роза поняла глупость своего поступка, что без Патронуса тут делать нечего. Но пути назад не было. Без Малфоя ее жизнь не будет иметь того смысла.

Роза накинула на себя мантию и пошла внутрь. Она очутилась в небольшом предбаннике, где стоял стол, огромный стеллаж с карточками, очевидно, делами заключенных, а перед темным и сырым коридором, где уже заканчивалась плитка и минимальное похождение на что-то жилое, расхаживал стражник, лениво поглядывая на время.

— Наконец-то, — сказал он обычным тоном, а Роза чуть не вскрикнула, потому что в такой тишине ей показалось, будто ее ударили по барабанным перепонкам.

— Прости, задержался, дочь никак не хотела меня отпускать, — откуда-то из другой комнаты вышел его сменщик. — Все тихо?

— В целом да, — первый отдал экипировку, отойдя от прохода, а Роза медленными шагами продвигалась к коридору. — Пару раз дементоры заигрывались, но все получали по заслугам.

— Как всегда Малфой? — послышался голос, а Роза замерла, находясь уже в коридоре, чтобы послушать ответ.

— Да, — фыркнул первый. — Двадцать лет прошло, а он вдруг стал на что-то надеяться. Поразительно, какие разные Малфои. Тот недавний ниже травы, тише воды, никаких проблем с ним, сидит и смотрит в одну точку.

Как Роза могла забыть, что в Азкабане сидит еще и Люциус? Двадцать лет… Не каждый выдержит и останется в здравом уме, а тем более будет предпринимать попытки сбежать.

Роза шла слишком медленно и тихо. За каждой решеткой в камерах были люди. И чем Роза продвигалась дальше, тем больше понимала, что самым первым бедолагам повезло больше всех. Камеры с кроватями, столом и даже книгами. Но чем выше она поднималась, тем хуже были условия у заключенных. Пустые камеры, в которых даже отсутствовал ровный пол, им приходилось спать буквально на острых камнях, собачьи миски для еды и воды. А на самых верхних этажах уже дежурили дементоры.