Измена. Месть подают холодной (СИ) - Ардея Рита - Страница 7

Свекровь вдруг широко улыбается, будто её посетила невероятно прекрасная идея.

– Ну ничего, мы покажем тебя другому врачу!

Этого я не предусмотрела. Чувствую, как руки сковывает льдом. Стараюсь звучать спокойно и безмятежно.

– Есть ли смысл? Доктор Дункан известен своим мастерством, к тому же работает с вами уже много лет.

– Может, он стареет? – морщится свекровь. – Теряет сноровку. Я задала ему такой простой вопрос, а он даже не может сказать, что с тобой не так. Выписал бы витаминки, да и дело с концом.

– Он просто дорожит своей репутацией и хочет сделать всё тщательно, – говорю я почти нараспев, пытаясь успокоить непривычно нервную свекровь.

Её поджатые губы вдруг расслабляются. Она смотрит на меня с необычайным теплом и говорит:

– Ладно, что это я разнервничалась? Просто не люблю напрасную трату времени и волнуюсь за тебя, как бы ты не сильно тешила себя напрасными надеждами. Тем больнее будет разочарование, Вилле. Если за столько лет лучшие врачи столицы не поняли, что с тобой происходит, то Дункану не хватит трёх часов, чтобы понять. Охота тебе столько времени лежать на кушетке – пожалуйста.

Несмотря на её ядовитые слова, как обычно, прикрытые заботой, мысленно перевожу дух. Не факт, что мне удалось бы уговорить незнакомого врача встать на мою сторону.

– Ну ладно! – картинно вздыхает Аделаида. – В любом случае, мне кажется, сегодня ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера. Надень красивое платье, подкрась реснички – Эйван и думать забудет и о твоей сестре, и о той официантке…

Она осекается, понимает, что сболтнула лишнего. Как-то слишком наигранно, если честно. Быть может, она хотела сделать вид, что это просто оговорка. Зачем? Разве мне недостаточно больно?

– Официантке…?

– Ох, что это там такое яркое? – она высовывается в окно. – Плакаты?

Осознание ударяет меня по голове дубиной. Меня утащили из дома, чтобы я не заметила очередной отлучки Эйвана. Пожалуй, даже мило, что Аделаида пытается спасти наш брак гораздо старательнее, чем сам муж.

– И что же это за официантка? – вздыхаю я, устало откидываясь на спинку сидения.

– Ерунда, – фыркает свекровь. – Разве это важно? Ты – жена, а девица эта сегодня есть, а завтра он и имени её не вспомнит.

– Откуда вы знаете о ней, в таком случае?

– Предположим, я присматриваю за Эйваном, чтобы он не наделал глупостей, – ворчит Аделаида. – Мужчины не всегда думают тем органом, которым следует. А нам не нужны сплетни о семье дель Монрок.

– Столько женщин и ни одного бастарда… – бормочу я задумчиво.

Аделаида снисходительно улыбается мне.

– Большую часть проблем можно решить с помочью чая, – говорит она, и я вопросительно приподнимаю бровь. – Правильно подобранный чай и немного монет – вот и нет сплетен и бастардов. Не благодари.

Прикрываю глаза, пытаясь осознать всю информацию и собрать сердце из осколков. Куда там. Слишком много раз его разбивали, так что уже и не склеить. Чем я заслужила такое отношение? Тем, что не смотрю ему в рот, скача на задних лапах? Что не набрасываюсь на него с порога, умоляя взять меня немедленно? Чего он хочет?

– Гувернантки займут Ингвара, – инструктирует свекровь, едва ли замечающая моё состояние. Или попросту пренебрегающая им. – А ты бери дело в свои руки!

Она подмигивает.

– Мы вдохнём новую жизнь в ваш брак!

Можно ли вдохнуть новую жизнь в то, что уже мёртво? И я сейчас даже не про брак: у меня нет сил спуститься с порожка кареты, куда там соблазнять Эйвана. Аделаиду надо отвлечь от её далеко идущих планов, а мне надо наконец-то подумать и разобраться в себе.

Но покой мне только снится. Ведь несмотря на то, что слуги откровенно подчиняются свекрови, хозяйкой в доме считаюсь я.

Врага надо бить его же оружием, так говорят в Дахрааре. Приходится изобразить усталость и томно свалиться на диван в гостиной, чтобы распоряжениями об обеде занялась сама свекровь. Для правдоподобности я даже прикладываю ладонь ко лбу – сама почтенная аллира часто делает так, когда нужно изобразить мигрень, чтобы иметь повод весь день валяться в постели и ничего не делать.

За обедом Аделаида явно пытается увести наши разговоры в романтическом направлении, так и намекая, что нам стоит больше времени проводить вдвоём. Но мне удаётся пресечь её подработку в качестве жрицы богини любви всего одной фразой:

– Говорят, чемпионат по драгонболу пройдёт в этом году в Ристайле?

Глаза Эйвана загораются ярче солнца. Он тут же принимается живо рассуждать о тактике игры шеваллирских «Огневихрей» и о причинах, почему команда «Готенхем» никогда не обыграет их в полуфинале. Никогда не любила драгонбол, в чём Аделаида со мной солидарна. Но зато за всё время обеда у неё нет шанса и рта раскрыть.

А ведь именно она обратила моё внимание на плакаты с объявлениями, когда мы ехали домой. Мысленно довольно улыбаясь, глядя на то, как растерянная свекровь делает вид, что ей крайне интересны увлечения сына.

Кажется, у почтенной аллиры слишком много энергии, которую некуда девать. Ну так я ей помогу.

Мы ещё не покинули столовую, как я приседаю перед Ингваром, сделав вид, что нужно поправить его воротничок. Заглянув в искрящиеся янтарём глаза, тихонько говорю:

– Знаешь, бабушка сегодня жаловалась, что давно не слышала от тебя рассказов про звёзды.

И всё же во многом Ингвар похож на своего отца, увы. На моих глазах его зрачки вытягиваются, а радужки загораются ярче фонарей.

– Правда? – он опускает длинные светлые ресницы. – Мне казалось, вам скучно про это слушать…

– Ну что ты, котёнок, – я улыбаюсь. – Мы просто обожаем твоё увлечение астрономией. Да и вам нужно проводить больше времени вместе, не находишь?

– Но бабушка всё время занята…

– Сейчас не занята, видишь?

Я бросаю косой взгляд в сторону Аделаиды.

– Бабушка!

Все оборачиваются одновременно. Я поднимаюсь, победно глядя на скачущего в сторону Аделаиды сына.

– А какая твоя любимая туманность?!

Эйван спешит смыться, я же с трудом прячу ехидную улыбку.

Дети пяти лет обладают потрясающей способностью часами говорить на одну и ту же интересующую их тему, перемежая реальные факты с невероятной ерундой, что возникает из-за полёта фантазии. Каюсь, не раз я едва не засыпала, когда Ингвар рассказывал мне про уроки астрономии и то, что видел в телескопе. Да и все в доме пытаются избежать этой темы.

Потому что если Ингвар начинает рассказывать про звёзды, остановить его не может даже порция мороженого и обещания покататься на лошади…

Со свекровью на сегодня я попрощалась, совершив одновременно три полезных дела: и её отвлекла, и сына развлекла, и способствовала их общению.

Довольная собой, выхожу из столовой и отправляюсь к себе в комнату, как вдруг слышу чуть ли не мурчащий голос:

– Смотрю, ты ловко заняла всех. Неужели хочешь побыть со мной наедине?

Да что ж такое, у них с матушкой что, одно мышление на двоих, как у пчёл?!

Меня передёргивает от омерзения, когда пальцы, горячие настолько, что их жар ощущается даже через платье, касаются моей спины и начинают мягко её поглаживать. Я представляю, как эти же пальцы касались кожи моей сестры, ласкали неизвестную официантку и ещё бессчётное количество женщин. Огненные драконы гордятся любовными похождениями, количество любовниц для них – показатель авторитета. Одна из вещей, которые я так и не смогла понять и принять в Ристайле.

К чести Эйвана, сейчас он не требует близости, а, скорее, заигрывает со мной.

– Серьёзно? – спрашиваю я глухо. – После всего, что было…?

– А что было?

Не успеваю и пискнуть, как сильные руки подхватывают меня под бёдра и сажают на столешницу, повалив набок вазу с сухоцветами. Пытаюсь толкнуть его в грудь, не сильно, скорее, намёком, чтобы он сам отошёл. Я не хочу ссоры с ним, я просто хочу покоя.

Но Эйван другого мнения. Он наваливается на меня, разведя мои ноги, прижимает спиной к стене. Я почти задыхаюсь от его пламени, судорожно вдыхаю, когда он рвёт на себя ворот моего платья, оголяя кожу на шее, ещё хранящую следы от его утренней попытки меня задушить.