Миллион в копилке - Гусев Валерий Борисович - Страница 8

Дальше я уже не слушал. Дальше я уже думал о том, что чудеса все-таки бывают не только под Новый год, но и в суровые будни. Что за тайный волшебник у нас завелся? Может, он нам и «Гречанку» отыщет?

И мысли мои плавно перетекли в другое русло. Я все думал, как бы нам не упустить момент, когда Козлов найдет покупателя. Если это случится, то след «Гречанки» затеряется навсегда. И все чаще в моей засыпающей голове звенело новое словечко «ботало». Похожее на слово «болтало». Ну как же – болтается колокольчик, звенит. И по этому болтливому звону можно отыскать потерявшуюся корову. Или козла? Козлова...

Тут мои мысли совсем спутались, закружились и куда-то исчезли без следа...

– Мальчики! Пора вставать!

Надо сказать, эти слова – не из самых приятных. Даже когда их произносит любимая мамочка ласковым голосом.

А тут еще папа весело добавил:

– Вас ждут великие дела!

Ага, превеликие! Пылесос, хозяйственная сумка, грязная посуда.

Сегодня суббота. День забот. Родители остаются дома – командовать. А мы – выполнять их команды.

– Ты – вынесешь ведро, – распорядилась мама за завтраком в Алешкин адрес, – а ты, – это в мой, – сходишь за хлебом, молоком и сахаром. – И пригрозила: – Это для начала.

– Мы вместе сходим, – сказал Алешка.

И родителям это очень понравилось. Какие дружные у нас дети, прочитали мы в их наивных глазах.

Подхватив ведро, я по ходу позвонил Саньку и назначил ему «явку» у помойки. Ночная мысль все четче оформлялась у меня в голове. Теперь все зависело от способностей Санька. Но, вспомнив, как он лихо расправился с магнитофоном, я в них не сомневался.

Санек прибежал как обычно: размахивая руками, наступая на шнурки, лохматый и расстегнутый.

– Развязал? – первым делом спросил его Алешка, указывая на кроссовки.

– Не-а, – беспечно отмахнулся тот. – Надоело развязывать. Я их обрезал, а другие шнурки у бати из ботинок взял, он все равно сегодня дома.

– Когда кроссовки отдашь?

– Теперь не знаю. Мамка мои кроссовки уже Ивановым отнесла.

Вот это фокус! Ивановы – это в наших краях такая очень многодетная семья. Им многие помогают по жизни, кто – одеждой, кто обувью или головными уборами. Им все годится, потому что у них все дети разных размеров.

– Ладно, потом разберемся, – сказал я на правах старшего. – Слушай меня, Санек, внимательно и отвечай на вопросы.

– Только шнурки завяжи, – посоветовал недовольно Алешка.

– Ага! Сейчас! – фыркнул Санек. – А потом опять мучаться? Обутым спать, да? Лучше вопросы задавайте.

– Ты в магнитофонах здорово разбираешься? – задал я первый вопрос, зная ответ.

– Как бог! – скромно ответил Санек.

– Вот ты смог бы придумать одну такую штуку, вроде «ботала»?

– Это система такая, японская?

Пришлось объяснить.

– Понимаешь, Санек, вот этот Козлов помчится к покупателю монеты. Как нам его контролировать, чтобы на глаза не попадаться? Вроде того что он в колокольчик звонит, а мы слышим – где. И ни за что его не потеряем.

– Ерунда! – сразу обнадежил меня Санек. – Такие штуки сейчас в любом оружейном магазине продаются. Вкалываешь ему незаметно маячок, крохотный такой, вроде булавочки. Маячок все время дает сигнал. Сиди дома и на экранчике следи, где он находится. Вот и все!

Оружейный магазин на соседней улице, рядом. Но охранник нас туда не впустил.

– С ведром нельзя, – важно сказал он. – Мало ли что вы туда положили. Взрывное устройство, например.

– Там обыкновенный мусор, бытовой, – объяснил я.

– Тем более.

Почему мусор страшнее бомбы, я так и не понял. Но мы опрокинули ведро в ближайшую урну, ополоснули его в ближайшей луже и показали недоверчивому охраннику.

– Ну, ладно, – он махнул рукой. – Но на выходе опять предъявите.

Магазин нас очаровал. Своей небывалой коллекцией холодного и горячего оружия. И мы чуть не забыли, что пришли сюда вовсе не для того, чтобы на него глазеть.

Санек оказался прав. На одной из витрин чего только не было: всякие «жучки» – подслушивающие устройства, маскираторы – это такие штучки – вставишь в свой телефон, и никто не поймет, о чем говоришь. Были даже подслушки, которые действуют издалека. Направишь ее на чужое окошко – и пожалуйста: слушай, что там говорят, о чем ругаются соседи.

– Вот, – ткнул пальцем Санек, – вот эта штука нам нужна.

На этой штуке, уложенной в пластмассовую коробку, белел ярлычок. На нем были написаны марка устройства и все его технические данные.

Технические данные нас вполне удовлетворили. Не вполне удовлетворила цена. Примерно как средних размеров японский джип...

Предъявив пустое ведро охраннику, мы вышли на улицу.

– Дороговато, – поскреб макушку Санек. Будто ему трех рублей всего не хватало. – Ладно, попробую что-нибудь сделать сам. Плейер есть? Магнитофон не жалко?

Мы условились с Саньком, что, когда пойдем в магазин, занесем ему магнитофон и плейер. А он пока отправился наблюдать за Козловым.

Санек в этом деле самоотверженно работал. Считал себя виноватым и вину свою вовсю искупал.

– Вы куда ходили? – спросила мама.

– Мусор выносили, – ответили мы дуэтом.

– На другой конец города?

– А я знаю куда, – вынырнул из-за газеты папа. И, ткнув пальцем в строчки, прочитал: – «Вчера в двадцати километрах за Московской кольцевой дорогой вступил в действие комбинат по переработке бытового мусора». Прямо туда сдали наши картофельные очистки? Молодцы, быстро управились.

– Вам бы все шуточки, – буркнул Алешка, ставя ведро под мойку.

Мама дала нам деньги и хозяйственную сумку. И ехидно добавила:

– Надеюсь, за молоком вы в соседний совхоз не поедете?

Мы терпеливо смолчали. Шмыгнули в свою комнату и уложили в сумку магнитофон и плейер.

– Ты знаешь, – шепнул я Алешке, – папина монета нашлась. Кто-то ее подбросил. Прямо в пепельницу.

Алешка пожал плечами:

– Я и подбросил.

Я немного помолчал от неожиданности. Добрый волшебник!

– А... где ты ее взял?

Теперь Алешка от неожиданности помолчал.

– Ты же сам мне ее дал. Когда квитанцию на белье по карманам искал.

Да, Санек, твои болезни заразительны...

Глава VIII

«Я – Гриша!»

Cанек доложил нам, что Козлов бойко торгует в своем киоске и, похоже, никуда сегодня не собирается. Забрал нашу технику и, мотая шнурками, помчался домой.

Мы сходили в магазин, повертелись еще на всякий случай возле киоска, ничего подозрительного не усмотрели и тоже пошли домой.

День прошел в трудах, заботах и ожидании. Наконец позвонил Санек и коротко сказал:

– Заходите.

Мы помчались к нему. Он был дома один, и никто нам не мешал.

В комнате Санька, больше похожей на мастерскую по ремонту видео– и аудиотехники, на большом столе стоял наш магнитофон. Совсем не было заметно, что из него Санек выпаял кое-какие детали.

Он сгреб в сторону паяльники, отвертки, детальки, проводки и винтики, положил на их место наш плейер и важно сказал:

– Начинаем испытания!

После этого он прикрепил себе на воротник круглый красный значок, на котором было написано: «Я – Гриша!», а мне дал плейер и наушники. На крышке плейера была наклеена белая стрелочка.

– Поясняю! – провозгласил Санек. – Вот это, – он ткнул пальцем в значок, – это маячок. Когда плейер включен, возникает звуковой сигнал. Это понятно?

Мы дружно кивнули.

– Самый сильный звук получается, когда стрелка направлена на значок. Понятно?

Мы опять кивнули.

– Включай.

Я надел наушники, направил на значок стрелку плейера и включил его...

Мою голову пронзил такой дикий визг, что я сорвал наушники и... погрузился в тишину.

Санек беззвучно открывал рот, а Лешка беззвучно хохотал.

– Что? – спросил я Санька.

Он опять зашлепал губами, но я не услышал ни звука.