Фантастика 2023-189". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Резанова Наталья Владимировна - Страница 53

Нет. Лабрайд был честен с ним, он не скрывал своих намерений, и предупреждал, что в середине зимы кронпринц появится в Эрденоне. А вот Джаред скрыл от него многое, в том числе истинную причину возвращения на Север. И Лабрайд вправе ожидать, что Джаред готов к новым испытаниям. Как он сказал: « Я не испытываю чужих для меня людей…» А может, он и не ждет ничего – если столь проницателен, каким выглядит. И надеяться нужно только на себя, потому что Бессейра не приедет. Впрочем, надо еще убедиться, что она не приедет. Лабрайд слишком легко согласился с этим утверждением. Не исключено, что он уже тогда пришел к выводу, что Джаред – не игрок в замысленной игре, и решил обойтись без его помощи, Проницательность Лабрайда была порой чудовищна, в этом состояло одно из проявлений его Дара, и он еще в Скеле дал понять, что способен проникать в чужие мысли и чувства, как Джаред входить в чужие сны. Опасность в том, что люди, наделенные Даром, подобное всегда чувствуют. А Джаред вовсе не чувствовал, будто кто-то, Лабрайд или кто другой, влез к нему в душу, и там копался. В любом случае – нечего раскисать. Придется действовать, потому что…

Потому что события должны перенестись в Эрденон. И те, кто преследовал принца в Тримейне, вряд ли оставят его в покое на Севере. А Дагмар, как он сам предположил, уже пострадала от них…

Но Дагмар не могла встречаться с кронпринцем! Он никогда не бывал на Севере, ни во время мятежа, ни после…

Правильно. Девушек, которые были связаны с кронпринцем, не лишали памяти. Их просто убивали. Всех, кроме Бессейры, да и ту пытались убить…

После ужина он спросил у Матфре:

– Будешь просить, чтобы разрешили представлять при дворе, когда наследник приедет?

– Буду.

– А сам твердил – не моя затея…

– Не моя. И сейчас не рвусь. Но коли есть возможность заработать, грех не воспользоваться.

Матфре вовсе не выглядел одушевленным «возможностью», напротив, был мрачен более обычного.

– Вот что я тебе скажу, глава корпорации. Корпорации ты, конечно, глава, но Дагмар мне жена. И пока наследник в Эрденоне, я не хочу, чтоб она играла во дворце. После – сколько угодно.

Матфре понял его слова превратно, но это пошло на пользу делу.

– Думаешь, я не знаю, что про него говорят? Всю прошлую весну в Тримейне торчали, наслушались про бедных девушек, которых он жизни порешил. Я и сам не хочу Зику туда пускать. Какая ни на есть дура, а жалко. Справимся. А принц пускай себе на герцогских карлиц да шутих любуется.

– С кем ты будешь разговор вести?

– С Гозбером. Это распорядитель дворцовых развлечений. Здоровый такой, пузатый, может. помнишь?

Джаред не помнил. Но это неважно. Вот один путь проникнуть во дворец – вместе с комедиантами. Но может найтись и другой. Магистр Фредегар, возможно, уже закончил свою книгу о происхождении греческого языка от эрдского… или наоборот, Джаред точно не запомнил. Но труд свой он наверняка преподнесет герцогу… если уже не преподнес. Во всяком случае, во дворец он вхож. И какой бы бред Фредегар не нес касательно веков, давно минувших, события недавние эта болтушка в мужском облике запоминает точно. Хотя неверно их истолковывает. Ну и ладно, истолкования – это наше дело. Как сказали бы некоторые соученики Джареда в Аль-Хабрии, все на свете – лишь вопрос интерпретации. И Лабрайд бы, наверное, с ними согласился.

Он почти успокоился. Нужно только вспомнить, где живет магистр, в его словесных излияниях это проскальзывало, но Джаред тогда не вслушивался – посещать ученого мужа надобности не было. Что-то церковное – но церквей в Эрденоне немало… но есть в названии нечто знакомое, никак с Эрденоном не связанное…

Точно. Фредегар жил в доме каноника, у церкви мученика Профутура. А Профутур был миссионером, который преподавал слово Божие в Эрденоне еще до святого Бернарда, и был заколот на алтаре – не здесь, а где-то ближе к Эрдскому Валу… В «Панегирике» епископа Бильги, который Джаред затверживал в монастыре, сказано, что язычники тем самым хотели воздать праведнику честь, ибо у них в жертву приносили самых достойных, отважных и прекрасных, ибо лишь таких полагали угодным богам… Странные вещи писал иногда просветитель земли Эрдской. Например, он утверждал, что Всеотец, главный лжебог эрдов, приказав повесить себя на древе и пронзить копьем, мнил тем самым уподобиться Христу… Хотя, конечно, кто усомнится, что епископ Бильга знал о нравах язычников больше магистра Фредегара.

От Дагмар удалось успешно скрыть, будто его что-то тревожит, и следовательно, избегнуть вопросов, ответы на которые встревожили бы ее. А поутру, когда бледное солнце еще не развеяло синюшную мглу, отправились: Матфре к распорядителю развлечений, а Джаред на улицу за церковью мученика Профутура. Она находилась не так далеко от «Цветущего вертограда», но за ночь опять нанесло снега, ноги вязли, точно идти приходилось не по городу, а по лесу, так что добрался Джаред не так быстро, как намеревался. И уже совсем рассвело.

Как раз у дома каноника – солидного, краснокирпичного, с узкими окнами, забранными решетками, слуга расчищал снег, и от него Джаред узнал, что вход на половину дома, занимаемую Фредегаром, находится во дворе, ежели захочешь туда попасть – ступай через калитку.

Двор пересекала протоптанная среди сугробов тропинка – ночной снегопад не сумел ее занести. И угрожающих размеров снеговая шапка нависала над высоким крыльцом. Собаки при доме, похоже, не держали – по крайней мере следов на снегу не было видно. Джаред поднялся на крыльцо и погремел о дверь позеленевшим бронзовым кольцом. Послышались заглушенные голоса, а потом магистр Фредегар раздраженно осведомился, кто его беспокоит. Не исключено, что он вовсе не раздражался – просто Джаред отвык от его дисканта. А может, и Фредегар забыл его имя? Но, когда Джаред назвался, раскисшая дверь не без труда приотворилась, и лекарь втиснулся в дом.

Магистр Фредегар в домашней обстановке не выглядел столь презентабельно, как на публике. Кудри с утра пораньше завить он не успел, и они прежалостным образом свисали из-под штопанного ночного колпака. Халат на лисьем меху когда-то смотрелся богато и нарядно, но со временем пообтерся и засалился. Без обычных претензий на элегантность маленький рыхлый магистр смахивал на немолодую тетку, утратившую всякие надежды обрести женское счастье.

– Ты так внезапно исчез осенью, – проворчал Фредегар. – Я был в гостинице, и эти скоморохи сказали, что ты ушел в Тримейн.

– Верно. А сейчас вернулся. – Джаред не стал уточнять, что вернулся он в прошлом месяце.

За спиной Фредегара возник еще какой-то тип. В отличие от расхристанного по-домашнему магистра, он был одет так, словно собирался выйти на улицу. Темный плащ и сутана клирика, шапка оторочена мехом неизвестного происхождения. Их под шапки – простое скуластое лицо, не лишенное привлекательности, широкая ухмылка, светлая щетина на подбородке. Совсем молодой парень, лет двадцать, едва ли больше.

– Что, плохи дела в Тримейне? – ехидно спросил он.

На мгновение Джаред увидел себя его глазами: худая, обветренная физиономия, рыжеватые космы, ветхий кафтан, плащ, вымокший оттого, что волочился по снегу, прилипает к ногам.

– Кому как… – неопределенно сказал он.

– Это точно! – подхватил клирик.

Магистр поспешил вмешаться.

– Это Райнер, мой юный коллега. А это Джаред, многоопытный медикус.

– Ага! – Райнер жизнерадостно оскалил зубы. – Ходим, бродим, пользуем. Трава кровохлебка от ломот в голове, розан от глазных болезней, щавель от типуна на языке… последнее средство мне может пригодиться.

– Изрядные знания для человека иной профессии, – вежливо сказал Джаред. Названные средства действительно часто применялись, но скельская школа считала их бесполезными. – Факультет свободных искусств, не так ли?

– Обижаешь! Я до богословского дошел. Правда, не закончил.

– Райнер ищет работу в городе, хотя бы на время. Может быть, наш каноник даст ему место у святого Профутура…