Фантастика 2023-189". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Резанова Наталья Владимировна - Страница 52

Потом в тишине скрипнула дверь.

В последнюю неделю Джаред совсем забыл об опасностях, кроме тех, что подстерегают всех добрых людей – болезнях, холоде, голоде и тому подобных. А ведь ехал он в Эрденон, чтобы упредить действия убийц, вооруженных ядом и черной магией. А что есть у него?

Кто-то вошел и тихо закрыл за собой дверь.

– Кто здесь? – спросил он. А может, лучше было притвориться, что спишь…

– Это я.

Дагмар вышла на середину комнаты. Он сел в постели.

– Ты? Зачем…

– Но ведь я теперь должна жить с тобой, верно?

Джаред так был потрясен спокойствием, с которым это было произнесено, что промолчал. По-своему истолковав его молчание, Дагмар сказала:

– Если ты не хочешь, я уйду.

– Нет! – выкрикнул он, прежде чем она повернулась, и торопясь, добавил. – Но я думал, что тебе нужно какое-то время…нужно соблюсти траур…

– Джаред, – она говорила так же ровно, как всегда, только немного грустно, – мы не такие, как добропорядочные люди. Нас не венчают, не причащают, не отпевают. Ты это сам видел. Слово «траур» не для нас. Мы живем просто. Диниш хотел, чтоб я осталась с тобой. Так я и делаю.

– Ты пришла ко мне, потому что так хотел Диниш?

– А что в этом плохого?

Отсвет луны падал на ее лицо, и в этом призрачном свете оно было столь же чистым и совершенным, как в том сне. Но в отличие от сна, бесстрастным. Безмятежным.

– Так ты любила его?

– Диниш был замечательным актером. С ним было хорошо играть. Как ни с кем.

– Я не спрашиваю об его актерском даровании, я хочу знать, любила ли ты его.

– Я тебе ответила.

– А я? Меня ты любишь?

Она вздохула – словно ей приходилось в десятый раз разобъяснять одно и то же.

– Любовь – это как траур. Роскошь, которая не по нам. Ты хороший человек. Правда, не актер, но, наверное, Диниш считал, что лучше выбрать тебя, чем Гиро или Баларта, а он умный был человек.

– Дагмар, Диниша сегодня похоронили! И ты приходишь ко мне и при том твердишь об его достоинствах!

– Не пойму, что тебя злит – то, что я в ночь после похорон мужа прихожу к другому мужчине, или что я о нем говорю?

– Диниш знал, что я люблю тебя, – без всякой связи с предыдущим сказал Джаред. – Наверное, вы все об этом знали…и ты тоже.

– Если ты меня любишь, почему ты не рад, что я пришла?

– Потому что ты меня не любишь.

– Ты всех женщин, с которыми собирался лечь в постель, пытал, любят ли они тебя?

– Нет. По правде сказать, никого. Для меня это было неважно. Да и для них тоже… Но если бы все сложилось по – другому, если б тебя не заботило, кто актер, а кто нет – тогда бы ты полюбила меня?

– Возможно.

– Этого достаточно.

Этого и в самом деле было достаточно. Он еще успел подумать: Диниш не спросил ее согласия. Может быть, потому, что знал о нем заранее.

4. Эрденон и окрестности.

Это были счастливые дни, которые складывались в счастливые недели. Хотя и кажется, что полное счастье в этой жизни недостижимо. Эрденон зимой – не самое веселое место, даже когда есть жилье и вдоволь еды. Морозы сменяются гнилыми оттепелями, крыши и улицы одевает ледяная броня, и помои, которые льют из окон, застывают поверх мерзлой глины. А то снег повалит и занесет дома по самые окна. И темнеет чуть ли не сразу после полудня, и ночи не видно конца.

Но это была первая зима, когда радовали слишком длинные северные ночи.

Джаред и Дагмар почти не выходили из гостиницы, и он больше не задавал вопросов, на которые ей трудно было отвечать. Ответ он мог получить без слов.

Несмотря на годы замужества она сохранила робость и неопытность юной девушки (что могло многое сказать об ее жизни с Динишем, но Диниша вспоминать не хотелось), и это для него было внове. Подруги его бродячей жизни все как на подбор были жадны и требовательны, и большинство – не в пример опытнее монастырского питомца. А Дагмар в его руках была как мягкий воск, и это заставляло Джареда преисполняться гордости. Таким, наверное, и должен быть счастливый брак: он, сильный и все испытавший, рядом с ней, нежной и покорной.

Они мало разговаривали. Когда-то (столетия назад) Джареда раздражала молчаливость Дагмар. Теперь он научился ценить спокойствие, умиротворенность, какие не могла бы привнести в его жизнь ни одна другая женщина.

Конечно, не все время они проводили вдвоем. Да и совесть временами мучала: надо бы искать пациентов, сколько можно бездельничать? Но деньги пока не кончились, и кому нужен в Эрденоне лекарь-сновидец?

О будущем толковали они с Матфре, когда сидели вдвоем, или в компании комедиантов, попивая темное пиво. Все они спокойно отнеслись к тому, что Дагмар перебралась к Джареду, никто не шпынял ее за то, что не соблюла даже видимых приличий. Должно быть, она говорила правду: так у них принято, приличия – непозволительная роскошь. Даже за то, что Дагмар сейчас не играла, не пеняли. В других обстоятельствах, возможно, «медового месяца» бы не позволили, но теперь в делах был застой. Гильдейских праздников в этом месяце не имелось, а на площадях в снег и мороз не поиграешь. Не чурались «Дети вдовы» приглашений петь и плясать в купеческие дома по поводу семейных праздников, а раза два Матфре подряжался на похороны изображать в погребальной процессии дорого усопшего, каким он был при жизни – в его наилучших одеждах. Так было принято у местной знати и у тех горожан, что не хуже знати себя почитали. Вряд ли Матфре внешне походил на любого из клиентов, но при высоком росте, крупном телосложении и мрачной физиономии, вполне отвечал запросам родственников.

При дворе «Дети вдовы» не показывались. А на вопрос, будут ли они пытаться туда вернуться, Матфре ответил:

– Это была затея Диниша, не моя. И будь он жив… а так – нет. Без него мы не сдюжим. Он был лучший из нас. Мы хорошие актеры, но не лучшие. Дагмар – да, из лучших, но она не сможет направить остальных, как это делал Диниш…

– Так что же?

– Ну, до Масленицы трогаться отсюда смысла нет… даже если б дорога была открыта. И когда работать нам, как не на Масленицу? Вот по весне, как снег сойдет, двинемся туда, где солнце жарче. Ты как? – Он взглянул на Джареда с подозрением. Ведь у того могли быть свои планы, и от них зависит, останется ли Дагмар в труппе.

Джаред поспешил его успокоить.

– Конечно, я с вами… Ты как думаешь добираться – морем?

– С ума спятил? Морем, ясное дело, скорее, но как же мы потащимся с лошадьми, с повозкой… с бабами? Нет, двинемся по Большому южному тракту, обогнем Эрдский вал…а куда дальше, в Карниону или к границе, видно будет.

– Согласен, – сказал Джаред. Он не слишком задумывался об отдаленном будущем, главное – уйти в южные края, там и жизнь получше, и дело по себе он скорее найдет. О том, зачем, собственно, явился он в Эрденон, Джаред совсем позабыл. Тримейн с его интригами, преступлениями, принцами, магами, находился в одном из тех чуждых умозрительных миров, о которых он рассказывал Кайрелу. Но и Кайрел и Бессейра тоже превратились в героев какой-то сказки, наподобие тех, что любят в Карнионе, – истории увлекательной, однако нисколько не правдоподобной. Дагмар права – не стоит нагромождать вокруг любви сложности, строить лабиринты, нагромождать преграды. Все должно быть просто. И тогда придешь к согласию, и узнаешь счастье.

И все было просто, и это были счастливые недели. Но до месяца они не дотянули.

Первым о приезде кронпринца в Эрденон узнал Гиро, а тот услышал об этом на рынке, зимой располагавшемся под крытыми галереями. И сразу же примчался в «Цветущий вертоград» – сообщить собратьям, что наметилась возможность заработать.

Пока он, тараща глаза и размахивая руками, докладывал, что принц Норберт появится в Эрденоне не сегодня-завтра, а значит, надобно спешить во дворец, а то другие дорожку перебегут, Джаред сидел, прислушиваясь, как цепенеет в жилах кровь и сжимается сердце. Ведь Лабрайд говорил ему, что события перенесутся в Эрденон. Так и случилось. Лабрайд не только способен предвидеть будущее, он умеет это будущее устраивать . Чем он и занимался все время, пока Джаред был не сновидцем, трудящимся ради спасения империи, а человеком, мужчиной, мужем… Как ты мне надоел, Лабрайд, мой мудрый учитель, как тошно даже думать о сильных мира сего…