Обманщики. Пустой сосуд (СИ) - Иорданская Дарья Алексеевна - Страница 4

5 Дзянсин — буквально «душа меча», почетный титул, дарованный мастеру Цзюрену королем

6 Имеется в виду — к следующей весне

Глава 2

В которой минуют ворота и ищут выход

Коня он украл. Увел у самых стен города у одного зазевавшегося купчика из Цитоу, вспомнив юность. Купчик был сам виноват. В столицу он, конечно же, приплыл на барже, а коня прихватил, чтобы пускать пыль в глаза местным красавицам. Конь был хороший, с востока, привыкший к бескрайним степям; он застоялся в стойле и теперь радостно скакал бодрой рысью по утоптанному Пути Паломников.

Шен не собирался ехать этой дорогой слишком долго. Очень скоро на ней появятся королевские разъезды, на каждой заставе станут спрашивать пропуск, а конь слишком уж приметный. Да и желающих посетить Северный монастырь сейчас, когда в южных и западных районах страны свирепствует мор, стало очень много. В толпе, с одной стороны, проще затеряться. С другой стороны, число стражников должны были увеличить, а конь под седлом приметный, клейменый.

Шен Шен принял решение покинуть тракт у первой же заставы, но сделать это вынужден был раньше. На третий день пути, когда по левую руку на горизонте уже выросли величественные Три Старца, чьи вершины скрывались в облаках — точно три седые головы, — на дороге показался внушительного вида разъезд. Впереди ехали на вороных тяжеловесах закованные в броню королевские стражники. Следом легкий вестовой, готовый в любую минуту умчаться с поручением, и лекарская повозка. Замыкали отряд еще четыре стражника, вооруженные мечами и арбалетами.

Как велят правила и здравый смысл, Шен спешился.

Он надеялся, что стражники проедут мимо, не обращая внимания на пропыленного путешественника. Расчет, увы, не оправдался. Отряд остановился, и командир приказал Шену не двигаться с места, назвать свое имя и родной город. Шен представился Лю Саном из Лунцзы, назвав самый крошечный и неприметный городок на границе Карраски и земли Вонгай. Если верить матери, его отец был откуда-то из этих мест родом. Подобная глушь объясняла отсутствие документов. Если бы спросили про коня, пришлось бы выкручиваться, но Шен Шен не сомневался, что что-нибудь придумает.

Конь стражников не интересовал. По знаку начальника из повозки показались двое лекарей в черно-белых одеяниях и принялись осматривать и ощупывать Шена. Длилось это минут десять, пока лекари не удовлетворились увиденным и не отступили.

— Здоров.

Шен Шен выдохнул облегченно и совершенно искренне. Он не слишком боялся смерти — хотя, конечно, намеревался прожить подольше, — но болезнь могла помешать отыскать снадобье для Джуё. Только это поручение имело сейчас значение.

— Иди с миром, — старший протянул деревянную табличку с непонятными Шену знаками. — Встретишь разъезд, покажи это, и тебя пока отпустят без проверки. И держись подальше от больших городов. Уджан уже закрыли. Там нет здоровых людей.

Отряд умчался, лязгая оружием и скрепя тележными колесами. Шен проводил их взглядом и свернул с дороги.

Ночевать теперь приходилось под открытым небом, кутаясь в шерстяной плащ, а припасы, украденные вместе с конем, стремительно таяли. Впрочем, Шен не очень об этом беспокоился. Вскоре он должен был добраться до реки Кым. На ней было немало лодочных станций, к ней стекались торговцы со всей округи. Ни мор, ни война еще ни разу не смиряли ее оживленности.

К реке Шен вышел три дня спустя. Шумная, говорливая, с течением втрое быстрее степенной Желтой, она несла свои воды с юга на север, грохоча на порогах и даже образуя небольшие водопады. Мосты на ней долго не держались, их сносило почти каждый год паводком, и потому через каждые два-три ли устроена была паромная или лодочная переправа. Они же заменяли заставы. К одной такой Шен Шен и вышел. И был неприятно поражен количеством стражников. Его деревянный пропуск сработал, но история показалась не слишком удачной. Лунцзы расположен далеко на севере, там, где река Кым впадала в море, и всякий разумный человек отправился бы туда на лодке, а Шена этот вариант не устраивал.

Лошадь пришлось продать на глазах у стражников, и не за самую лучшую цену. Торгаш заметил и явно узнал клеймо, а Шену вовсе не хотелось проблем. На вырученные деньги он закупил провизию и направился к трактиру, чтобы подождать следующего корабля. Когда он прибудет, в суматохе и столпотворении легко будет перебраться на противоположный берег.

Корабль, как оказалось, уже стоял у причала, но всех его пассажиров на два дня ссадили на берег для проверки. Места во всех тавернах и чайных были заняты, и Шену пришлось разделить стол с парой путешественников. Юноша и девушка, по виду — молодожены — держались тихо и отстраненно, только поприветствовали парой кивков и вернулись к своим делам. Юноша читал книгу, его спутница вязала длинным тонким крючком. В столице такое точно не встретишь, там в моде вышивка, и ею занимаются все, от королевских наложниц до шлюх.

Шен Шен сел, налил себе чаю и принял вид самый независимый, но девушка притягивала его взгляд. Она была необычайно хороша — той изысканной красотой, что отличает сказочных фей. Ей бы не это простое дорожное платье, а королевский наряд, и она затмила бы всех дам в столице.

— Вы что-то хотите?

У юноши оказался очень мягкий, почти ласковый голос — под стать утонченной внешности. Шену он напомнил храмовых служек, изнеженных мальчишек.

— Нет, простите. Я просто задумался.

Юноша бросил на него быстрый взгляд поверх книги. Девушка вдруг встрепенулась.

— Наставник! Лекари!

Юноша медленно перевел взгляд на дверь.

— Ни о чем не беспокойся, Лин. Молчи.

Закрыв книгу, юноша повел плечами. Очень знакомо. Шену уже доводилось это видеть. Больных разбирал озноб. И слабость. И взгляд становился вот такой апатичный, сонный. Шен бросил взгляд на книгу, на ее заголовок, написанный замысловатыми знаками. Один из них напомнил Шену те, что были в свитке Джуё.

— Любезный господин…

Молодой человек обернулся и посмотрел выжидательно и насторожено. Шен Шен обезоруживающе улыбнулся той улыбкой, что всегда усыпляла бдительность его собеседников.

— Вы, сразу видно, человек образованный. Прочтете для меня два-три иероглифа? Я напишу.

На отрешенно-спокойном лице юноши появилась тень интереса. Он сделал знак своей спутнице, и та достала из сумки листы бумаги, тушечницу и несколько кистей.

Иероглифы Шен Шен запомнил довольно хорошо, а вот записать их оказалось непросто: слишком причудливые, с большим количеством замысловатых линий. Из-за напряжения даже руку свело. Юноша внимательно следил за каждым неловким движением кисти, а потом кивнул задумчиво.

— Неудивительно, что эти знаки вам незнакомы. Они…

Лекари приблизились.

— Этого я помню, — безразличный взгляд мазнул по Шену. — Он здоров. Господин, позвольте вас осмотреть?

Юноша не шелохнулся. На лбу у него выступили капельки пота. Его прелестная спутница стиснула свое рукоделие так, что пальцы побелели.

Шен, не тратя время на раздумия, выронил дощечку из рукава. Наклонился. Поднял ее.

— Господин, это не ваше?

Юноша посмотрел на табличку. На Шена. Снова на табличку.

— Вы правы. Это мое.

Лекарь забрал ярлык, оглядел его и вернул юноше, после чего повернулся к его спутнице.

— Барышню тоже надо осмотреть.

Руки девушки были пусты: ни брачного браслета, ни рисунков, которые женам наносили на ладони на юге. Легкая добыча: незамужняя молодая женщина, путешествующая с мужчиной.

— Я сам осмотрю свою ученицу, благодарю, — все так же любезно и мягко сказал юноша. — Я тоже лекарь.

Доказал ли он как-то свои слова, непонятно, но проверяющие удалились. Когда они скрылись за дверью, юноша выложил ярлык на стол.

— Благодарю.

Почти любой, с кем Шена сталкивала жизнь, дал бы деньги и посулил еще: за молчание или, возможно, за то, чтобы забрать ярлык насовсем. Этот просто поблагодарил.