В плену твоего безумия (СИ) - "Extazyflame" - Страница 35

Мысль спасаться самому, наплевав на того, кто ниже его по рангу, в голову не пришла. Да и не могла прийти. Он никогда не делил людей по сортам — ни подчиненных, ни равных себе по положению.

Также не стал растерянно озираться по сторонам и паниковать. Он бы не добился успеха, если бы не научился искать выходы даже из самых патовых ситуаций. Превозмогая боль, ступая по плотному слою снега, доходившего до бедра, подобрался к тому месту геликоптера, где имелся топливный бак.

Пробоину обнаружил сразу. Плотный сплав все же не выдержал столкновения с острым суком на большой скорости. Но каким-то чудом возгорания не произошло, как и искр — иначе бы они взорвались, не коснувшись земли.

Это была хорошая новость. Плохая состояла в том, что ремонту своим силами геликоптер не подлежит. Бак пластырем не заклеить. Не перевернуть остов кабины даже с его уровнем физической подготовки.

Руки замерзли быстро, пальцы заледенели. Он вернулся за перчатками, хотя кожа брендового аксессуара не грела. Она была призвана подчеркивать его статус, как и одежда.

Айпад разломился надвое. По экрану телефона пошла сеть трещин, включить его не вышло. Не сумев привести в чувство пилота, мужчина попытался связаться с рубкой управления полетами, но это тоже оказалось невозможным: все приборы отказали.

— Потерпи, брат, — ему пришлось ощупать карманы пилота, чтобы отыскать там телефон. — Сейчас вызовем помощь. Надо было мне тебя послушать…

Отсутствие сигнала не стало для мужчины сюрпризом. Во-первых, погода. Во-вторых, следует выйти на возвышенность — есть небольшой вариант, что сигнал вышек станет доступен. Если не связаться с кем-то, то хотя бы отправить смс.

Ветер между тем усиливался. Выл в густых верхушках, и то и дело его подхватывал отдалённый вой.

Волки. Они редко нападали на людей — в зоне горнолыжных трасс и коттеджных поселений их практически не было. Но мужчина прекрасно понимал, что до жилья как минимум час полета… И десятки километров пешком. Здесь эти жители лесов одичали до такой степени, что животные инстинкты возьмут свое. С рук они есть не будут. Остается надеяться, что они не придут по их следу, пока не прибудет помощь.

Отыскав в багажном отсеке плед и термоодеяло, мужчина осторожно перевернул бессознательное тело пилота, укладывая на кресло. Тот хрипло дышал, кровь стекала по подбородку, капая на брюки. Внешних повреждений у него не обнаружилось, кроме ссадины на лбу.

Укрыв его от холода, который быстро проник в кабину вследствие вырванной двери, мужчина выбрался наружу, в неприветливый ледяной ветер соснового леса.

Снег был ослепительно белым, отчасти из-за этого не было так темно. Но видимость была близка к нулевой. Хлестал снег, и все что дальше метра было в белом тумане.

Он понятия не имел, куда идти. Не было геолокатора, приборная панель отказала вследствие удара. След быстро заметет снегом, и вполне вероятно, что он уже не сможет вернуться под укрытие вертолетной кабины, где остается шаткий шанс не умереть от переохлаждения.

Как скоро их кинуться искать? Исчезновение геликоптера с радаров службы управления полетами не должно остаться без внимания, но погодные условия внесут свои коррективы. Спасательную операцию придется ждать долго. Возможно, там приравняют эту ситуации. К внеплановой посадке, особенно не получив подтверждения.

Такие вопросы всегда находились в юрисдикции пилота. Мужчина просто не понимал, как проходит координация перелетов частных геликоптеров, поэтому все\. Что оставалось — это связаться с ними и прояснить ситуацию.

Ни на пиксель не сдвинулась диаграмма серых антенн связи, пока он, прикрывая глаза рукой и раздвигая тяжелый снег, двигался вперед, туда, где, как показалось, виднелось что-то вроде сопки. Силы и без того быстро таяли — явно сказывались последствия удара головой, но мужчина знал одно: он обязан выжить и выбраться.

В этот момент, содрогаясь от лютого холода, преодолевая преграду снежных сугробов, где прежде не ступала нога человека, он думал даже не о себе. Не о том, что на строительном объекте произошла масштабная авария. Перед его глазами, как и в начале полета, стояло красивое лицо его любимой женщины. Той, ради которой стоило жить и выживать даже посреди лютого апокалипсиса.

Ее глаза, засевшая в них грусть и боль — в тот момент, когда он увидел ее впервые. Увидел и понял одно — его мир уже никогда не станет прежним. Серые дни не будут такими, пока с ним, пусть даже на губах, вдалеке — звук ее красивого имени. У него хватит сил пройти любой путь, хоть посреди снегов, хоть посреди жаркой, лишенной капли воды пустыни. Одна ее улыбка стоила того, чтобы преодолеть самые тяжелые препятствия. Один звук ее голоса заставлял его жить и верить в то, что однажды они будут вместе. Что он — тот, кому начертано судьбой стереть из ее души боль и предательство. Стереть и написать новую историю любви, в которой его девочка наконец познает абсолютное счастье.

— Милана! — произнес он, глотая колючий снег, вглядываясь в экран, надеясь, что волны сотовой связи долетят сквозь расстояние и стужу к нему — к тому, кто сейчас так отчаянно в них нуждался.

Только усилившийся порыв ветра ударил в лицо, как будто не желал слышать чужого имени. Будто стремился утвердить свою окончательную власть холода и смерти перед случайно оказавшимся в его руках человеком. Любое тепло вызывало у стихии все большую ярость.

То, что он ошибочно принял за сопку, оказалось всего лишь сугробом. Огромным, достигающим полутора метров в высоту. Мужчина понял это когда, собрав все свои силы, попытался взбежать по нему, удерживая телефон в вытянутой руке.

Он упал, и тотчас же его засыпало рыхлым снегом. Так поспешно, что он даже не понял, что произошло. И лишь осознав, чем ему это грозит, принялся поспешно разгребать руками внезапную ловушку. К счастью, телефон спасти удалось.

Но когда он выбрался и, восстановив дыхание, пошел дальше, надеясь, что что в этот раз ему точно повезет — понял, что уда не случилось.

Серые знаки делений. Невозможность сделать даже экстренные вызовы. Оставалось одно — идти. Искать. Надеяться, что повезет, но не иметь никаких гарантий того, что это место в зоне сотового покрытия.

Падал, вставал. Иногда просто терял силы, перед глазами темнело от сильно удара по голове — тогда он просто опускался на колени в снег, восстанавливал дыхание, прятал телефон на груди, чтобы не выронить и не потерять в снегу, и шел вперед.

Он мог вернуться назад. Мог понадеяться на удачу и переждать в вертолете. Но понимал: к полуночи мороз станет только крепче, и сомнительно, что и он сам, и раненный пилот переживут такую холодную ночь. Нужно было искать пути к спасению незамедлительно..

Время замерло. Только холод, лютый, колючий, проникающий под одежду, леденящий кровь. Пальцы рук и ног уже утратили чувствительность, но мужчина понимал: его спасение — в движении. Он не умел сдаваться. Только не сейчас, когда в его жизни наконец-то появился смысл…

На какой-то момент ему показалось, что одно из делений зажглось белым. Возможно, это были игры его воображения — но в то же время источник сил. Подув на окоченевшие даже в перчатках руки, он оглянулся по сторонам.

Вертолет давно скрылся за высокими соснами. Оставалось верить, что дорогу обратно отыскать не составит труда — такие следы, напоминающие траншеи, быстро не заметет.

Когда он окончательно убедился, что идет верх по склону, а не вниз, как все время казалось, адреналин выплеснулся в кровь, вызвав на его губах подобие улыбки. Еще спустя четверть часа белым загорелось уже два деления.

Пальцы не слушались, когда он писал сообщение. Сенсорный экран почти не реагировал, текст напоминал набор хаотичных знаков.

Маршрут. Авария. Отправить…

Отправка невозможна.

Едва не закричал от отчаяния. Но нет, нельзя сдаваться, ведь удача так близко, почти в кармане. И, увидев несколько сваленных под уклоном деревьев, из последних сил ускорил шаг.