Путешествие на Запад. ТОМ II - Чэн-энь (Чэнъэнь) У - Страница 86

– Что за вздор! – возмутился Лао-цзюнь. – Дать ему тысячу пилюль бессмертия! Да что это, какая-нибудь каша, что ли? Не из земли же они делаются?!

Лао-цзюнь даже плюнул с досады и закричал:

– Убирайся вон! Ничего у меня нет!

– Ну, тогда дайте хоть сто пилюль! – примирительным тоном произнес Сунь У-кун.

– И ста у меня нет, – отрезал Лао-цзюнь.

– Ладно, я согласен на десяток, – продолжал Сунь У-кун.

– Ну что за надоедливая обезьяна!-вышел из себя Лао-цзюнь. – Ничего у меня нет, понимаешь, ничего! Уходи ты отсюда, прошу тебя!

– Что же, – улыбаясь, сказал Сунь У-кун, – раз у вас действительно нет пилюль, мне придется поискать их в другом месте. Ведь надо мне вернуть к жизни императора.

– Уходи, уходи! – крикнул Лао-цзюнь.

Сунь У-кун ушел. Между тем Лао-цзюнь задумался.

«Почему Сунь У-кун так спокойно отнесся к моему отказу? – размышлял он. – Что-то подозрительно. Уж не задумал ли он пробраться ко мне и стащить пилюли», – и он тут же приказал слугам вернуть Сунь У-куна.

– Ну, вот что, – сказал Лао-цзюнь. – Не нравится мне твое поведение, – что-то ты, видно, замыслил. Так и быть, дам я тебе одну пилюлю.

– Почтенный учитель, – отвечал на это Сунь У-кун. – Вы знаете мои способности. Давайте сюда ваши пилюли, да поживее. Мы их поделим. Четыре части моих, а шесть ваших. Скажите спасибо, что счастливо отделались. Ведь я мог пустить в ход волшебство, и все пилюли мигом очутились бы у меня.

Тогда Лао-цзюнь взял тыкву-горлянку, перевернул ее вверх дном, и из нее выпала пилюля, которую он и отдал Сунь У-куну.

– Вот все, что у меня есть, – сказал Лао-цзюнь. – Бери и уходи! Ее вполне достаточно, чтобы вернуть к жизни императора. Тебе это зачтется как заслуга, помни!

– Погодите, – сказал Сунь У-кун, беря пилюлю. – Я сначала попробую ее. Может быть, она не настоящая.

И он положил пилюлю в рот. Лао-цзюнь так разволновался, что бросился к нему и схватил его за руку. Затем он стал хватать его за голову и браниться.

– Вот гнусная обезьяна! Если только ты проглотишь пилюлю, я убью тебя на месте.

– Ну и рожа! – рассмеялся Сунь У-кун. – Как будто ты самого низкого происхождения! Да кому нужна твоя пилюля? Подумаешь, драгоценность! Шуму много, а толку мало. Вот она, твоя пилюля!

А надо вам сказать, что у Сунь У-куна под подбородком был зоб, в который он и положил пилюлю.

– Убирайся отсюда! Уходи сейчас же! – крикнул Лао-цзюнь, ущипнув Сунь У-куна. – И не являйся больше!

Наконец Великий Мудрец поблагодарил Лао-цзюня и покинул дворец Тушита. На радужных облаках он вылетел из яшмовых чертогов, в одно мгновенье миновал Южные ворота неба, и, когда возвратился в монастырь, солнце уже поднялось над звездами. Наконец он спустился к самым воротам монастыря и услышал причитания Чжу Ба-цзе.

– Учитель! – позвал Сунь У-кун.

– Сунь У-кун вернулся! – радостно воскликнул Трипитака – Ну как, достал пилюлю?

– Конечно, – отвечал тот.

– Уж кто-кто, а он достанет, – вставил свое слово Чжу Ба-цзе. – Видимо, украл у кого-нибудь.

– Ну-ка, убирайся отсюда, – сказал Сунь У-кун. – Ты мне больше не нужен. Утри слезы и иди поплачь в другом месте.

А ты, – обратился он к Ша-сэну, – принеси немного воды.

Ша-сэн побежал к колодцу, который находился на заднем дворе, достал полбадьи воды и принес. Сунь У-кун вынул изо рта пилюлю, положил ее между губами императора, затем приоткрыл ему рот и влил глоток воды. Примерно через час в животе у императора послышалось какое-то бульканье. Однако тело его оставалось неподвижным.

– Ну вот, учитель, – сказал Сунь У-кун. – Вы заставили меня достать пилюлю бессмертия, и все равно ничего не помогает. Что же, вы теперь убьете меня?

– Да как это не помогает! – возразил Трипитака. – Разве может труп проглотить воду? Конечно, на него воздействовала божественная сила пилюли бессмертия. А раз в желудке слышны звуки, то и кровь должна пульсировать. Только вот дыхание никак не может вернуться к нему. Но это не удивительно! Ведь он три года находился в колодце, здесь не то что человек, железо и то заржавеет. У императора иссяк жизненный дух. И надо, чтобы кто-нибудь вдохнул в него этот дух, тогда все будет в порядке.

Не успел он сказать это, как Чжу Ба-цзе подошел к императору. Однако Трипитака остановил его.

– У тебя ничего не получится! Пусть это сделает Сунь У-кун!

Дело в том, что Чжу Ба-цзе с молодых лет губил людей, ел человеческое мясо и творил всякие недобрые дела. Поэтому дыхание его было нечистым. А Сунь У-кун с детства занимался физическим и нравственным совершенствованием и питался кедровыми и сосновыми орехами и персиками.

Выполняя волю Трипитаки, Великий Мудрец подошел к бездыханному телу императора, приблизил свое лицо, которое напоминало лицо Бога грома, к его губам и с силой вдохнул в него воздух, который прошел через горло, проник в верхний желудок, затем в средний и, наконец, дошел до пупка. Достигнув ступни, струя воздуха повернула и проникла в мозг. Послышался резкий звук, и жизненная энергия вернулась к императору. Он перевернулся, подвигал руками, поджал ноги и, опустившись перед Трипитакой на колени, воскликнул:

– Учитель! Я помню, что вчера ночью моя душа навестила вас, но разве мог я думать, что сегодня на рассвете уже вернусь к жизни?

Трипитака поспешил поднять императора и взволнованно произнес:

– Ваше величество, я тут ни при чем. Благодарите моего ученика.

– Зачем вы так говорите, учитель? – запротестовал улыбаясь Сунь У-кун. – Ведь не даром говорится, что «в доме не может быть двух хозяев». Я ничуть не пострадаю, если поклоны примете вы.

Тем не менее Трипитака ощущал неловкость. Он помог императору подняться с колен и ввел его в зал Созерцания. Здесь, прежде чем усадить его, он заставил Чжу Ба-цзе, Сунь У-куна и Ша-сэна воздать императору соответствующие почести. В это время пришли монахи, которые уже приготовили утреннюю трапезу и принесли поесть своим гостям. Увидев императора в мокрой одежде, они не на шутку перепугались и стали шептаться. Тут Сунь У-кун выскочил вперед.

– Ну вот что, монахи! – крикнул он. – Отбросьте всякие страхи и подозрения! Перед вами правитель страны Уцзиго, ваш подлинный господин. Три года назад его погубил волшебник, и вот сегодня ночью я вернул ему жизнь. Сейчас мы отправляемся в город, чтобы уничтожить зло и восстановить справедливость. Если у вас есть какая-нибудь еда, несите все нам. Мы подкрепимся и тронемся в путь.