Тень (СИ) - Номен Квинтус - Страница 21

Дверь снов открылась, но не так резко, как в первый раз, и в кабинет тихонько зашла девочка. Санитарка из госпиталя, но почему-то в рабочем комбинезоне… Ее Федор Савельевич вроде в госпитале видел раньше, хотя и нечасто.

— Яров, ты когда нормально разговаривать научишься? А где Георгий Михайлович?

— Я за него, — ответил Федор Савельевич, — уже неделю как товарищ Завьялов в освобожденные районы убыл.

— Навсегда? Неважно. Значит так: на стройках не хватает цемента.

— Боюсь, с цементом райком помочь…

— Сначала дослушайте. Цемента нет, зато есть неплохое для него сырье, причем много. Глину у кирпичного завода копать-не перекопать, а известняк… значит так: ваша задача — добиться передачи деревни Мелехово под управления города, будем там поселок городского типа ставить, причем сразу как городской район, — сообщила эта девочка так, как будто имела право распоряжаться. И, глядя на недоумевающего секретаря райкома, пояснила: — Там известняк еще с царских времен ломают, можно карьерчик расширить и его уже для изготовления цемента применить.

— Насколько я знаю, чтобы сделать цемент, требуются еще и печи какие-то… соответствующие, и другое оборудование…

— У Белоснежки один немец сказал, что умеет строит шахтные печи для обжига клинкера, — подал голос инженер Яров, — впрочем, я и сам уже посмотрел в справочниках, это мы выстроить сможем, причем еще до осени. А оборудование — товарищ Курятников сказал, что если горком согласует открытие карьера и передачу его городу, то металлоконструкции он на заводе изготовить разрешит, на субботнике или еще как-то так.

— И с кем согласовывать?

— С сельским райкомом даже пробовать не стоит, там такие дуболомы… — снова в разговор вступила девочка, — мне, чтобы немцев к посевной привлечь, пришлось через НКВД договариваться. Так что берете обоснование… Яров, ты ведь бумажки свои опять в машине оставил, хорошо что я вспомнила и принесла. Берёте вот это обоснование, едете в Иваново — там как раз народ вменяемый, получаете распоряжение по Мелехову — и все счастливы.

— Девушка, извините, а вы-то тут каким боком?

— А я, между прочим, начальник исследовательской химлаборатории завода, которую товарищ Яров мне даже начать строить все не соберется потому что цемента нет. Яров, расскажи товарищу первому секретарю, что ты там в обосновании придумал, а я пошла: мне два вагона немецких подранков привезли…

Закончив с инженером, Федор Савельевич воспрянул духом: теперь у него появилось дело, которое он сможет исполнить. И, судя по всему, по его окончании будет и много других дел. Так что он, в порыве вдохновения, проводил товарища Ярова до лестницы — однако, возвращаясь в кабинет, все же не удержался и поинтересовался у секретарши:

— А почему вы впустили товарища Ярова без доклада?

— Так его Белоснежка привела. И в кабинет впихнула, а потом — видать что-то в машине забыла — сбегала вниз.

— Она сказала, что работает начальником лаборатории на заводе…

— Это ее Курятников назначил, когда запрос пришел на автора нового клея для сапогов. Там еще премию большую прислали, так Белоснежка ее всю как раз на лабораторию и потратила. То есть оборудование всякое купила, химикаты — а ставить-то все это пока некуда. Вот она и суетится, чтобы новый корпус лаборатории быстрее выстроили.

— У нее сестра в госпитале работает? Я там видел санитарку с такими же волосами.

— Нет у нее сестры, это она в госпитале тоже работает. Только она не санитарка, а старшая медсестра.

— Так вот про каких подранков она говорила…

— Ага. Ей всех тяжелых несут: у нее раненые вообще не умирают.

— А вы-то откуда все это знаете?

— Так это Белоснежка, ее в городе каждый знает. Она еще по своей воле по домам за больными ходит, лечит всех.

— А я ее в госпитале и видел-то пару раз…

— Так в госпитале она ночами дежурит, все ночные раненые — ее крестники. И немцы в третьем госпитале. Ну и тяжелые конечно…

— Выходит, героическая девушка… и днем работает, и ночью. Сколько же ей лет? Выглядит-то девчонка девчонкой.

— Да уже четырнадцать. Мы тут думаем, что ей на следующий день рождения подарить…

— Что, для девочки так трудно подарок найти, что даже райком с этим помочь не может?

— Этой — очень трудно. Товарищ Завьялов хотел вроде автомобиль ей в пользование передать горсоветовский, но заводчане для нее машину уже сделали. Лабораторию на заводе, думаю, до следующих ее именин все же этот Яров поставит: это он перед начальством пенек-пеньком, а на стройке — орёл! Но что еще ей подарить можно, мы пока не придумали… Хотя… Вы знаете, если в области договоритесь у нас еще один лагерь для пленных устроить — это будет для нее хорошим подарком. У нее эти немцы так работают — куда там победителям соцсоревнования с ними тягаться! Опять же, огороды такие на заливных лугах разбили: мужики говорят, что капусты всему городу и району на целый год хватит. А редиску уже в школы бесплатно носят и в ОРСе продают по довоенной цене…

Наталья Егоровна, судя по сияющим глазам, была готова еще долго рассказывать о свалившихся на город благодаря этой Белоснежке благах, но работа есть работа и слушать секретаршу Федору Савельевичу было просто некогда. Так что он буквально забежал в кабинет, взял принесенную инженером Яровым папку с бумагами и, бросив через плечо «Я в область, вернусь… когда вернусь», быстро спустился по лестнице. Прикинув, что до Иваново ехать на машине больше двух часов — и время, чтобы обдумать кучу новой информации, у него будет. А может быть, останется и время для обдумывания того, как город получше обустроить. Хотя… что тут думать: если в городе выстроить хотя бы небольшой аэродром… ну да, силами новых немецких военнопленных. Ведь эта девочка как-то умеет их мобилизовать на разные работы?

Товарищу Егорову повезло: к его приезду первый секретарь обкома как раз освободился… не то, чтобы совсем освободился, а решил, наконец, выкроить полчасика чтобы пообедать — и пригласил Федора Савельевича присоединиться:

— Ну, что там у тебя?

— Поступило предложение с мест выстроить методом народной стройки небольшой цементный завод, техническое обоснование уже составлено…

— Это Серова предложила?

— Кто? Нет, инженер Яров со второго завода, строитель. Он говорит, что для этого нужно лишь переподчинить городу деревню Мелехово: там известняк для цемента подходящий.

— А добывать его кто будет? Пушкин?

— Предлагается для этого использовать пленных немцев, в связи с чем они просят еще один лагерь в городе организовать.

— Ну, про пленных — это не ко мне. Хотя… я поговорю с облНКВД, решим вопрос. А почему с заводом в область примчался? Своими силами решить нельзя было?

— Эта девочка сказала, что в сельском райкоме одни дуболомы сидят, с ними ничего не согласуешь…

— Так все-таки Серова! Так бы сразу и сказал. Ладно, только мы иначе поступим: есть мнение, что три райкома в Коврове все же многовато, так что сельский мы ликвидируем — тем более что в освобождаемых районах с кадрами совсем плохо. Как думаешь, справишься ты со всем районом? Хотя что я спрашиваю, у тебя же там Серова…

— Честно говоря, я эту фамилию раньше не слышал — но и на город я всего неделю как назначен.

— Значит, скоро услышишь. Это главврач третьего госпиталя, где немцев раненых лечат. Тетка, по всему видать, суровая, мне на нее по две жалобы в день присылают — но немцы вылеченные у нее так работают, что хоть «За трудовое отличие» каждому на грудь вешай.

— А жалобы тогда о чем?

— Пишут всякие… обижает словесно военных врачей перед лицом младшего состава.

— Это как?

— Я записал, самому при случае такое использовать не стыдно: рукожопый долбоклюй, белый принц на деревянном коне, ну и в этом роде. Говорят, еще любит пинаться больно, но на это жалоб не было: видать, самым стыдно, что их женщина отпинала. Ты с ней подружись… она вроде беспартийная, так что не покомандуешь — а району она пользы много принести может: ее на госпиталь сам Бурденко поставил, так что через нее по медицине району, да и области можно кое-что получить при необходимости. Ладно, доедай спокойно, потом к секретарю зайди — я постановление через полчасика уже подготовлю. И, знаешь что… если с ней подружиться у тебя не выйдет, ты мне на нее жалобы не шли: их и так хватает. Но все же постарайся подружиться.