Сепаратист (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 55

Доменико уже имел разговор с доминусом Алейр по поводу Диего. С Валерием они были знакомы задолго до того, как началась вся эта свистопляска. Даже учились в университете — недолго, когда Доменико только начинал обучение, Валерий учился последний год. Парень считал наследника Алейр хорошим приятелем. Приятный и уравновешенный, истинный аристократ. Каждый раз при попытке поднять тему освобождения друга, Валерий принимал вид отстраненный и откровенно скучающий. Он не отказывал прямо, но Доменико понял — никакой помощи с этой стороны можно не ждать. Доминус Ортес прекрасно понимал причины: Алейрам нужен спокойный север. Без войны и без власти чистых. Самый простой способ обеспечить это спокойствие — это позволить событиям идти своим чередом. И все же Петра говорила так уверенно, что даже скептицизм Доменико пошатнулся.

— Хорошо, — кивнул парень. — Если подчиненные вашего брата помогут, дело уже не кажется таким безнадежным. Казни проводятся на площади Мучеников за Чистоту, при большом скоплении зрителей. — Доменико достал бумагу, и набросал треугольник площади. — Мы не знаем, каким маршрутом Диего попытаются доставить на площадь, и у нас все равно недостаточно людей, чтобы перекрыть их все, так что действовать придется уже на месте. Я уже думал об этом, если устроить взрыв и имитацию атаки вот здесь, то большая часть охраны стянется в ту сторону.

Доменико указал на один из углов площади, дальний от здания суда. Петра внимательно следила за объяснениями, даже наклонилась пониже, будто рассчитывала разглядеть подробности на корявом рисунке.

— Зрители же, напротив, инстинктивно двинутся в противоположную сторону. Диего, конечно, не останется без охраны, но если среди этих зрителей будет достаточно верных людей, охрану можно будет просто задавить. А дальше — только бежать. Локомобиль придется поставить заранее… вот здесь, — Доменико ткнул пальцем в один из дворов. — Остальным придется разбегаться, но для них тоже можно заранее подготовить паровики. Не так близко от площади, придется пробежаться — иначе жандармы могут что-то заподозрить.

— Наконец, я слышу хоть что-то похожее на план, — проворчала Петра. — А то в последнее время у меня возникло ощущение, что меня окружают не благородные эквиты, а свора ничтожных плебеев. Простите, Доменико, я не имею ввиду вас, просто меня удручает, с какой готовностью все окружающие смирились с поимкой Диего!

Девушка вскочила со стула, и зашагала к выходу:

— Я немедленно пойду к брату. Поставлю ему ультиматум — в конце концов, если он такой трус, я сама смогу поговорить с людьми! Уверена, многие готовы будут бороться за правое дело, даже зная об опасности! Сегодня же вечером я пришлю кого-нибудь, чтобы сообщить о результатах разговора, а завтра мы с вами еще раз встретимся, чтобы обсудить все подробнее.

Доменико, стоя у окна смотрел вслед домине Петре. Даже издалека было видно, что девушка фонтанирует энергией. Может, ей в самом деле удастся переубедить Валерия.

— Брат этой девочки не станет помогать освободить Диего, — голос домины Евы раздался неожиданно. Визит Петры девушка пережидала в соседней комнате.

— Плевать, — мотнул головой Доменико. — Она напомнила мне о том, что я эквит. А эквиты не предают друзей. Если Валерий откажется помогать, мы сделаем все то же самое и без него. Иначе я просто не представляю, как буду потом смотреть себе в глаза в зеркале.

— Диего справится, — уверенно отрезала Ева. — Нужно только ему помочь.

Вечером в домус, в котором обосновался Доменико со своими людьми явился Валерий собственной персоной. Не один, в сопровождении четырех контуберний крепких парней. Доменико, сначала воспринявший появление приятеля как хороший знак быстро понял свою ошибку.

— Дружище, ко мне сегодня заявилась Петра с очередным дурацким прожектом по освобождению этого вашего лейтенанта. Она утверждает, что этот прожект — твоих рук дело. Откровенно говоря, я разочарован! Ну ладно она, девчонка, у которой до сих пор в голове ветер играет. Но ты-то! Взрослый мужчина. Ты в ответе за тысячи людей. И готов наплевать на эту ответственность в угоду своим чувствам? Неужели ты не понимаешь, что даже если вам удастся воплотить в жизнь ваш безумный план, гражданская война выйдет на новый виток? Ты готов заплатить тысячами жизней только за то, чтобы твой приятель, который рано или поздно все равно найдет свою пулю, прожил на несколько дней подольше? Я понимаю, что вы дружны. Но взгляни на него отстраненно. Диего одержим. Он не контролирует себя, его ненависть так велика, что он готов положить на алтарь своей мести любое количество людей. Невинных людей. И ты готов ему в этом потакать?

— А мне тоже плевать, — вдруг вызверился Доменико. — Где были все эти люди, когда их очищали? Они только и могли, что прятаться и умолять, чтобы их не тронули. Единицы пытались сделать хоть что-то. И то, что сейчас им предлагают перемирие, это заслуга в большей степени именно Диего. Именно благодаря ему чистым показали, что они могут получить удар в ответ на свои деяния. Ты прости, Валерий, но ты не видел, что творилось в Памплоне. — Доменико вскочил и начал ходить по комнате из угла в угол. — Я говорил с людьми в Бургосе — основная волна геноцида вас просто миновала. До вас дошли отголоски. А я видел — сам видел, лично, что чистые делали с людьми. Поверь мне, с таким мириться нельзя. И знаешь, я уверен, что если мы продадим Диего, перемирие надолго не затянется. Сейчас в Риме сидят не те люди, с которыми можно договориться, особенно имея слабые позиции. Власти метрополии, чистые, не держат слово. Это если смотреть с позиции выгоды, на которой ты так замечательно сконцентрировался. Но я тебе другое скажу: я еще не забыл, из какого я рода. И я не запятнаю себя предательством, даже если это вовсе не будет выгодно.

Валерий, молча наблюдавший за метаниями приятеля, огорченно покачал головой.

— Этот парень ухитрился даже тебе задурить голову. Ну ладно. Раз уж я остался один, кто не лишился разума, придется мне побыть тем, кто удержит нас всех от катастрофы. Мои парни сейчас заберут все стреляющее у твоих. Заодно я забираю динамит. Не вскидывайся так, я тебе только добра желаю, — поднял руку Валерий. — Обязуюсь вернуть все сразу же после казни. А чтобы ты не наделал глупостей, я оставлю небольшую охрану. Они проследят за тем, чтобы ты вел себя прилично. Прости, дружище, но я просто обязан проследить за тобой, как старший товарищ. Уверен, твой отец, когда узнает об этой ситуации, полностью одобрит мои действия.

Доминус Алейр уже вышел за дверь, когда Доменико, сжав кулаки, тихонько прошептал: одобрит, что ты помешал освобождению моего брата? Если Диего убьют, у семейства Алейр появится кровный враг. И, боги свидетели, я буду первым, кто поддержит войну.

Последние несколько дней нормальная жизнь у меня начинается ночью. День поделен между общением с тюремщиками и долгим тоскливым разглядыванием потолка. Я не даю себе впасть в уныние, пытаюсь хоть немного двигаться, чтобы тело не обессилело окончательно. Но пока сил слишком мало, чтобы заниматься восстановлением подолгу. Остается только рассматривать каменные своды тюрьмы, следить, как солнечный луч из крохотного окошка под потолком, ползет по полу, отсчитывая часы, да строить планы, воплощать которые предстоит не мне.

— Послушай, разреши мне его убить? — этой фразой поприветствовала меня Кера, когда я заснул.

Я, конечно же, поинтересовался, кого. Рассказ богини окончательно подтвердил мои подозрения по поводу благородного Валерия Алейр. Это даже хорошо, что Доменико и Петра не смогут теперь устроить какую-нибудь дичь. Идея о побеге, которая пришла им в голову мне откровенно не понравилась. Собственно, я и сам вначале размышлял о чем-то подобном, однако быстро отказался. Я более чем уверен — за Доменико, как и за Валерием следят. И за их людьми — тоже. Так что устроить внезапное нападение не получилось бы. Да даже если бы и удалось что-то, уйти нам бы не дали. Слишком сложный план. Так что Валерий со всех сторон был прав, вот только добрых чувств у меня к этому римскому денди его правота не вызвала. Не люблю политиков — им приходится быть сволочами, даже если они действуют во благо. Откровенно говоря, промелькнула в голове мысль позволить Кере сделать то, что так хочется. Мелькнула — и тут же исчезла, как не состоятельная. Каким бы неприятным человеком ни был Валерий Алейр, и как бы сильно он не напакостил мне, пусть и чужими руками, он остается одним из тех, чьими стараниями целая взбунтовавшаяся провинция сейчас получает отсрочку в войне. А, главное, благодаря ему дорогие мне люди остаются в безопасности. Нет, доминус Валерий нужен живым.