Наемники Судьбы - Федотова Юлия Викторовна - Страница 41

– Что я говорил? – радовался Хельги.

Энка покосилась на него с подозрением:

– Ты у нас стал не в меру мудрым по части чародейства! С чего бы это?

Хельги смутился и надолго о чем-то задумался. В этом состоянии он и пребывал до тех пор, пока на них не обручилась такая лавина происшествий и приключений, будто Силы Судьбы решили взять реванш за месяц простоя в Инферне. Тут уж задумываться стало некогда.

А началось все с принца Эдуарда, – буквально на следующее утро.

Его Высочество пробудился на рассвете от жажды – слишком много солонины съел на ночь, – сел, огляделся в предутренней мгле: вокруг все спали под надежной защитой двойного круга (захочешь – не выберешься), а рядом журчал ручей, по уверению Аолена, совершенно безвредный. Был еще бурдюк с водой, но именно на нем, как назло, покоилась голова Энки. Эдуард представил, что будет, рискни он разбудить сильфиду ради такой малости, как жажда. Лучше уж потерпеть.

Но терпеть-то он как раз не умел. Девицы не раз справедливо упрекали Хельги в недостаточно суровом воспитании ученика. Месяцы пути почти не изменили принца, он по-прежнему оставался изнеженным и капризным созданием. Теперь эти качества оказали ему дурную услугу.

Чем дольше Эдуард старался заснуть, тем сильнее хотел пить. Он уже почти отважился разбудить Энку, как вдруг заметил на соседнем кустике красную ягоду малины. Она как фонарик светилась на фоне синеватой листвы – такая спелая, такая сочная! Все наставления и предостережения разом выветрились из монаршей головы. Руки сами потянулись к добыче. А рядом висела еще одна ягода, и еще, и еще… Всего девять штук. Он с жадностью съел их все и почувствовал, что жажда совершенно прошла. На сердце стало легко и приятно. Довольный принц задремал.

Снилось ему нечто странное. Будто не человек он вовсе, а красивый олень: у него сильное тело, изящные, стройные ноги, чуткие уши, способные уловить малейший шорох, большие влажные глаза и шикарные ветвистые рога – главная его гордость. Он любовался своим отражением в черном зеркале лесного озера, а вокруг мирно шелестели деревья, пели птицы…

Вдруг гадкий звук, совсем не похожий на восхищенное пение, безжалостно ворвался в его чудесный сон, разрушая очарование.

В панике принц открыл глаза, хотел вскочить, но не смог. Непонятная тяжесть клонила его голову к земле. С усилием он кое-как сел…

И встретился взглядом с тремя девицами. Они таращились на него – глаза размером с плошку – и вопили дурным голосом, одна другой противнее! Принц в смятении не знал, что и подумать.

– Хельги! – Членораздельную речь первой обрела Меридит. – Проснись сейчас же! Ты только посмотри, что у твоего ученика с башкой!!!

Спригган сонно заворочался.

– Ты думаешь, кто-то может спать под ваши вопли? Что у вас опять… Ох, мамочки мои!!! – Он схватился за голову.

Эдуард – тоже… и крик его легко перекрыл визг окружающих.

Череп наследника Ольдонского престола венчали шикарные ветвистые рога!

– Чего жрал, идиот?! – тряс его за грудки наставник. – Говори! Признавайся, несчастный!

– Я… я… – Принц размазывал по физиономии слезы и сопли. – Я… ик… малину!

– Кто позволил?!!

– Пи… пить хотел!

Хельги отпустил ученика, рогоносец рухнул в траву.

– Ну что тут будешь делать? – вздохнул спригган устало, но уже намного спокойнее. – Если человек родился недоумком…

– Уймитесь вы, хватит ругать парня! – вступился Рагнар. – Ему, бедняге, и без вас тошно! Надо его как-то расколдовать.

– Кто бы возражал, – грустно отвечал спригган. – Только как?

Деятельный ум сильфиды не признавал неразрешимых проблем.

– Я читала в одном романе, что такая пакость должна расти парой. Одна ягода заколдовывает, другая расколдовывает. Пусть пробует все ягоды подряд. Если не отравится, то расколдуется.

– Или еще во что-нибудь превратится, – не согласился эльф. – Это не метод.

Впрочем, никаких других ягод в округе не росло.

И как это рогатым копытным удается так грациозно передвигаться по лесу? Для принца и его спутников дорога стала сущим мучением. Когда Эдуард падал, теряя равновесие – это было полбеды. Но время от времени горемыка ухитрялся намертво запутываться в сплетениях веток, – приходилось вырубать его из плена с помощью топора. А это было уже небезопасно. Как знать, что на уме у здешних деревьев, не захотят ли они отомстить за нанесенный ущерб?

– Проклятие! – вышла из себя Энка. – Вот что, давайте попробуем сами его расколдовать. Учили же нас чему-то целых пять лет!

И она решительно взялась за дело. Сперва опробовала весь арсенал заклинаний по обязательному спецкурсу мэтра Перегрина. После припомнила кое-что из солярной магии, практикуемой в Сильфхейме. Ее сменил Аолен – и тоже безрезультатно. Настала очередь Хельги. Но и его серые камни не помогли. Остальные даже пытаться не стали.

– Идем! – безнадежно махнула рукой диса. – Только время теряем.

– Подожди, – остановил ее Хельги. – Я сейчас одну штуку испытаю…

Он попробовал – и рога страдальца уменьшились почти вдвое!

Энка и Ильза радостно заорали (Ильза с достойной сожаления скоростью перенимала манеры сильфиды и из скромной, благонравной девушки превращалась демон знает во что). Эдуард был почти счастлив, настолько легче стала его ноша. Авторитет наставника в его глазах взлетел до небес.

Но сам Хельги сделался почему-то подавленным и мрачным, шел в стороне от всех и молчал.

– Эй! Что случилось? – забеспокоилась Меридит. – Тебе нехорошо? Тебя тошнит?

Слишком большие магические усилия всегда вызывали у спригганов подобную реакцию.

– Мне чудесно! – резко ответил Хельги. – Меня НЕ тошнит, в ушах НЕ звенит, из носа НЕ течет, и вообще я чувствую себя как никогда прекрасно!

– Тогда что? – Меридит стало совсем жутко.

– Знаешь, какую магию я использовал? Я тебе скажу! Ту самую, что используют проклятые! Посмотри, у меня кожа нормального цвета?..

– Хельги, радость моя, не расстраивайся ты так! – утешала диса. – Ну кто сказал, что эта магия принадлежит лично проклятым? Взять, например, Силы Стихий – кто их только не использует! Просто у тебя хорошие магические способности. Ведь эльфийская магия тебе тоже доступна, и сильфийская. Помнишь, Энка тебя учила, и у тебя получалось.

– А человечья нет! – упрямился Хельги, хотя в словах сестры по оружию был немалый резон.

– Ну и что? Одно тебе дано, другое нет.

– Получается, проклятая магия дана мне лучше собственной спригганской.

– Да почему ты решил, что она именно проклятая?!

В общем, Меридит довольно легко удалось успокоить несклонного к мнительности Хельги. Скоро оба забыли об этом разговоре, отвлеченные более насущными проблемами.

А они, проблемы эти, множились неуклонно.

Лес становился все гуще и непролазнее, словно стремился оправдать свою дурную славу. Узловатые корни прятались во мху, заставляли путников спотыкаться на каждом шагу. Сухие ветви раздирали одежду, нещадно царапали кожу, лезли в глаза. Кучи валежника делали путь похожим на бег с препятствиями.

Эльф с тоской вспоминал рощи величественных коэлнов в родном лесу, нежный шелест их листьев, бархатистую теплоту янтарной коры… У здешних деревьев стволы были мокрыми, скользкими и холодными, пестрели пятнами рыжей и бурой плесени, белесых поганых грибов. Ветви растопыривались неуклюжими корягами, с них свисали отвратительные эпифиты, похожие на клубки гниющих водорослей. Запах стоял как в сыром погребе – тяжелый, затхлый, прелый.

Под ногами росли папоротники – единственное растение, которое удавалось опознать. Все остальные представители флоры глухого Чернолесья были незнакомы даже Хельги. Аолен поглядывал на сприггана с осуждением. Странное создание словно не замечало творящегося вокруг безобразия – непристойной магической издевки над величием природы. Вдохновленный богатством незнакомой растительности, Хельги успел набить свой мешок новыми образцами и начинал подсовывать добычу окружающим, в первую очередь присмиревшему ученику. Путники ползли черепашьим шагом, с трудом преодолевая препятствие за препятствием, а одержимый жаждой познания спригган ухитрялся забегать вперед и уклоняться в сторону.