Мы, Мигель Мартинес. Гражданская война (СИ) - Тарханов Влад - Страница 16

— Проект о проведении общественных работ уже готов. Мы считаем это единственной возможностью снизить безработицу в стране. Смета сформирована. Послезавтра можно будет его проголосовать, а с Нового года выделить финансирование на проведение самых затратных проектов.

— Хм, смотри, Дьюла, основным бенефициаром твоих проектов должны стать местные фирмы, а не турки какие-то.

— Мы всё так и делаем, господин регент.

— Вот и хорошо. Только я тебя пригласил не за этим. Прочти вот этот меморандум.

На долгие сорок минут Гёмбёш погрузился в изучение текста.

— Как к вам попал этот документ?

— Через разведку, точнее, через нашего атташе в Варшаве. Как ты понимаешь. Это своеобразное приглашение.

— А что нам даёт присоединение к оси Варшава-Бухарест?

— Разве ты не читал? Там в конце, мелким шрифтом. Пилсудский приглашает нас принять участие в разделе Чехословакии. Мы получим свои исконные земли, поляки и румыны себе по кусочку прирежут. Словаки отделятся от чехов… и всё? И ради этого рисковать войной с Советами? Даже не подумаю! Мне дорога Венгрия!!! Уложить в землю наших гонведов ради Польши от можа до можа я не собираюсь!

— Так и я не собираюсь! Каким-то фантиком поманили. Вот если бы за этим стояли британцы или французы, тогда да, можно было бы подумать, получить кредиты, например!

— Да, как личная инициатива маршала совсем не вкусно. — вынес вердикт Гёмбёш.

— Но, согласись, левое правительство в Германии, это крайне неприятно! Левые в Испании — хер с ними! Это ни на что не влияет. А вот в Германии! Это плохо для всех.

— Само собой.

— Мне пришло личное послание от Геринга. Они очень обеспокоены столь несправедливым исходом выборов — по прикидкам, их партия должна была получить право самостоятельно формировать правительство, только вот такой массовой и хорошо организованной контрпропагандистской кампании они не ожидали.

— Недооценка коммунистов… это плохая черта. Врага нельзя считать глупее себя. — регент подумал, закурил. На его породистом лице сменялись эмоции: одна за другой. Он просто не знал, что ему делать.

— Этот сбитый летчик, он что-то конкретное предлагает, или это попытка наладить контакты?

— Нет, контакты у нас давно есть, это очень завуалированное предложение.

— Переворот? Они думают, что на этот раз получится?

— Это сложно прогнозировать.

— Верно, я согласен с тобой. Многое зависит от позиции промышленников и финансистов. Чёрт подери! Дьюла! А можете показать мне текст послания Геринга?

— Да, я взял его с собой.

— Хм… вы правы, весьма обтекаемые фразы. Весьма. Есть одна идея! Думаю, вы найдете кого послать на переговоры с Герингом. Можете пообещать оказать поддержку его планам. Вы же знаете, обещать жениться это еще очень далеко до свадьбы. Но если есть возможность развернуть Германию в сторону более консервативного курса… это было бы весьма кстати. А я пока попробую по своим каналам переговорить с большими людьми в Лондоне. Без их денег любые трепыхания бессмысленны. А тут еще и чешский вопрос. Нет, нам надо найти надёжных союзников.

— Господин регент вы абсолютно правы. Я тут прикинул: в случае конфликта с Советами нам, вполне вероятно, дадут весьма небольшой участок фронта, и в случае победы мы от этого пирога получим крохи!

— Посмотрите на карту, Дьюла! Граница Польши — граница Румынии. Лично я думаю, что наши дивизии бросят на укрепление румынских частей — чтобы придать их армии большую устойчивость в бою. Наступление будет вести Польша — у неё и опыт есть, и большое количество мобильной кавалерии. И пока мы с Румынами будем топтаться у берегов Днестра паны будут рваться к Киеву, очень может быть, даже возьмут его. И что?

— Большевики соберутся с силами и погонят поляков обратно? — удивился своему выводу премьер-министр. Всё-таки он был военным министром, обладал некими знаниями, да и обучали его в австро-венгерской армии до распада империи.

— Скорее всего именно так! И я не уверен, что на этот раз чудо на Висле состоится! Говорят, что Тухачевский сейчас в РККА не слишком популярен. И там есть кому возглавить контрудар. И что тогда?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Обрушив польский фронт большевики перебросят резервы против румынского…

— И он тоже посыплется. Потому что я не верю, что французские дивизии придут спасать Варшаву или Бухарест. Раньше не приходили и сейчас не появятся. Что они потеряли? И они помнят, как их большевики распропагандировали во время интервенции! Так что нет, румынский фронт рухнет, и мы останемся с большевиками один-на-один!

— Мы сможем их задержать на какое-то время… но

— Вот именно! Британия, может быть, пошлет нам на помощь несколько линкоров, только они сюда не доберутся! Так что толку от их помощи. Лягушатники слишком тяжело перенесли свою победу и воевать с кем-то за что-то непонятное им не будут.

— Получается, что предложение Пилсудского для нас — ловушка?

— Вот именно! Но посылать его к чёртовой бабушке мы не будем. Будем обещать, будем руки жать. Но никуда при этом не спешить. Пока не станет ясен германский вопрос — мы не сдвинемся с места!

— Ваше сиятельство! Столь серьезный анализ ситуации, да еще сделанный на ходу, как бы между дела! Я счастлив работать с вами, ваше сиятельство…

— Ну вот, хватит этой глупой лести, Дьюла. Что мы с тобой сделали? Немного пораскинули мозгами? Так в этом и состоит работа государственного деятеля. Тем более, если мы призваны работать на благо королевства!

Впрочем, чувствовалось, что похвала премьера регенту льстит. Грубая неприкрытая лесть, а на неё даже вполне умные и адекватные правители ведутся. Потому как приятно, когда твой бывший оппонент признает твое превосходство над ним! Очень приятно! Лучше, чем консервированные ананасы[2]!

[1] Если Польшу сравнивали с главной гиеной Европы, то Венгрия была гиеной-подростком, которой так ничего и не обломилось.

[2] Намек-цитата на творчество Бориса Виана, один из героев которого, первый раз испытав секс с женщиной категорически заявил. Что это лучше консервированных ананасов.

Глава девятая. Рождественские хлопоты

Глава девятая

Рождественские хлопоты

Берлин. Доротеенштад. Бульвар Унтер лен Линден. Отель «Адлон»

20 декабря 1932 года

— Франц, я так и не пойму, зачем для нашей встречи вы выбрали именно этот отель, набитый янки? — с выражением некоторой брезгливости на лице спросил генерал Шлейхер[1], его усы вытянулись в тонкую линеечку, подчеркивая недовольство профессионального военного. Грузный, коренастый, упрямый, этот бравый вояка имел серьезный вес в армии, и с ним приходилось считаться. Даже сейчас, не имея официального поста, он оставался важной и весомой политической фигурой. Его оппонентом оказался бывший рейхсканцлер Немецкого государства Франц Йозеф Герман Михаэль Мария фон Па́пен, эрбзельцер цу Верль унд Нойверк, по-прежнему весьма влиятельный политик, несмотря на то что после его вынужденной отставки влияние центристов стало значительно меньшим.

(отель «Адлон» в конце двадцатых годов)

— Мой генерал! Выбор этого отеля не случаен. Луи и Хедда Адлон мои прекрасные друзья и сочувствуют нашим идеям. Поэтому они сделали всё, чтобы наша встреча прошла как можно более незаметно для окружающих нас шпиков. И вообще — этот отель –дань старым имперским традициям, не будем забывать, кто его открывал, господа!

Действительно, открытие отеля 23 октября 1907 отметилось посещением оного императорской семьей, тогда же Вильгельм II выразил хозяину отеля, известному берлинскому ресторатору, Лоренцу Адлону своё удовлетворение. Начало двадцатого века ознаменовалось строительством фешенебельных отелей принципиально нового уровня: кроме максимальных удобств, включающих электричество, канализацию, водопровод, отопление, в них были многочисленные игровые салоны, курительные, бары и кафе, библиотеки и небольшие магазинчики. Достаточно вспомнить открытие того же «Рица» в Париже и Лондоне или «Астории» в Санкт-Петербурге. Имперский Берлин хотел иметь свою блестящую игрушку. Так, при поддержке императора, Лоренц Адлон и выкупил роскошное место на Унтер дер Линден, на котором располагался ранее дворец Редерна. Через два года состоялось торжественное открытие роскошного отеля, расположенного в самом сердце Берлина. Новый отель поражал богатством интерьеров. Построенный в стиле позднего классицизма, внутреннее убранство его было выполнено в стиле необарокко, и поражало роскошью и техническими новинками. Вишенкой на тортике оказался прекрасный зимний сад, в котором круглосуточно подавался горячий чай. Плюс великолепная кухня и набор изумительных фирменных блюд. Закономерно, что высший свет полюбил это место и просаживал тут свои денежки. А потом начался наплыв иностранцев, больше всего сюда стали приезжать богатые и избалованные нувориши из САСШ. И именно от этого «общества» воротило нос генерала Шлейхера.