Предать нельзя любить - Коваль Лина - Страница 8

– В смысле конспект? –  с ужасом округляю глаза.

– Перепишешь Конституцию, – говорит так легко, будто это как в соседний магазин за козинаками сбегать. – Может что-то в голове и останется.

Он что надо мной издевается? Вскидываю подбородок, чтобы задать ему этот вопрос, но напарываюсь на категоричное выражение лица, которое заглушает мой порыв.

– Ладно, – подавленно отвечаю. – Я согласна.

– Хорошая девочка, – говорит он хрипло, а я чувствую, как в груди сладкий сироп от его слов расплёскивается.

Воздух в комнате снова становится густым, как утром в лифте.

Арсений Рудольфович резко разворачивается к окну и размещает руки в карманах. Жадно исследую весь его образ.

– Иди на свое рабочее место, Арина, – произносит черство.

– Хорошо, – вскакиваю со стула. Юбка приклеилась к ногам намертво.

Медленно иду к двери, цокая каблуками. Бьюсь об заклад, теперь он меня рассматривает, потому что поясница покрывается мурашками.

– Сегодня придет наш доверитель. Яна Альбертовна Соболева. В девичестве Шацкая. Нужно приготовить копии ее документов и заверить у нотариуса. Справишься, надеюсь?

Шацкая?! О ней предупреждал Виктор Андреевич.

Боже мой! Мне в действительности придется обманывать Долинского и транслировать информацию отчиму?! Встать по ту сторону баррикад от этого красивого мужчины?!

Как я справлюсь вот с этим?! Как?!

В голове мелькают цветные картинки. Ржавые ворота детского дома, которые я покинула в тринадцатилетнем возрасте. Красивый особняк отчима. Дорогая одежда, телефон последней модели и еще куча вещей, которыми он меня обеспечил.

А еще то, с какой необыкновенной теплотой Виктор Андреевич отзывается о мамочке.

– Я справлюсь, – твердо отвечаю самой себе, но на мой ответ Долинский тоже удовлетворительно кивает.

Глава 9. Арина.

Весь день стараюсь не думать об отчиме и Тёме.

Когда я только пришла сюда… когда всё завязалось… казалось, наш план – это далёкая псевдореальность и до противоправных действий с моей стороны еще не скоро.

Но сейчас…

Сейчас мне страшно и стыдно. А еще сердце режет какое-то мерзкое чувство, что предательство, в моем случае – это точка невозврата.

Конечно, я не питаю надежду на что-то… не рассчитываю на его симпатию ко мне, как… к женщине.

Он взрослый.

Он умный. Что гораздо ужаснее.

Он носит запонки! Бог ты мой!

В моей жизни запонки носил только Мистер Дарси в любимом кинофильме. Может быть, это и сработало триггером?!

Благодаря этому я думаю о Долинском?! Из-за запонок?!

Тихо потешаюсь и пытаюсь привести нервы в порядок, когда в приемную заходит молодая женщина. А так как Лариса Леонидовна еще с утра отъехала по поручениям нашего босса, посетительница сразу сосредоточивает внимание на мне.

– Добрый день, – здоровается она и снимает темные очки в черной оправе с золотистыми значками Шанель на дужках. – Я к Арсению… Рудольфовичу Долинскому.

– Здравствуйте, – приветливо улыбаюсь. – Меня зовут Арина, я помощница Арсения Рудольфовича. А вы…

Поднимаю брови, ожидая, когда гостья представится.

– Яна Альбертовна, – ее безупречных губ касается снисходительная улыбка.

– Соболева? – спрашиваю, просмотрев свои записи.

– Шацкая, – поправляет она, прекрасные черты лица ломаются от грусти.

Внешне она кажется подтянутой и безумно красивой.

Белый топ без рукавов и черные классические брюки, золотые украшения, обручальное кольцо на правой руке. Волосы уложены беспорядочными волнами, легкий макияж. При этом от неё не чувствуется надменности или какого-то превосходства.

Всё бы ничего, но я тоже умею быть проницательной.

Замечаю, что на ногах у Шацкой атласные туфли синего цвета, при этом в руках клатч, отделанный красным бархатом.

Странное сочетание для молодой женщины в дорогой брендовой одежде?! Будто бы собиралась впопыхах или вообще не думала о том, как выглядит.

– Вы будете кофе? – предлагаю и тут же обращаю внимание на дрожащие руки. – А лучше, – киваю приветливо, – давайте чай? Ромашковый.

– Чай так чай, – отзывается Яна Альбертовна безразлично. Дезориентировано смотрит по сторонам. Мне кажется, если бы в данный момент я предложила ей мышьяк. Она бы ответила что-то в духе «мышьяк так мышьяк».

Разглядывая девушку, снимаю трубку, чтобы сообщить Дракуле о приходе доверительницы.

– Да, Арина, – раздается севший голос.

Заболел он, что ли?!

– Арсений Рудольфович, к вам Яна Альбертовна.

– Да, уже? Проводи, пожалуйста.

Отправляю телефонную трубку на место. Еще раз изучаю нашу посетительницу. Она нервно поправляет волосы и сжимает в руках клатч.

– Арсений Рудольфович ждет, – гостеприимно указываю на дверь кабинета. – Давайте я вас отведу к нему, а когда сделаю чай, угощу?

– Хорошо, – несколько раз кивает девушка.

Завариваю чай, который мне подарила воспитательница Надежда Георгиевна. Периодически я езжу к ней в гости и как правило уезжаю с полными сумками.

Подумав, ставлю на поднос две кружки и тарелку с печеньем.

Поправив рубашку и осторожно постучав, прохожу в кабинет. Дефилирую к столу, боясь позорно уронить поднос и обжечься.

– Я не знаю, что мне делать, Арс, – растерянно лепечет Яна Альбертовна. – Богдана словно подменили. Мы прожили десять лет. Десять! Никогда бы не подумала, что мой муж так ухватится за мысль о разводе. Может, у него кто-то появился? Не знаю.

В ее глазах блестящие слезы, поэтому я тянусь за салфетками и деликатно выставляю рядом с девушкой картонную упаковку.

– Яна… – задумчиво выговаривает Арсений Рудольфович. Задумчиво потирает подбородок. – Я буду честен. Мы с тобой давно знакомы. Процесс будет сложным, понадобится много сил и твоих внутренних ресурсов. Тебе нужно успокоиться, отключить эмоции. А еще лучше постараться договориться с Соболевым.

Бросаю на него непонимающий взгляд. Отключить эмоции? При разводе? Это как вообще?!

И как можно оставить такую приятную женщину? Променять ее на другую? У этого Соболева, что? Глаз совсем нет?!

– Ваш чай, – выдвигаю перед девушкой кружку и печенье.

– Спасибо, – кивает она и с отчаянием опускает голову. Затем снова обращается к Долинскому. – Прийти к соглашению не получится, муж со мной не разговаривает. А его адвокат, Луневич, кажется, уведомил, что Богдан хочет отнять у меня детей. Представляешь?!

Яна Альбертовна принимается тихо всхлипывать, а наши взгляды с Арсением Рудольфовичем сталкиваются. В его глазах что-то неопределённое, возможно, личное, не могу разобрать. А в моих… надеюсь, он не видит ужас от того, в каком именно контексте я услышала фамилию отчима.

Первая отвожу глаза и отшатываюсь.

– Ваш чай, Арсений Рудольфович, – придвигаю к нему кружку, слабыми руками наливаю в нее ароматный напиток.

Его лицо оказывается на уровне моей груди, упакованной в хлопчатобумажную ткань. Так близко, что хочется отодвинуться или… наоборот быть ближе. Смешанное чувство, от которого испытываю дискомфорт.

– Чай? – скептически смотрит на мои действия Долинский.

Уверена, чай он в последний раз пил в детском саду на полдник.

Легко пожимаю плечами и снова смотрю на светлую макушку доверительницы. Хочется ее поддержать. Может даже крепко обнять, чтобы вселить уверенность.

– Яна Альбертовна, не переживайте так, – не обращая внимание на предостерегающий взгляд справа проговариваю. – Арсений Рудольфович… – чувствую легкое покалывание на щеке. – … самый лучший адвокат и он непременно вам поможет. Ведь у него в практике практически нет дел, которые он бы не выиграл, – пылко завершаю свою речь.

Девушка вдруг вытирает слезы тыльной стороной ладони, и тепло улыбается:

– Арсений, какая милая малышка. Спасибо… извините, я совершенно не расслышала ваше имя.

– А-ри-на… – перебивает меня низкий взбешенный голос, в котором я улавливаю холодную сталь. – Идите уже… на своё рабочее место.