Могучая крепость (ЛП) - Вебер Дэвид Марк - Страница 97

— Я только что получил регулярную загрузку с одного из дистанционных датчиков СНАРКа Чарли-Браво-Семь-Девять-Один-Три, — ответил Сыч на его вопрос. — Анализ его содержимого предполагает, что вы хотели бы, чтобы я привлёк к нему ваше внимание.

— Что это за содержимое? — спросил Мерлин. Двухбуквенное начальное обозначение СНАРКа указывало на то, что это была одна из корисандийских разведывательных платформ, но, хотя его собственная память была такой же совершенной, как у Сыча, теперь он не пытался «запомнить» полное обозначение ни одной из них.

— Субъект Хаскенс, отец Тиман, был похищен, — сказал Сыч.

— Что? — Мерлин резко сел на кровати.

— Субъект Хаскенс, отец Тиман, был похищен, — сказал Сыч, и, развивал он там самосознание или нет, электронный голос ИИ звучал слишком спокойно. Безразлично.

— Когда? — требовательно спросил Мерлин, поворачиваясь всем телом, чтобы поставить ноги на пол, и уже потянувшись за своей одеждой.

— Он был похищен примерно пять часов девятнадцать минут и тридцать одну секунду назад, лейтенант-коммандер, — ответил Сыч.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас? — Мерлин знал, что вопрос был несправедливым, даже когда он его задал. То, что Сыч сам решил вообще упомянуть об этом, был почти чудом, но даже так…

— У меня не было конкретных инструкций следить за похищениями, лейтенант-коммандер, — спокойно сказал ему Сыч. — В отсутствие таких инструкций, мои фильтры не сразу привлекли моё внимание к этому событию. Я обнаружил ситуацию только в результате обычного сброса данных от Чарли-Браво-Семь-Девять-Один-Три. Когда я загрузил данные, я сразу же связался с вами.

Мерлин встал, натягивая штаны и потянувшись за своей курткой.

— Какова текущая ситуация у Хаскенса? Дай мне картинку со СНАРКа в реальном времени!

— Конечно, лейтенант-коммандер.

ИИ повиновался инструкции почти мгновенно, и Мерлин Атравес потрясённо охнул, когда в его электронном мозгу внезапно появилось изображение.

«Боже милостивый, — ошеломлённо подумал уголок его сознания. — Боже милостивый!»

Он вздрогнул, когда аудиосенсоры СНАРКа добросовестно наполнили его чувства раздирающим горло криком. Кровавый ужас этой сцены обрушился на него, и тот же самый оцепенелый, отдалённый уголок его сознания понял, что, если бы он всё ещё был существом из плоти и крови, его желудок автоматически поднялся бы в знак протеста.

Он заморозил его, этот ужас, он уже насмотрелся ужасов на дюжину обычных жизней. Он начал было приказывать Сычу подготовить разведывательный скиммер, но приказ остался неотданным. Он был почти в трёх тысячах миль от Менчира. Ему потребовалось бы сорок минут, чтобы совершить перелёт, даже на скорости пяти Махов, и ещё пятнадцать минут, чтобы доставить разведывательный скиммер и себя на его борту на место. Если уж на то пошло, каким бы осторожным он ни был, всегда существовала вероятность, что кто-нибудь заметит, как скиммер его подбирает. Из-за ужасных ран, которые уже были нанесены священнику, не было никакого способа, чтобы Хаскенс выжил достаточно долго, чтобы Мерлин успел добраться туда. А учитывая ограниченность сэйфхолдийской медицины, его жестокие раны, несомненно, уже были смертельны.

Даже если бы Мерлин решил рискнуть и выдать свои собственные «демонические» способности, Тиман Хаскенс уже был мертвецом.

«И, да поможет мне Бог, чем скорее он умрёт, тем лучше», — болезненно подумал Мерлин.

Он снова опустился на кровать, сапфировые глаза ослепли, когда зрелища и звуки прорвались через его прямую трансляцию со СНАРКа. Он должен прекратить это, сказал он себе. Он ничего не мог сделать, не сейчас. Было слишком поздно. И у него не было никакой необходимости — никакой причины — подвергать себя ужасу смерти Хаскенса.

Но была необходимость и причина. Теперь он понимал Адору Диннис лучше, чем когда-либо прежде. Понимал, почему она не смогла отвернуться, отказаться быть свидетелем того, что Инквизиция сделала с её мужем.

Кто-то должен был знать. Кто-то должен был быть свидетелем.

«И, — мрачно сказал он сам себе, — кто-то должен был запомнить».

X. Приорат Святого Жастина, Город Менчир, Княжество Корисанд

.X.

Приорат Святого Жастина, Город Менчир, Княжество Корисанд

Эйдрин Веймин откинулся на спинку своего кресла и устало потёр глаза. Сообщения и отчёты перед ним начинали расплываться, когда он пытался их прочитать, и здравый смысл пытался настоять на том, что ему пора отправляться спать. Он всё ещё мог поспать пару часов до рассвета, и Лангхорн знал, что они были ему нужны.

Ему казалось, что в сутках никогда не бывает достаточно часов. Это было справедливо для любого интенданта, даже когда он действовал открыто из своего кабинета во дворце своего архиепископа. А так как он был вынужден выполнять свои обязанности скрываясь, чтобы те самые светские власти, которые должны были подчиняться его указаниям, не нашли его и не притащили к вероотступному «архиепископу», ситуация могла только ухудшиться.

«И всё же, — криво усмехнулся он, опуская руку, — по крайней мере есть какие-то компенсирующие факторы, не так ли? Например, потеря семафора. — Он фыркнул. — Возможно, мне придётся беспокоиться о таких мелочах, как проклятие потерянных душ, вероятности быть схваченным и осуждённым за измену, быть казнённым — и о других подобных мелких проблемах. Но, по крайней мере, чёртов трафик сообщений значительно сократился!»

Его губы дрогнули от собственной слабой попытки пошутить, но в этом было больше, чем немного правды. Здесь, в Святом Жастине, он был в такой же безопасности, как и в любом другом месте завоёванного Корисанда, и правда заключалась в том, что он почти не боялся быть выданным властям. Это было не совсем то же самое, что отсутствие страха, но всё же что-то близко к этому. И по мере того, как движение сопротивления распространялось по городу, его щупальца и информационные каналы продолжали распространяться и расти вместе с ним. И всё же, несмотря на то, что это означало неуклонно растущий поток сообщений и отчётов, потеря доступа к семафорным станциям Матери-Церкви полностью отрезала его от событий в остальной части княжества.

Депеши, доставленные ему сюда контрабандой от епископа-исполнителя Томиса Шилейра доверенными курьерами, были одновременно короткими и загадочными. По сравнению с плавным, почти мгновенным общением, к которому он привык до вторжения черисийцев, это было похоже на то, что его сделали глухим и слепым. Ему это совсем не нравилось, и особенно не нравилось из-за того, как мало он знал о том, что на самом деле происходило за пределами Менчира.

«Ты так думаешь потому, — сказал он себе, — что тебя беспокоит, что на самом деле не доверяешь способностям епископа Томиса справиться с чем-то подобным. Он не самый умный епископ, которому ты когда-либо служил, так ведь? Но, по крайней мере, он полон решимости что-то сделать, вместо того, чтобы продавать себя черисийцам, и не стоит чихать на это, Эйдрин!»

На самом деле это было не так, и, справедливости ради к свергнутому епископу-исполнителю, контакты, которые он, по-видимому, установил с такими людьми, как граф Штормовой Крепости, граф Глубокой Впадины и барон Ларчрос, звучали гораздо более многообещающе, чем вообще ожидал Веймин несколькими месяцами ранее. Конечно, у Веймина не было никаких реальных подробностей о том, как именно приедут епископ-исполнитель Томис и его светские союзники, или что именно было у них на уме, и он был мучительно осторожен, чтобы не записать ни единого слова о них в письменном виде, даже здесь. Впрочем, на самом деле это не имело значения. Его собственные инструкции исходили от самого Великого Инквизитора, изданные в качестве меры предосторожности задолго до вторжения черисийцев. Шилейр знал — примерно — в чём заключались эти инструкции, и Веймин не сомневался, что он учитывал это знание в своих планах и планах своих новых союзников, но что бы они ни замышляли, это не меняло миссии Веймина.