Вельяминовы. За горизонт. Книга 3 (СИ) - Шульман Нелли - Страница 40

– Все будет хорошо. Негры в отряде с ним не контактировали, опасности эпидемии нет…

Услышав Мясника, Маргарита выплюнула:

– Опасности эпидемии нет! Не устраивайте бойню, люди не заражены… – все было тщетно. Пылали палатки, бойцы Мясника поливали автоматными очередями разбегающихся негров. Главарь оттащил Маргариту от оцепления:

– Обезьян вокруг сколько угодно… – в лицо девушке брызгали капельки слюны, – а белых я больше нигде не найду. Заткнитесь, выполняйте свое дело… – делом Маргариты была помощь раненым:

– Но им не помочь… – девушка вонзила ногти в ладони, – негодяи добивают всех прицельными выстрелами… – палатка Мбваны вспыхнула веселым огнем. Маргарита бросилась с кулаками на ближайшего бойца:

– Медсестра здорова, я лично ее проверяла… – нырнув в разомкнувшуюся цепь, не думая о свистящих над головой пулях, Маргарита поползла к шатру. В рот набилась сухая земля, она вдыхала запах гари:

– Только бы Клэр успела выбежать наружу… – завидев впереди тень, рванувшись с места, девушка сбила негритянку с ног. Закрыв ее своим телом от пуль, прижимая Клэр к траве, она почувствовала опаляющий жар:

– Это пламя, – уверила себя Маргарита, – пламя костра. С Клэр все в порядке… – шатер Мбваны, рухнув на холм, превратился в груду обгоревших дров.

Оптика у месье Вербье была отменная, цейсовского производства.

Загнав виллис в рощицу, Александр поморщился от пронзительных криков обезьян:

– Животные все чувствуют, – он заглушил машину, – звери боятся, что пожар на холме распространится дальше… – от купы деревьев до огней факелов, рвущихся в ночное небо, оставался какой-то километр. Троих приятелей месье Вербье отправил патрулировать, как он выразился, периметр. Джо рассматривал в бинокль вершину холма:

– Оптика не с базара, такое здесь с рук не продают. Бинокли дорогая вещь, их могут позволить себе только белые, а если говорить о неграх, то военные и члены правительства… – о происхождении бинокля месье Александр не распространялся. Джо чувствовал какую-то тревогу:

– Он случайно подошел ко мне на почтамте… – так утверждал сам француз, – но почему именно ко мне… – новый знакомец широко улыбнулся. Он небрежно, уверенно вел машину:

– Твое лицо показалось мне самым приветливым. Я посчитал, что ты сможешь быть моим проводником в незнакомом городе… – судя по тому, как быстро пригнал месье Вербье машину в сердце бидонвиля, в городе он разбирался отменно. Джо вспомнил неприметные саквояжи в багажнике виллиса, с русскими АК и ручными гранатами:

– В оружии он тоже разбирается, а повадки у него не журналиста, а военного… – манеры Александра напомнили ему покойных дядю Джона и дядю Меира:

– Впрочем, я и не знаю журналистов, – напомнил себе Джо, – хотя я хорошо знаю, как ведут себя люди, служащие в армии. Не в армии… – поправил он себя, – в разведке… – всю дорогу до холмов, поблизости от границы с португальской территорией, Джо думал о настоящей цели фальшивого месье Вербье:

– Он якобы из Ниццы, но это ерунда, акцент у него парижский. Девчонка на пляже, на его снимке, просто прикрытие. Он заявляет, что узнал Даллеса по фотографиям военного времени, но с тех пор прошло пятнадцать лет. Все изменились, и Даллес тоже… – знакомство с оружием месье Вербье объяснял отцом, членом Сопротивления:

– Он знает, кто меня вырастил, – понял Джо, – поэтому он обмолвился, что его отец воевал в Центральном Массиве, в отряде Драматурга и Маляра. Он хотел раскрутить меня на разговор о семье… – Джо казалось странным, что Александр, судя по всему, бывший работником Службы Внешней Документации, французской разведки, увел виллис от особняка, где расположились бельгийцы, вкупе с Даллесом:

– Французы тоже союзники американцев… – он услышал выстрелы с холма, – именно французы дали нам с Виллемом информацию о Докторе, то есть Шумане… – Джо решил, что Служба проводит параллельную операцию:

– Французы хотят настичь Шумана и призвать его к суду. Они не доверяют американцам… – ходили слухи, что ЦРУ тайным образом выплачивает содержание бывшим нацистам:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Они переводят деньги напрямую в Южную Америку и службе генерала Гелена в Западную Германию, – Джо старался разглядеть хоть что-нибудь на окутанном дымом холме, – французы не потерпят, чтобы Шуман избежал наказания… – он решил, что Александр приставлен к ним с Виллемом, как куратор:

– Для куратора он молод, но, как говорит Виллем, то есть русские, он из молодых, да ранний. Надо сказать, что нет смысла ломать комедию, изображая журналиста. Его парни тоже не газетные писаки, видно, что они имеют отношение к армии…

Джо замер. Среди пламени факелов метнулись черные, растрепанные волосы. Даже за километр от холма он хорошо видел ее бледное, испачканное гарью лицо:

– Она поддерживает Клэр… – Джо узнал негритянку, – что они здесь делают? Маргарита должна быть в столице, а Клэр на севере… Как они оказались в логове Шумана… – отбросив бинокль, Джо отыскал в кармане мятого пиджака кольт:

– Надо бежать туда, спасти их… – твердая рука удержала его на месте. В серых глазах месье Вербье отражались крупные звезды, метались отблески огня:

– Погоди, – он встряхнул Джо, – что ты увидел… – Джо попытался высвободиться:

– Пусти меня… – затрещал лен пиджака, – там моя невеста, Маргарита, кузина Виллема, его невеста, Клэр… Я не знаю, как они туда попали, но надо их выручить… – месье Александр с неожиданной силой усадил его на место:

– Погоди. Как сказал бы твой отец, Поэт: «Тихо, тихо ползи, улитка по склону Фудзи, вверх, до самых высот!». То есть это сказал Исса Кобаяси… – Джо недоуменно спросил:

– Ты знал моего отца… – он обругал себя:

– Александр, то есть не Александр, меня младше. Где он мог встретить папу… – месье Вербье оправил на Джо пиджак:

– Посиди, покури, успокойся… – он коротко улыбнулся, – мы что-нибудь придумаем. Я не знал твоего отца… – пламя зажигалки осветило усталое лицо, – но мой отец знал. Они дружили… – месье Вербье вздохнул, – до войны…

Джо подрагивающими пальцами взял сигарету из раскрытого портсигара: «Расскажи мне все».

В полутьме палатки Маргарита слушала ровное дыхание Клэр.

Студенткой, на практике в рудничном госпитале, она часто приходила в палаты пациентов по ночам:

– Я так делала на младших курсах, – она вытянулась на спальном мешке, – но и на последнем курсе тоже. Я и сейчас проверяю, все ли с ними в порядке, особенно с детьми… – застав Маргариту над койкой прооперированного малыша, дядя Эмиль улыбнулся. В кабинете он налил девушке крепкого, сваренного Цилой кофе:

– Это словно с детьми, – весело признался Гольдберг, – когда двойняшки родились, я тоже приходил к ним, стоял над кроваткой, смотрел, как они спят… – он затянулся папиросой:

– Цила не знает, – темные глаза улыбались, – она думает, что если я врач, то я ко всему подхожу с медицинской точки зрения. Дети здоровы, волноваться незачем. Но хороший врач, несмотря на удачную операцию или лечение, все равно волнуется. Пациенты для нас как дети… – снаружи урчали автомобильные моторы:

– Мясник куда-то собирается, – поняла девушка, – наверное, решил не торчать здесь после бойни, а спрятаться в джунглях на западе. Места вокруг глухие, но это саванна, где все, как на ладони. Он боится, что сюда кто-то заглянет, наткнется на трупы… – она не намеревалась оставаться в лагере беглого нациста. Маргарита подумала, что в суматохе отступления они с Клэр могут исчезнуть. Девушка, правда, понятия не имела, где они находятся:

– Но это не страшно… – она поморгала, – Клэр выросла в саванне, она найдет источники воды. Кое-какие припасы у нас есть… – втайне от Мясника, Маргарита откладывала солдатские галеты и консервы, – немного, но есть. В общем, мы не пропадем… – вытянув ногу, она придирчиво осмотрела полевые ботинки. В лагере Маргарита спала, не раздеваясь. Ни скальпеля, ни ножа Мясник ей не позволял. Свой малый докторский набор она получала лично из рук главаря, осматривая заболевших бойцов: