Чертополох и золотая пряжа (СИ) - Ершова Алена - Страница 27

***

Мерно поскрипывая, катилась телега. В ней, зарывшись в душистую солому, дремала немолодая вдова с маленькой дочерью на руках. Старый крестьянин получил целых полсеребренника за то, что доставит мать с дочкой в Фортгал.

Утром следующего дня Грир стояла посреди родной деревни и размышляла о своей дальнейшей судьбе. К отцу идти не хотелось, он давно состарился и всем заправлял старший брат с женой. Дом мужа обветшал и покосился, казалось, в нем давно никто не живет. Кормилица смотрела на темные провалы окон, страшась зайти.

— Чего топчешься на пороге как не родная? Заходи вовнутрь, будем огонь разжигать, — раздался скрипучий старушечий голос, и на пороге появилась бабка отца, такая же старая и горбатая, как и десять лет назад.

2.5 Сида нечестивого двора

Темная ночь с каждой минутой становилась еще гуще, плотней. Выбравшись из-под кустарников и огромных камней, она поглотила спящий лагерь и добралась до самых верхушек деревьев. Казалось, рассвет утонет, растворится в этой мгле и никогда уже солнце не взойдет из морских глубин. Но свет не сдавался. Словно золотые бусины, рассыпались караульные костры. Возле одного из них сидел человек и смотрел на дрожащий огонь. Трещали ветки, выплевывая во мрак янтарные угольки, плясало, отбрасывая причудливые тени, пламя.

Человек устал и был ранен. Некогда добротная, дорогая бархатная одежда поизносилась, и даже тьма не могла скрыть ни бледность его заросшего лица, ни следы свежей штопки на рукаве, куда под пластину наплечника прилетел удар мечом.

Все мышцы болели так, словно воин ворочал камни в ущелье Шаллах, а не бился верхом. Они выиграли очередное сражение, с большим трудом и с большими потерями, но все же оттеснили сидов к морю. Одна беда, нелюди успели перебраться через реку, и теперь засядут на узкой косе, но все равно бессмертным некуда отступать. Хотя какие они бессмертные. Любое оружие: будь то меч, копье или стрела — обрывает их жизнь так же, как любого из людей. Другое дело, что сиды обладают магией. Им ведомо и колдовство, и хитрость. Они превосходят людей в ковке оружия, знают тайные свойства металлов, умеют видеть будущее и понимают, о чем говорят звезды.

Все время, пока шла война, сиды насылали на людей дожди и густые туманы, путали тропы и заманивали в болота. Но Николас пожелал сравнять Холмы с землей и с мощью древнего ледника прошел по землям детей богини Дану.

Правда, далеко не сразу король людей заметил, что убитые вчера враги сегодня вновь встают в строй. А когда заметил, то вспомнил, что у волшебного народа есть еще один навык — врачевание. Много времени понадобилось, чтобы лишить их этого преимущества. Сначала выследили и убили собак Хозяина Холмов, и это оказалось легче сказать, чем сделать, потому как, во-первых, сид берег своих борзых, а во-вторых, умертвить животных следовало всех трех за раз, ибо если оставалась в живых хоть одна, то она зализывала раны и воскрешала своих сестер.

В «битве за трех сук», как ее прозвали солдаты, полегло полсотни отменных воинов.

Потом один из жрецов поведал, что у сидов есть священный источник, способный исцелять самые тяжелые из ран. Люди долго выслеживали волшебный родник. А когда нашли, то засыпали его землей и камнями, так что даже памятного места не осталось. Защищали его дети богини Дану, как не защищали ни один из своих холмов. Все, кто там стоял, полегли, хоть им и предлагали сдаться.

Уставшие, изголодавшиеся по домашнему теплу, люди надеялись, что после битвы у волшебного родника сиды запросят мира, но не тут-то было. С севера на подмогу своим братьям прибыли три корабля. Страшен был их стяг — три черных ворона на белом полотне. Но страшнее всего была их предводительница Кам Воронье Крыло — сида нечестивого двора. Ярая и беспощадная к людям. Ее неудержимая мощь и жажда крови переломили положение дел. Города и села объяло огнем, а войско короля Николаса впервые дрогнуло. Однако правитель не мог позволить себе такую роскошь, как поражение, и из оврага Бренмарского замка было поднято Огненное копье. Стоило Николасу взять его в руки, как оно ожило, требуя кровавую дань, а почуяв скорую битву, запылало и начало рваться в бой. Король с улыбкой на устах разжал пальцы, и оружие, высвободившись, устремлялось прямо в ряды врагов. Никто не мог устоять перед Огненным копьем и мощью короля людей, владевшим им. После сражения, вдоволь насытившись крови, копье покорно вернулось к своему хозяину. Перевернув его в руке, Николас ударил древком лежащего рядом, изрубленного воина, и раны того затянулись, а жилы и кости срослись. Увидев доселе небывалое чудо, люди во второй раз поверили, что их победа близка.

Однако потерпев поражение, Кам Воронье Крыло сменила тактику. Она напитала холмы своей темной силой, и теперь то, что срывали, за ночь возвращалось на место. Магия тянула жизнь из самой земли, иссушая и обескровливая все вокруг. Сама же воительница поделила сидов на малые отряды, и те, словно осы, жалили, нападая, изматывая людей.

Девять лет шла война, девять лет король, ведомый брачной клятвой, не смел убрать меч в ножны, уничтожая ненавистных сидов, и девять лет его друг, советник и тесть шел рядом.

Грег Умайл пошевелил затекшими плечами. Боль в руке вонзилась в сознание, прогоняя сон. Он мог бы попросить залечить рану. Скорее всего перед новой битвой король потребует этого, но пока лэрд Умайл хотел чувствовать ее. Хотел чувствовать себя живым. То, что творилось сегодня ночью, казалось ему ненастоящим, неправильным. Слишком тихо кругом. Не шумит ветер в листве, не горланят лягушки, ни одна лошадь не всхрапнет. Даже цикады и те молчат.

Советник отошел от костра и огляделся. Мир казался нарисованным: напитанный тьмой, выверенный и совершенно нереальный. Грег аккуратно достал из поясной сумки крохотный бутылек с зельем, сваренным из четырехлистного клевера — подарок короля, и сделал глоток. Миг и словно открылся театральный занавес. Вернулись тени, звуки, запахи. Со стороны чертополохового поля, у края которого они разбили лагерь, донесся шорох и тихая ругань. Лэрд насторожился. Вдруг кто-то вскрикнул, и советник в свете яркой луны увидел высокий силуэт сида.

— Тревога! Нападение! — Советник сдернул с пояса рог и затрубил что есть мочи. Звук, громкий, низкий, разнесся по полю, пробуждая все живое, захлебнулся, оборвался стоном и затих. Острая стрела пробила Умайлу шею, но лагерь людей уже очнулся от сна и морока.

***

Впервые за свои неполные пятьсот лет правления Хозяин Холмов столкнулся с силой, с которой не мог совладать. Он знал, что его народ превосходит людей сноровкой в искусствах и ремеслах, а потому относится к маложивущим снисходительно. Время от времени сиды выбирали молодых, любопытных и дерзких, чтобы поделиться знаниями. Иногда от связи сида и человека рождался ребенок, но далеко не всегда он оставался в холмах. Так среди людей стали появляться сейдконы, спаконы, скальды и маги начертатели рун, живущие намного дольше смертных и умеющие впитывать и отдавать мудрость. Вот и выходило, что люди постоянно соприкасались с волшебным народом, хоть и жили порознь. Человеческая кровь разбавляла сидскую, делала ее сильнее, а детей здоровее и выносливее. К тому же люди гораздо быстрее учились всему новому и порой сидские идеи возвращались совершенно невероятным исполнением.

В начале времен великая богиня Дану намеренно крепко-накрепко связала два народа, желая, чтобы они гармонично развивались, дополняя друг друга. Но даже те сиды, что чтили традиции, находили людей скорее забавными зверушками, чем равными союзниками. А много веков назад среди детей богини Дану появились те, кто считал, что «зверушки» нуждаются в хозяйской руке, правильном воспитании и грамотном разведении. Королева Морриган, презрев заветы праматери, объявила себя человеческой богиней и стала вершить дела смертных, подчиняя их волю. Она стравливала целые страны, греясь с пожарищ. Ее магия, как и магия тех, кто следовал за ней, изменилась. Теперь уже не природа питала их, а человеческие страсти. Многие тогда оказались с ней не согласны и были объявлены предателями. Произошел раскол и первая война детей богини Дану. Морриган победила, но позволила всем проигравшим взять корабли и отплыть в земли, где спит солнце.