Я — авантюрист? (СИ) - Фисенко Кирилл - Страница 9

Зажмурившись, она представила, как должна вести себя фея, ладно, пусть просто царевна, если вокруг творится беда? Ну, конечно, первым дело следует всех успокоить, оказать помощь раненым, увести живых от пожаров и пыли. Нужно всех организовать!

Дима отозвался мгновенно:

— Да, Нина, понял, — и бросился уводить детей из опасного места.

Вожатая Люда получила наказ и построила отряд в цепочку, которая занялась подготовкой места для выживших. Матвей отправился на поиски воды — ручья, лужи, болота — любой воды, чтобы можно набрать в котелки. Нина понимала, как важно умыться и попить, когда пыль в носу, в горле, в глазах, да везде!

Антон и Таня принялись отлавливать людей, потерявших разум от шока. Нина показала, как выглядят такие, шокированные и непонимающие, бестолково бродящие или вопящие, не понять что, жители разрушенного города. Вожатые подхватывали несчастных, уводили на расчищенное место, где Люда и помощью детей предлагала воду, успокаивала, заставляла сесть.

Внезапно впереди возникла драка. Мужчина отмахивался, сопротивлялся Антону, отказывался уходить. Нина бросилась на помощь и обомлела. Ужасная картина открылась ей — придавленная обломком бетона женщина умирала, пятная землю каплями крови из рта.

— Её надо освободить, вы что, не видите, — муж отпихнул Антона, снова упал на колени перед женой и потянул её на себя.

— Что вы делаете, — воскликнула Нина, наклоняясь, — вы ж ей боль причиняете! Эй, люди, все сюда, попробуем поднять плиту!

Человек пять откликнулись, подошли, вцепились в край обломка, по команде напряглись и слегка сдвинули его. Муж успел вытащить придавленную, Антон подхватил, Нина и Таня присоединились, ещё несколько человек — и отнесли женщину на расчищенное место. Воодушевлённая успехом группа словно сплотилась, признав Нину старшей. В другом месте они сумели спасти парнишку с размозженной ногой, вытащили девочку с переломом руки, но затем исчерпали лимит удачи.

Мужчина средних лет умер, когда плита, придавившая его, просела от усилий спасателей. Его ужасный крик поразил Нину, словно удар кинжала — Кармен.

Девушка зажала уши, отбежала в сторону и зарыдала. Нет, не такого чуда она ждала от судьбы, не в такой ужас и ад хотела попасть! Какая фея, какой принц? Разве можно начинать сказку с кровавой катастрофы?

Глава пятая

Лёшка резко обернулся и облегченно вздохнул — когтистая лапа принадлежала собаке.

— Блин, Гарда! А гавкнуть слабо было? Ты ж меня до инфаркта доведёшь, зараза, со своими приколами, — выговаривал парень псине, которая помахивала хвостом и умильно смотрела в глаза хозяину.

Да-да, пока Лёшка утолял жажду, собака прибежала невесть откуда. Видок у неё был неважнецкий — грязное и мокрое брюхо, вся в репьях и каких-то семенах, словно в соломе валялась. И язык свисал из пасти очень убедительно, вместе с частым дыханием доказывая, что Гарда бежала сюда, а не прогуливалась.

— Ты нашла выход, да?

«Нашла, конечно, — ответили глаза, хвост и улыбка собаки, — потому и здесь».

— Так чего мы стоим тут? Веди, — скомандовал Лёшка.

Гарда не тронулась с места.

— Не понял. В другую сторону?

«Пить хочу», — лизнула собака струйку, стекающую по глине, оставив след от языка.

Лёшка покраснел. Таким эгоистом и неблагодарной свиньёй ему давненько не приходилось себя чувствовать. Тем же обломком ветки, но гораздо быстрее, он вырыл углубление для воды, примерно на уровне собачьей морды. С учётом недавнего опыта приямок получился обширным и глубоким.

Гарда сунулась было лакать мутную воду, но парень безжалостно отверг поползновения, и сначала вычерпал грязь. Полное чистейшей воды углубление он торжественно предоставил собаке. Та долго наслаждалась, делала перерывы, снова совалась в поилку, а Лёшка терпеливо ждал.

Его внимание привлекло высокое зелёное растение, сломанное посередине. На срезе стебель оказался полым. Хмыкнув, парень отхватил кусок длиной в локоть, продул и присосался к воде из верхнего приямка. Денёк обещал стать жарким, а когда ещё представится возможность попить с таким комфортом? Короче, спутники оторвались от источника нескоро.

Гарда вела уверенно, но точно по дну, порой увязая в грязной жиже до брюха. Лёшка старался идти хоть немного повыше, но земля осыпалась, стаскивала его вниз, так что грязи он нацеплял ничуть не меньше проводницы. Хорошо, портфелю не досталось — тот болтался на плече, надетый на трубу, как узелок Чиполлино.

По прикидке парня, они тащились не меньше пары километров, пока впереди не засветился выход. Да. Именно выход. Овраг широко распахнулся в русло небольшой реки. Зрелище завораживало своей необычностью, и парень замер, осваиваясь с новой обстановкой.

Овраг, даже не овраг — скорее, трещина в земле, пересекал речушку под прямым углом. На противоположном берегу трещина продолжалась, сколько видел глаз. И вся вода речушки вливалась в неё. Остаток воды в старом русле поблескивал лужами разной величины и глубины. Лёшка потрепал Гарду по загривку:

— Круто, а? Вот интересно, как ты допёрла, что тут выход есть? Видать, хорошо соображаешь.

Собака словно плечами пожала, даже гавкать не стала. Парень воспринял молчание, как согласие и предложил сойти к воде, отмыться от грязи. Попутчица не стала возражать. Выбрав местечко с крупными камнями, Лёшка разделся донага, залез в мелкую и теплую воду, лёг на спину.

Гарда вошла чуть пониже, словно понимая, что на хозяина мутить не надо. Парень подозвал собаку и отмыл, как сумел. Потом сполоснул свою одежду и обувь. Пристроил на просушку, выбрав самые крупные валуны.

Дым сюда не доставал, и видно было, что горит не лес. Наверное, что-то в городе. Паника в Лёшкиной голове унялась немного, её место заняла тупая боль, непонятно, с чего бы? Зато в желудке образовалась неприятная то ли пустота, то ли тяжесть. Надо полагать, заяц давно переварился, время-то клонилось к вечеру! Пересиливая дурноту, парень как есть, босой и голый, перебрался через овраг на пересохшую сторону речушки. Гарда последовала за ним, сходу сунулась в неглубокую обширную лужу, распугав несколько крупных рыб.

Ловить оказалось очень просто, когда способ сыскался. В прозрачной воде рыбины метались с такой скоростью, что ухватить никак не удавалось. Но от суеты со дна поднялась густая муть — рыбы стали задыхаться, высовывать морды наружу. Тут им и конец пришёл. Гарда сцапала отменного острозубого хищника, наверное, судака. А Лёшка одолел здоровенного леща, а может, карпа. Порода значения не имела, важно, что съедобный.

Обе рыбины весили изрядно, уж килограммов на несколько точно потянули бы. На этот раз парень не стал торопиться, разложил огонь между нескольких камней и сначала пережёг толстые сучья на угли. Пока дрова полыхали, удалось подточить нож.

Среди гальки отыскался плоский камень, серо-зелёный и шероховатый на ощупь. Потерев его о ровную сторону валуна, Лёшка получил то, что хотел — точильный брусок. Лезвие стало острым, и рыбы выпотрошились без проблем, не то, что заяц!

Нанизав на парные прутья толстые шашлыки, парень устроил их над углями. Когда прожарились, разделил с собакой. Судак оказался менее костлявым, а леща ни Лешка, ни Гарда не доели — так, пощипали мякоть и оставили. Достали эти мелкие косточки! Собака, похоже, их нахваталась и долго потом пыталась откашлять.

Стало смеркаться. Появились комары. Отрезав разлапистую ветку, Лёшка отмахивался и жался к огню, досушивая сырую одежду. Задев ногой портфель, он вспомнил о ноутбуке: «Чёрт, надо же проверить! А вдруг он сдох? Залило водой, включу, он как даст! Замыкание и — ага? Нет, рисковать не стоит. Завтра подержу на солнышке, чтоб нагрелся и просох…»

Гарда лежала рядом, защищённая шерстью от кровопийц. Поглядывая на собаку, невесть откуда и невесть зачем возникшую на его пути, но сделавшую уже столько добрых дел, парень спросил:

— Гарда, вот интересно, а как тебя звал настоящий хозяин? С ним случилось что-то, да? Жаль, ты говорить не умеешь…