Алый осколок (СИ) - Дичковский Андрей - Страница 39

— Тридцать, — невозмутимо отреагировал Клэйв и накрыл трубку ладонью. — Или все отменяется.

— Ну ладно, ладно. Пусть будет тридцать. — Улыбка по-прежнему распирала лицо Юльнея от уха до уха, когда он пожал руку Клэйва. — И когда ты собираешься привести сюда свою девушку? Если, конечно, она не плод твоего воображения…

— Так вон же она. — Клэйв обернулся и махнул рукой в сторону Джейл. — Эй, зайка моя. Не хочешь немного развлечься?

Джейл отлепилась от стены и в воцарившейся тишине зашагала к столу.

Улыбка на лице Юльнея медленно начала гаснуть.

* * *

— Где ты этому научилась? — спросил Теолрин у Джейл, когда та вернулась, вместе с Клэйвом, из-за стола.

— Чему именно? — уточнила Джейл, даже не пытаясь скрыть ухмылку. — Заваливать пьяных дохляков, мнящих себя силачами, или разводить их же на деньги?

Теолрин чуть дернул плечами.

— И тому, и другому?

— Ну, мне ведь надо было как-то зарабатывать на жизнь, пока я колесила по странам нашего материка — а вариант с проституцией мне, знаешь ли, как-то не пришелся по душе.

— Понимаю, — кивнул Теолрин. — Пожалуй, мне бы тоже не пришелся.

— Ни капли в тебе не сомневалась. — Джейл, рассмеявшись, хлопнула Теолрина по плечу и развернулась. — Эй, трактирщик! — Держа четыре зеленые стекломонеты в победоносно вытянутой руке, Джейл прошествовала к барной стойке и остановилась напротив мужчины в заляпанном жиром фартуке. — Нам две комнаты для ночевки, три бадьи с теплой водой и хорошенько пожрать!

Тот смерил ее настороженным взглядом, а затем, забрав монеты, кивнул:

— Организуем.

Теолрин выдохнул и покосился на компанию изрядно погрустневших молодых людей, бросавших в спину Джейл и Клэйву злобные взгляды. Теолрин был рад, что Юльнею хватило ума смириться со стремительным поражением и не хвататься за оружие. Проблемы в столице им троим ни к чему.

— Согласитесь, — сказала Джейл, глядя, как трактирщик, зевая, подходит к бочке с пивом и откручивает кран, — после этого искать нужных нам людей будет гораздо веселее? — Джейл слегка нахмурилась, остановившись взглядом на левой ноге Теолрина. — Только сначала купим тебе обувь — а то… выглядишь ты довольно жалко.

Тут Теолрин не мог с ней не согласиться.

Впрочем, сейчас он об этом не сильно переживал. По крайней мере, теперь у них был ночлег, еда и даже пиво.

А все остальное могло и чуточку подождать.

Глава 22

Поначалу Теолрин был уверен, что самым сложным окажется первый раз — как оно обычно бывало в его жизни.

Однако время показало, что выглядеть придурком в десятый раз по счету все так же неловко, как и в первый. Возможно, даже еще более неловко, поскольку все чаще начинаешь сомневаться: возможно, ты не только выглядишь придурком, но на самом деле им являешься?

Время катастрофически быстро близилось к закату дня, хотя Теолрину казалось, что с момента, как они развели на деньги юных пьянчуг, прошла целая вечность. Вымывшись, поев и передохнув, их троица, наконец, начала поиски. И если с покупкой ботинок для него и рубахи с плащом для Джейл и Клэйва проблем не возникло, то поиски тех, кто мог бы свести их с нужными людьми, сразу же зашли в тупик.

Свой «пробный камень» они бросили втроем, выбрав в качестве мишени одну из базарных торговок: Клэйв почему-то был уверен, что та наверняка знает обо всем, что происходит в городе. Однако стоило Клэйву процитировать бредятину про «синие сумерки Таола», как женщина изогнула бровь крутой дугой, после чего долго и выжидающе на него глядела, и лишь спустя минуту ожидания спросила, собираются они что-то покупать или же планируют морочить ей голову невнятной околесицей.

Реакция следующих десяти «мишеней» была примерно такой же.

В какой-то момент они рассудили, что для увеличения шансов будет лучше разделиться, так что каждый отправился пугать горожан уже в одиночку. Теолрин справился с этим на отлично: не прошло и часа, как его дважды обматерили, трижды покрутили пальцем у виска, четырежды посоветовали не надираться хотя бы до полудня, а один раз особо впечатлительная барышня и вовсе принялась визжать и вопить, словно он не процитировал странную (и довольно бессмысленную, на его скромный взгляд) фразу, а намекнул, например, на интим в темной подворотне, от которого она не сможет отказаться.

Как бы там ни было, ближе к вечеру настроение Теолрина сделалось хуже некуда — где-то в глубине души он даже начал скучать по тем временам, когда они путешествовали по Щетине Кельма. Да, там он падал в голодные обмороки и так стер ступню, что даже соприкосновение ноги с ботинком причиняло ему жуткие неудобства, но, по крайней мере, ему не нужно было выставлять себя на всеобщее посмешище.

В синих сумерках Таола…

С чего вообще они взяли, что кто-то может и впрямь не только знать подобную реплику, но и ответ на нее? Да очевидно же, что тот старик, встреченный Клэйвом, был не в своем уме. Наверное, накатил бормотухи с утра пораньше и стал развлекаться, рассказывая случайным незнакомцам отборнейшую бредятину. А даже если и поверить в то, что тот действительно знаком с какой-то подпольной группировкой (или с кем тот старик знаком — Теолрин не особо запомнил эту деталь рассказа Клэйва), то каковы шансы, что в столице, чье население, как поговаривают, превышает сотню тысяч жителей, они наткнутся на нужного информатора? Шансы попросту ничтожно малы. И, скорее всего, им стоило об этом подумать заранее, а не сейчас…

Впрочем, что уж тут.

Смирившись с очередной угрозой вызвать стражу, Теолрин спешным шагом отправился куда подальше от не в меру раздраженного старика, что яростно махал ему вслед своей тростью. Множество направленных ему в спину любопытных взглядов он уже наловчился игнорировать. Что он так и не наловчился игнорировать, так это режущую боль в левой ступне, от которой на глазах буквально наворачивались слезы. Сделав глубокий вдох, Теолрин принялся пропихиваться сквозь толпу спешащих с работы людей. Они условились встретиться с Клэйвом и Джейл на закате на площади перед трактиром, где остановились. Возможно, конечно, кому-то из них двоих повезло куда больше, но… Почему-то Теолрин в этом сильно сомневался.

Приблизившись к площади, Теолрин бросил взгляд туда, где, по его мнению, был запад. Сквозь толщу купольного стекла виднелось подбирающееся вплотную к крышам домов солнце — расплывчатый золотисто-оранжевый шар, колеблющийся подобно лунной дорожке на воде. Похоже, здешний купол был значительно толще: в Дар-на-Гелиоте солнце даже сквозь купол имело более отчетливые очертания.

Шум, доносящийся с площади, отвлек Теолрина от размышлений на тему толщины купола и заставил нахмуриться. Впереди по улице, что примыкала к той самой площади у трактира, было полно народу. Многие шептались, украдкой показывая жестами в сторону площади, другие говорили более открыто. Из обрывков фраз Теолрин понял, что на площади что-то происходит, кажется, чье-то выступление. И горожане делились на две категории: тех, кто хотел держаться как можно дальше от этого выступления, и тех, кто во что бы то ни стало намеревался там присутствовать. Заинтригованный, Теолрин ускорил шаг и принялся настойчиво проталкиваться сквозь местных жителей.

Что могло вызвать столь бурный ажиотаж? Теолрин не мог вспомнить, чтобы в Дар-на-Гелиоте что-нибудь могло возыметь подобный эффект. Кто там мог выступать? Какая-нибудь бродячая труппа? Или, например… Теолрин настойчиво размышлял, но так и не придумал, кто, кроме цирковой труппы, мог еще выступать на площади и при этом так влиять на горожан одним лишь своим существованием.

Однако никакой бродячей труппы на площади не обнаружилось. Теолрин даже не сразу понял, вокруг кого или чего собрался народ. Лишь усердно поработав локтями и плечами, он протолкался вперед, на голос, и обнаружил на краю площади мужчину, что стоял, спиной к зданиям, на обыкновенной стеклянной табуретке и, активно жестикулируя, что-то вещал собравшимся. Те, что стояли в первых рядах, слушали его, затаив дыхание. Все еще не совсем понимая, что тут происходит, Теолрин протолкался направо, чтобы встать рядом со столбом, обвешанным какими-то листовками. До листовок ему сейчас не было ни малейшего дела, а вот разобраться, о чем вещает местный оратор, Теолрину хотелось, так что, прислонившись правым плечом к столбу, он навострил слух и сосредоточился, чтобы не пропустить ни слова.