Буратино. Правда и вымысел - Конофальский Борис - Страница 7

– Эй, ты, не сильно-то разоряйся насчёт моей чести, ты сам воруешь газеты на почте. Это всем известно, кого ни спроси.

– Что? Ах ты, кобель колченогий, – почтальон на секунду скрылся из вида и тут же появился снова уже с ведром в руках, – вот тебе вино.

И он выплеснул ведро помоев на Карло. Тот, конечно, попытался увернуться от картофельных очистков и рыбных голов, но это удалось ему не до конца.

– Такой свинье, как ты, Джеппетто, – орал почтальон, – и помои – вино. А ещё, если ты не уберёшь свой зад отсюда, я сейчас спущусь и сломаю тебе последнюю ногу.

Зная вздорный характер почтальона, Карло не стал сомневаться в его намерениях и поспешил убраться.

«Ну, мерзавец, тебе это с рук не сойдёт, – думал он, отряхивая с себя картофельную шелуху, – уж напишу на тебя такой донос, что господин капитан за голову схватится, когда прочтёт. Не сомневайся, подлец, ишь взяли моду поливать людей помоями. Что я – сточная канава что ли?»

Отойдя на безопасное от этого идиота расстояние, Карло остановился, чтобы немного перевести дух и поразмыслить. И когда его силы были восстановлены, он понял, что кроме как к столяру Антонио, ему пойти некуда. Вернее, есть куда, но во всех других местах риск получить в морду намного выше, чем возможность получить выпивку. Поэтому Карл направился к столяру.

Столяр жил рядом с ним, их огороды граничили и сильно контрастировали друг с другом. Стройные грядки морковки и пышные заросли бобов казались просто английским парком по сравнению с джунглями, в которых обитали почти уже дикие томаты и картофель Карло.

Кстати, ухоженность огорода и опрятность домика столяра всегда раздражали шарманщика, и за всё это он сильно недолюбливал синьора Антонио. И, как следствие, Джеппетто вредил мастеру где только мог, повторяя при этом: «Нет ничего хуже плохого соседа».

Но всё это не помешало ему погромче постучать в дверь мастера Антонио:

– Хозяин, отворяй!

– Кто там? – донеслось из-за двери, и она открылась. Когда мастер увидел, кто за дверью, его лицо побледнело, а столярный карандаш, торчащий из-за уха, выпал и сухо стукнулся об пол.

– Это я, – сказал Карло, – ваш сосед, пришёл справиться о вашем здоровье.

– Очень рад, – произнёс столяр, но, судя по вибрации его челюсти, это было не совсем правдой, – входите, сосед. Вот вам стул, наверное, вам тяжело стоять, – засуетился синьор Антонио.

– Спасибо, сосед, спасибо. Что-то я последнее время вас не вижу. Где пропадете? Может ездили куда навестить родственников?

– Нет, синьор Джеппетто, – грустно отвечал мастер, его красный нос стал ещё краснее, – никуда я не ездил.

– А где же вы были?

– Я был в тюрьме, – выдавил из себя синьор Антонио.

– Да бросьте, неужели в тюрьме? – Карло хлопнул себя по коленям руками. – Да за что вас туда забрали? Признайтесь, наверное, опрокинули лишнего за воротник и с кем-нибудь подрались?

– Нет, – Антонио тяжело вздохнул, – всё не так просто.

– А что же случилось? За что вас туда упекли?

– За неблагонадёжность, – еле выговорил столяр.

– Да идите вы! – не поверил Карло. – Вы шутите? Это вы-то неблагонадёжный? Да пусть пусто будет той свинье, которая о вас так думает. Я и не знаю человека более благонадёжного и порядочного, чем вы.

– Вы очень добры, синьор сосед, только вот следователь долго не мог поверить в это.

– Да что вы, вот мерзавец. Мерзкая полицейская ищейка.

– Берите выше, он – не простой полицейский. Он из тайной полиции.

– И в чём же вас обвиняли?

– В том, что я помогал беглым каторжникам, особенно политическим, и в том, что я сочувствую социалреволюционерам, а, может, и храню даже запрещённую литературу.

– Эк, куда хватили, – возмутился Карло.

– А ещё меня подозревали в оскорблении церкви и ереси.

– О, Господи, да они ополоумели. Это ж надо, – произнёс Карло, у которого уже не было сил терпеть и вести светские беседы, ему ужас как хотелось выпить, и он перешёл к делу, – вы уж простите меня, сосед, но я к вам по делу.

– Да? Чем могу?

– Должок хочу у вас забрать, если вы не запамятовали, то у меня на огороде вы выкопали бутылку с виноградным самогоном.

– Синьор Карло, – взмолился мастер, – клянусь вам, что никогда я не брал с вашего огорода ни фляги, ни бутылки, ни кувшина. Честное благородное слово.

– Вижу, – Карло встал со стула, – вижу я, что вы не только вор, синьор мастер, а ещё и упрямец, и мало вас держали в тюрьме, я бы вас туда на год упёк бы.

– Но, помилуйте…

– Не сметь меня перебивать! – заорал шарманщик. – Подлый карбонарий и вор. Я про тебя всё знаю, я тебя выведу на чистую воду, я всем расскажу, что ты вообще, может быть, даже и бомбист.

– Помилуй Бог, – синьор Антонио перекрестился, – что вы такое говорите?!

– Да-да, бомбист, и, может быть, вы тут не табуретки делаете, а бомбы. Вот это что? – Карло ткнул пальцем в великолепное полено, лежащее в ореоле золотистых стружек на столе мастера. – Что это?

– Помилуй Бог, – мастер был еле жив от страха, – синьор Карло, это же обыкновенное полено.

– Полено? – заорал шарманщик. – Полено? А не вы ли, мастер Антонио, в позапрошлом году кинули бомбу в карету полицмейстера города Болле? А? Или, может быть, вы никогда не слышали об этом? Не слышали, как убили честнейшего из полицейских?

– Да что вы, что вы, – столяр схватил полено со стола и двинулся к Карло, – вот глядите, это обыкновенное полено.

– Стой на месте, негодяй, не двигайся, якобинец. Я не позволю себя убить каким-то дурацким поленом, – продолжал орать Джеппетто, – даже во имя вашей поганой революции.

– Да я не имел ничего такого и в мыслях, – Антонио стал даже заикаться,– я просто хотел показать вам это полено. Оно, – он постучал по нему костяшками пальцев, – абсолютно обыкновенное, только из очень хорошего дерева.

– А зачем тебе это полено? – прищурившись, и с большой долей подозрения спросил Карло.

– Судебный исполнитель Кротти просил выточить ему ножку для стола. У него очень большой стол и нужна очень хорошая ножка.

– Это что же, подлец, ты хочешь запугать меня своими высокими покровителями? Даже и не думай. Я выведу на чистую воду и тебя, и твоего Кротти, и всю вашу шайку. Как гражданин и патриот я не позволю… Не позволю! – у Карло во рту всё пересохло, ему очень хотелось выпить, поэтому он не сообразил, чего именно он не позволит, и продолжил: – В общем, не позволю, так и передай этому негодяю Кротти.

Столяр был близок к обмороку, его руки дрожали, едва удерживая полено.

– Может, мы не будем ссориться и что-нибудь выпьем? – предложил он, нетвёрдо стоя на ногах. – По маленькому стаканчику винца.

– Экий вы всё-таки подлец, синьор сосед, если думаете, что настоящего патриота можно купить маленьким стаканчиком вина.

– Ещё у меня есть один сольдо, – уже с некоторой надеждой вспомнил столяр.

– Один сольдо? Пора бы вам знать, синьор Антонио, что меня не купишь за один сольдо и даже за два.

– Но у меня больше нет, – произнёс Антонио так искренне, что Карло поверил.

– Вот такие негодяи, как вы, сосед, и пользуются бедственным положением народа, чтобы творить свои злодеяния. Давайте сюда свой сольдо. Я беру его у вас в долг, и только потому, что падаю от голода. И вино давайте.

Мастер поспешил выполнить все требования шарманщика, и уже через минуту Карло сжимал почти полную бутылку вина, а в его кармане куртки лежал один сольдо. Прямо здесь же Карло начал пить вино и, выпив треть бутылки, произнёс:

– Кстати, и полено давайте сюда, я проверю, не бомба ли это.

– Возьмите, – грустно сказал мастер, отдавая полено.

– И запомните, – Карло забрал деревяшку и погрозил мастеру горлышком бутылки, – и передайте своим: никаких бомб в нашем квартале. Запомнили?

– Запомнил, – тяжело вздохнул мастер.

Карло вышел, а синьор Антонио перекрестился и подумал, что лучше переехать в другой город от греха подальше.

Глава 4

Сам процесс