Осколки разбитых иллюзий (СИ) - Турана М. - Страница 79

— У меня есть некоторые мысли на этот счёт, — произносит он, приподнимает меня с места и сажает к себе на колени.

Я обвиваю его шею руками.

— Даже не подозреваю какие, — лукаво улыбаюсь ему. — Не поделишься?

Мы выдержали два часа в обществе друг друга, не сорвавшись на поцелуи и не нырнув в бездну страсти. Считаю это вполне приличным сроком. Но сдерживаться больше нет желания. Я льну к нему, показывая, как сильно хочу раствориться в нём.

— Предпочитаю показать, — говорит он голосом, который сулит приближающийся драйв.

Тянется к пуговицам на моей жилетке, начинает расстегивать одну за другой. Я внимательно слежу за ним и с каждой расстёгнутой пуговицей, желание несётся по венам, воспламеняя меня.

Не выдержав, тянусь к губам Адэма, но в миллиметре от них, мой телефон, рядом с нами на диване начинает трещать. Я замираю, решаю проигнорировать.

«Почему я не отключила звук?» — злюсь на себя.

— Ответь, — командует Адэм, взяв мобильный, он тянет его мне.

Я смотрю на экран, вижу, что звонит Азра. Хмурюсь, мы разговаривали утром, просто так она не стала бы звонить. Что-то случилось.

Встаю с Адэма, приподнимаюсь на ноги. Шагаю к стеклянным бортикам, что ограждают крышу. Смотрю вниз на две оставшиеся нерасстёгнутые пуговицы.

— Да Азра, — отвечаю на звонок.

— Камилла, ты сошла с ума? — кричит она в трубку. — Что за фото ты выложила на своей странице?

— Я ничего не выкладывала, — отвечаю ей, но сердце от чего-то обрывается, оборачиваюсь, вижу, что Адэм направляется ко мне. — А что там? — спрашиваю подругу.

В ушах начинает стучать. Шаги Адэма бьют по барабанным перепонкам. Предчувствие чего-то недоброго сковывает позвоночник.

— Лучше немедленно зайди и сама взгляни, — говорит она и бросает трубку.

Да что там может быть такого? Я же ничего не выкладывала!

«Или я случайно запостила свои фото в нижнем белье? Чёрт. Чёрт. Чёрт.»

Шаги Адэма слышатся так близко, что моё волнение утраивается. Дрожащими руками я открываю приложение, захожу на свою страницу. Вижу последний пост. Нет. Это не фото в нижнем белье. Выдыхаю.

— В чём дело? — голос Адэма доносится до меня, как сквозь туман.

Открываю последнее фото на полный экран. Мои руки начинают потряхивать. В тот момент, когда глаза фокусируются на нём, меня шарахает разрядом тока.

Адэм встаёт вплотную напротив меня, нас разделяет только мобильный, застывший в моих руках. Он опускает взгляд на него и видит селфи, на котором Инглаб целует меня в губы.

Роняю телефон. Он летит вниз, прихватив с собой моё сердце.

Глава 18

Я бросаюсь в объятия брата, как только вижу его в вип-зоне зала ожидания. Его крепкий захват и молчаливо-утешающие поглаживания по моей спине действуют, как успокоительное.

Тревога и гнетущие мысли отступают, давая возможность почувствовать себя в безопасности.

— Демир, — вырывается отчаянно.

— Давай не дрейфь, — говорит он, как только я отстраняюсь, и щёлкает меня по носу. — Всё решим! Всё будет хорошо!

Он говорит с такой уверенностью, что я начинаю верить в это. Тревога медленно отступает.

— До мамы дошли новости? — спрашиваю уныло.

Он утвердительно кивает головой. Смотрит на меня с сочувствием. По его лицу я понимаю, что дела обстоят хуже, чем я предполагала.

— Оборвала нам с Азрой телефоны. Я так понимаю, ты свой отключила?

— Пришлось. Его разрывало от уведомлений.

Брат понимающе кивает.

Забирает у меня из рук пакеты с подарками и моими покупками из Дубая.

— Давай, поехали уже, — вырывается вперёд, начинает шагать к выходу.

Я оборачиваюсь в поисках сотрудников, с которыми летела обратно. Вижу их, машу рукой, давая понять, что уезжаю. Салия машет в ответ, парни скромно кивают головой. В полёте я погрузилась в работу, чтобы не погрязнуть в болоте своих мыслей. Просмотрела материалы, которые сняли ребята. Обсудила с Салией, какие лучше использовать при создании рекламных роликов. Вся эта загруженность помогли отвлечься от того, что творилось в душе.

Там был не просто хаос, а вселенский апокалипсис.

В моменты на видео, где появлялся Адэм, моё сердце начинало зудеть. Страх поступал к горлу.

«Я не могу его потерять. Не сейчас, когда только обрела.»

Мы выходим из здания. Моросящий весенний дождь хлещет по моему лицу. Приподняв голову, я позволяю ему это сделать сполна. Холодные капли бьют меня, становится зябко.

Мне хочется стоять так и вопить во всё горло. Но я утопаю в собственном молчании.

— Едем к нам, Кам, — не спрашивает, а ставит перед фактом Демир.

Убирая пакеты в багажник, он смотрит на меня своими проницательными глазами. Согласно киваю. Возвращаться в пустые апартаменты, грызть себя изнутри, нет ни желания, ни сил. Мне нужно место, где можно спрятаться от всего остального мира. Общество подруги и брата — лучшее, что можно сейчас пожелать. Только в глазах этих двоих я не увижу осуждения или упрёка.

— Камилл, давай в машину, — повелительным тоном говорит Демир, видя, как я стою, подставив лицо под капли дождя. — Хорош драматизировать.

Я вымученно улыбаюсь сарказму Демира. Он в своём репертуаре, не упустит случая поиздеваться. Послушно подхожу к его внедорожнику и сажусь в него.

Демир трогается с места. Через пять минут дождь усиливается. Бьёт через лобовое стекло так, будто рвётся ко мне для того, чтобы учинить расправу.

— Как думаешь, она прилетит с ними сюда? — спрашиваю брата задумчиво. — Получится её уговорить дать показания против Мартынова?

— Она фигурирует в уголовном деле. Выбора у неё нет. Что касается Мартынова, надеюсь, Адэму удастся её уговорить рассказать, чьё указание выполняла.

— И я надеюсь, — сцепив зубы, бросаю в ответ, отворачиваюсь к окну.

Демир включает радио. Из динамиков начинает литься лирическая песня о душевных страданиях от неразделённой любви. Капли дождя бьют по стеклу и стекают по нему вниз, всё вокруг, словно отражает моё душевное состояние.

Касаюсь обручального кольца, прокручиваю его на пальце. Сняв, вновь смотрю на надпись, в голове звучит голос Адэма. Его признание. Тоска по нему сжимает сердце в болезненные тиски.

Надеваю кольцо, вижу боковым зрением, что брат смотрит на меня, но не лезет с вопросами. Отворачивается, глядя в лобовое стекло. За окном сменяются пейзажи, от аэропорта до дома брата ехать около сорока минут.

Поэтому решаю откинуть сидение назад и поразмыслить. Спускаю спинку, принимаю удобную позу.

Стоит мне прикрыть веки, как я переношусь на крышу, воспроизводя в голове наш последний разговор с Адэмом.

Оторвав внимание от валяющего телефона у ног, я поднимаю глаза на Адэма. Его взгляд, направленный на меня, меняется. Тяжелеет. В глазах появляется недобрый блеск, зрачки стекленеют.

Он отступает на пару шагов назад от меня. Я невольно начинаю вертеть головой из стороны в сторону. Медленно.

«Нет, не отдаляйся от меня» — вопит сознание.

Я вижу, как сжимаются его скулы. Как прорезаются мускулы на лице. Он вновь бросает взгляд вниз, на экран телефона. Словно боролся с собой всё это время, убеждая, что ему привиделась фотография.

Впервые мне становится стыдно перед ним. Я начинаю жалеть, что ввела его в заблуждение, что лгала ему и представляла себя ещё в более худшем свете, чем я есть на самом деле. Желая отомстить ему за то, что он не замечал меня и был с другими девушками, я втоптала себя в грязь.

Я вижу, как искажается его лицо. Глаза, впившиеся в экран, сужаются до узких щёлочек.

На фотографии Инглаб впился в мои губы. Она была сделана в первую неделю, как я ушла из дома. Это был первый раз, когда он меня поцеловал, совершенно внезапно и неожиданно. И начал при этом снимать селфи. Фотография была сделана на телефон, который он позже продал. Значит для чего-то сохранил фотографию.

Сейчас, глядя на фото, я испытываю отвращение. Тошнота подкатывает к горлу.